Олег Кулагин - Московский лабиринт
По крайней мере, они не станут путаться у нас под ногами.
Мы двинулись к дверям в дальнем конце комнаты. Восторженный бледный паренёк попробовал увязаться следом. Пришлось усадить его на стул возле пролома в стене. Стараясь придать голосу гипнотическую твёрдость, я заглянула в его расширенные зрачки и сунула в руки «мышку» с оборванным проводом:
– У тебя особая миссия, приятель. Когда появятся монстры – дашь сигнал.
– Как?
– «Кликнешь» два раза. Только погромче.
К счастью, ожидавшие нас двери были куда слабее тех, что пришлось преодолевать внизу. Я думала, что Иван опять использует взрывчатку. Вместо этого он достал из кармана карточку и сунул в прорезь электронного замка.
С лёгким щелчком замок открылся.
– Они даже не поменяли коды, – весело прищурился майор. Его расчёт на внезапность таки имел под собой основания.
Иван первым шагнул в коридор. Дальше всё усложнилось. Невысокий парень в полосатой футболке быстро оценил обстановку и рванул пистолет из кобуры.
Почему-то майор не стал стрелять и крикнул:
– Брось оружие!
Охранник замешкался, и что-то мелькнуло в его глазах. Но раньше, чем я успела понять, отреагировал Семён.
Бесшумная очередь прочертила узор на полосатой ткани: красное среди бело-голубого. Незнакомец медленно сполз по стене. Умер он ещё стоя. Семён был хорошим стрелком.
Иван склонился над телом и глухо пробормотал:
– Дурачок… Я же говорил, брось…
Как будто тот мог его услышать.
Дверь в ближайшую комнату приоткрыта. Я заглянула внутрь. Недопитые чашки кофе на столе, продавленный диван, холодильник и компьютерный терминал в углу. Комната отдыха персонала. Вероятно, когда минуты три назад вырубилась система слежения, их подняли по тревоге. И убитый Семёном охранник как раз и должен был проверить игровой зал.
Пока я рассматривала комнату, грохнуло несколько полновесных выстрелов и одновременно – хлопки «барсов». Прикрываясь стальной дверью, выглянула в коридор. На полу добавилось ещё два трупа. И никаких признаков моих напарников. Я метнулась вперёд, к открытой двери сисадмина.
Да, они уже внутри.
Побледневший лысоватый мужик с серёжкой в левом ухе лежал на полу, заложив руки за голову, и опасливо косился в сторону пульта. Семён вовсю орудовал над клавиатурой. Блокировал двери и опускал на окнах металлические жалюзи.
Теперь персонал и посетители в мышеловке. Даже не в одной, а во множестве мышеловок, разделённых стальными перегородками. Конечно, можно добраться до питающих кабелей, перерубить их и попытаться открыть двери механически. Но всё это требует времени. Как раз достаточно, чтобы мы успели сделать то, что хотели.
План Ивана точно рассчитан и пока шёл без особых помех.
Вот только слишком уж мрачным казался взгляд майора.
– Кто он был? – спросила я.
Иван понял и хмуро отозвался:
– Хороший парень. Я не знал, что он здесь. А если бы и знал, всё равно не смог бы предупредить.
Я вздохнула. Те двое в коридоре тоже могли быть отличными ребятами. Только они не пропустили бы нас.
Вполне возможно, нам придётся убить ещё немало нормальных людей, прежде чем мы доберёмся до того, кто это заварил, кто прикрывается от нас чужими жизнями… Мы должны до него добраться. Вывернуть его наизнанку, выдавить до капли всё, что ему известно.
А ещё я хочу, чтобы он ощутил боль. Хотя бы часть той боли, что причинил. Чтобы сверкающая паутина в чёрном небе визжала и корчилась в судорогах. Пусть это и не вернёт ни одной жизни…
Семён вставил в приёмный лоток диск с антивирусом, разблокирующим систему слежения. По мере того как вспыхивали экраны, всё новые прямоугольнички комнат на схеме компьютерного центра зажигались зелёным цветом.
Торговый зал с растерянными физиономиями посетителей, нет-бар, сборочная мастерская, комната с «виртанутыми» игроманами… Как раз этим плевать – заперты они или нет.
Только два маленьких кусочка на схеме остались чёрными. Там не было камер слежения. В одном из этих прямоугольничков затаилась наша цель.
– В подвале, – сказал Иван.
Семён остался контролировать ситуацию с пульта сисадмина. Я и майор двинулись через коридор к лестнице.
Странно, я ничего не чувствую… А ведь уже должна. Отросток сверкающей паутины где-то рядом. Совсем близко подошли. Но вместо тревоги – давящая, чугунная пустота.
– Мы у двери номер три, – передал Иван. – Выключай свет и открывай.
– Понял, – раздался в наушниках голос Семёна. – Внимание!
Лампы в подвале гаснут. Щёлкает замок. Иван быстро приоткрывает дверь и швыряет внутрь «светлячок» – гранату-вспышку. Каждый, кто был в комнате и не успел отвернуться – на пару минут должен ослепнуть.
Ударом ноги майор распахнул дверь:
– Не двигаться!
Фраза оказалась излишней. Внутри – ни души. Какие-то ящики вдоль стены. Полуразобранные системные блоки на полках и на столе.
– Закрывай, – сказал Иван.
– Понял.
Возле двери номер шесть всё повторилось. За одним исключением. Когда Иван бросил внутрь «светлячок» – в ответ послышались ругательства.
– Сидеть! Руки на стол! – рявкнул майор, распахивая железную дверь.
Трое за столом слепо щурились и даже не пытались сопротивляться.
– Здравствуй, Митяй! – расплылся Иван в зловещей улыбке. Конопатый верзила в джинсовой куртке испуганно моргнул невидящими глазами. Остальные, две женщины, выглядели спокойнее. Старшей было лет сорок, другая – чуть моложе меня.
– Значит, помаленьку балуемся крутыми игрушками, – хмыкнул Иван. – Цифровую дурь из-под полы толкаем…
– Я всё объясню, – выдавил Митяй.
– Конечно. И про лабораторию тоже.
– Ты не…
– Встать, гнида! – рявкнул майор. Верзила медленно начал подниматься…
Почему я ничего не чувствую? Только тупую, сдавливающую виски, тяжесть… Я знаю, они где-то рядом. Но надо мной словно стена, плотный непроницаемый купол… Я пытаюсь пробить его и не могу…
Митяй быстро лезет под куртку. Губы дрожат, а невидящие глаза расширены от ужаса.
Иван кричит что-то угрожающее. Он держит верзилу на прицеле. Но Митяй будто не слышит и с гримасой отчаяния рвёт из кобуры блеснувший никелем «вальтер».
В это мгновение купол надо мной лопается, и я скорее не замечаю, а чувствую, как вспыхивает короткий огонёк удовлетворения в невидящих глазах женщин.
– Нет, Иван, нет! – выкрикиваю я. – Это не он!
Но слова слишком медленно проталкиваются сквозь упругий, неподатливый воздух. Смертельными пчёлами пули уже летят к Митяю.
Они движутся так неторопливо. Я могла бы оттолкнуть верзилу и вырвать у него «вальтер». Но на руках и на ногах у меня будто по пудовой гире. Я всё вижу, я знаю и ничего не могу сделать…
Нет, кое-что могу. Палец, словно помимо моей воли, уже вдавил спусковой крючок. «Барс» подрагивает, выпуская один, второй медлительный «шмель»… Летите, «пчёлки», летите… Туда, навстречу двум спокойным, будто мраморные статуи, неподвижным фигурам. Я знаю, вы не успеете пробить черепа и добраться до чудесных маленьких процессоров – последнего слова биотехнологии. Но, может, вы хотя бы погасите этот радостный огонёк в их проклятых слепых зрачках!
Левой рукой я хватаю Ивана за бронежилет и осторожно, словно стеклянную игрушку, поднимаю над полом. Такой тяжёлый, чёрт… А я такая неповоротливая. Пудовые гири тянут к земле, и боль в висках становится совсем нестерпимой… Только бы не потерять сознание…
Первая пуля вонзилась в плечо Митяя. Вторая – вот-вот пробьёт грудь. Для женщин он уже бесполезен. Обе вскакивают, с лёгкостью уклоняясь от моих посланцев. В руках у каждой – небольшой, но вполне смертоносный «керамик». Я знаю, стрелять будут по ногам – они должны остановить нас и взять живыми…
Спасительная дверь – близкая и недосягаемая. «Керамики» выплёвывают медленных маленьких убийц… Нет, не такие уж и они медленные. Трудно уворачиваться, когда в глазах темнеет от боли, когда воздух душит тебя, забивая глотку, словно густеющая смола…
Проворный комочек у колена майора – едва успеваю отбить его своим автоматом.
Наконец-то мы в коридоре. Бережно опускаю Ивана и что есть силы налегаю на дверь. Господи, ну почему она такая тяжёлая! Будто вагон в гору толкаешь… Локоть обожгло. Не успела уклониться. А женщины уже рядом, двигаясь лишь чуть медленнее своих пуль.
Когда щель между дверью и стальным косяком становится совсем узкой, кто-то упирается изнутри. Наверное, пока – кончиками пальцев. Когда они обе навалятся плечами – меня отбросит, словно щепку из под колёс поезда. В последнем отчаянном рывке, толкаю дверь. Ещё… Совсем немного, чтобы повернуть рукоятку замка… Тьма наползает и душит… Я понимаю, что так и не успею справиться с рукояткой. И уже теряя сознание, чувствую лёгкую вибрацию – срабатывает электронный замок. Неужели Семён? Какой молодец!…
