Алексей Гравицкий - В зоне тумана
Мне казалось, так будет всегда, но в ту ночь я улыбался последний раз.
На другой день мы возвращались к Аленке домой после прогулки. Их было трое. Чего они хотели? Денег? Или им просто было скучно? Я попросил отпустить Аленку, они согласились. Я попросил ее уйти, она отошла в сторону, но осталась. Назвать дракой то, что произошло после, значило бы согрешить против истины. Они отметелили меня до полуобморочного состояния и бросили. Аленку они не трогали. Только посмеялись надо мной и над ней.
Она подошла. Я поднялся. Мы добрели до ее квартиры. Там я немного пришел в себя, умылся и попрощался. Мне стыдно было оставаться у нее. Может быть напрасно?
Потом кто-то из Аленкиных подружек напел ей, что если я не могу ее защитить, то на кой черт я ей нужен. И она поверила. А может, и нет. По крайней мере разговаривать со мной она больше не пожелала.
— Ты не мужчина, — повторила она чужую холодную фразу, закончив наш последний телефонный разговор.
Я слушал печальные гудки в трубке и думал о том, кто я. Воспитанный мальчик из интеллигентной семьи? Во всяком случае, драться тогда я не умел. Я тогда вообще мало чего умел. Разве что улыбаться…
7
Знакомый голос разорвал картинки прошлого. Остатки сна развеялись под гитарным перебором.
Надо раздобыть себе пушку, Жить стало трудно без пушки. Are you gangster, mister? Я гангстер, мать твою!
Я открыл глаза и посмотрел на облезлый потолок. Краем глаза выцепил сидящего на рюкзаке Мунлайта. Он был в старой изодранной сталкерской куртке и с гитарой. Больше у него ничего не было. Без своего обычного снаряжения, которым он дорожил чуть ли не до приступов фетишизма, Мун выглядел непривычно.
Когда гуляем мы с подружкойВозникают мысли не о сексе,А о том, как трудно быть без пушки!Ведь если нападут хулиганы,Я не знаю ни одного приема…
Пел Мунлайт тоже непривычно. Каким-то плюющимся речитативом, будто кому-то подражал. Не люблю рэп, или как там это называется.
Трудно дать отпор без гана,Волыны или пистолета,Его достану…
Я сел на кровати, Мунлайт ядовито ухмыльнулся в бородку и резво вплел меня в песню.
Угрюмый, что вы скажете на это?Мерзкий тип, слышишь мое имя?Значит, влип! Снимайте клип.В данном положении я господин!Мой пистолет бисексуален,Он может поиметь как женщин,Так и мужчин…Надо раздобыть себе пушку,Жить стало трудно без пушки.Are you gangster, mister?Я гангстер, мать твою!Со мной не связывайся,А то убью! [4]
Он тренькнул по струнам и отставил в сторону гитару. Хлюпик наблюдал за ним с интересом и был на удивление молчалив. Не то моя школа сработала, не то слов у него не было.
Мунлайт поднялся на ноги, демонстративно проскрипев что-то сквозь зубы, словно ему было за семьдесят и такие телодвижения давались с трудом. А я, негодяй такой, не имея уважения к старости, усадил его на пол.
— Здрас-сьте, на фиг, — язвительно ухмыляясь, приветствовал он. — Ну и горазды же вы спать, дядя Угрюмый.
Я молча наклонился и принялся шнуровать ботинки. Интересно, давно он здесь? Да нет, вряд ли. Он бы начал болтать с Хлюпиком, и я бы проснулся. С другой стороны, он пришел, Хлюпик его впустил, а я все это мирно проспал.
Распрямившись, кинул взгляд на Хлюпика. Тот словно почуял что-то неладное, потупился:
— Вот, у нас гости.
— Гости, — фыркнул Мунлайт. — Праздник в дом пришел.
Глаза у него блестели. И хотя держался он довольно бодро, сивухой от него несло ощутимо.
— Ты как? — поинтересовался он. — Оклемался?
— Как видишь, — ответил я. — А вот с тобой чего, не пойму.
Мунлайт растекся в своей фирменной улыбке. Взгляд его затуманился, словно он смотрел разом через пространство и время, причем на очень внушительное расстояние.
— Совсем дурак? — удивленно промурлыкал он. — Не видишь, я нажрался.
Тоже мне Колумб. Америку открыл. То, что он нажрался, я и сам разглядел. Я молча смотрел на него и ждал нормального ответа. Он долго играл со мной в гляделки, наконец хохотнул и поведал:
— Меня обули.
— Кто? — не сдержался я.
Обобрать в зоне могут кого угодно. Хоть Мунлайта, хоть меня, хоть бригаду спецназовцев. Это как раз неудивительно. Но быть ограбленным и суметь при этом вернуться живым… Кто отпустит?
Мунлайт порадовался произведенному эффекту и растекся в довольной улыбке, хотя радоваться вроде как было нечему.
— Какие-то уроды. Первый раз их видел. Я удачно погулял, тянул некислый такой хабар. А они меня ждали. Человек десять. Уютно так устроились. Место правильное выбрали. Потом в кольцо взяли, и ага: «Выворачивайте карманчики». А против десяти, которые со всех сторон, я воевать не буду. Я ж не супермен какой-нибудь.
Мунлайт взял паузу. Если ждали, значит, знали, кого ждут. А если знали, значит, по наводке работали. Простые бродяги на сталкеров лезть не рискуют. Стараются не нарываться. А тут не просто набросились, ждали.
— И что? — подал голос Хлюпик.
— Чего-чего… Отдал им… — Мун запнулся, будто составлял список, — все. И хабар, и снарягу, и оружие. Пришел в одном свитере. Хорошо, недалеко идти было.
Я смотрел на Муна. Бред какой-то. Кто ж его отпустил? Пристрелили бы по-тихому, и все. Концы в воду. Ушел человек в зону, и нет человека. Никто искать не станет. А тут…
— И как же ты от них ушел? — полюбопытствовал я.
— На своих двоих, — отмахнулся Мунлайт. — Ты что, меня не знаешь? Я, как колобок, от кого хошь уйду.
— Отпустили? — не отставал я.
— Зануда, — пробурчал он. — Я сказал, что у меня нычка есть на долговской базе, обещал выпотрошить и через два дня принести бабки, чтоб только они меня отпустили. Повелись.
Все равно что-то не склеивалось. Стали бы они отпускать Мунлайта под честное слово ради мифической нычки. Или жадные чересчур попались? Такая жадность среди людей, работающих по наводке… Странно как-то.
— И чего, будешь отдавать?
Мунлайт посмотрел на меня, как на ненормального.
— Ты чего, Угрюмый, совсем с головой рассорился? Откуда у меня нычка? Все, что было, с собой таскал. Но…
Он прошелся по комнате, потирая руки. Бросил на меня заговорщицкий взгляд:
— У меня есть грандиозная идея, как быстро обогатиться. И я с тобой ею обязательно поделюсь, если только Хлюпик сбегает вниз за водкой.
Хлюпик послушно поднялся.
— Не сбегает, — отрубил я. — Что он тебе, мальчик что ли, за водкой бегать?
— А что ли нет?
— Что ли нет, — отрезал я.
— Ладно, — согласился Мун. — Мы с ним вместе сходим, вдет? Я один не дойду. Там лестница крутая, а я с гитарой.
Я посмотрел на Муна. Обаятельная сволочь. Пройдоха, алкоголик, придурок, транжира и мот. Но с чувством юмора и харизмой. Тем и берет.
— Оставь гитару здесь, — предложил я.
— Не пойдет. Гитара не моя. Отдать надо.
— Ладно, — согласился я. — Идите оба. Только туда и обратно.
Мун послушно кивнул и потопал к дверям. Потом спохватился, вернулся за гитарой. Я придержал Хлюпика, сунул ему денег и шепнул:
— Один пузырь. Не больше.
Тот понимающе кивнул, сделал одно неуловимое движение. Деньги как корова языком слизнула. И парочка исчезла в коридоре.
Скрипнуло. Хлопнуло. Я посмотрел на захлопнувшуюся створку. Шут гороховый и сопляк блаженный. Замечательную я компанию себе подобрал. Было бы совсем хорошо, если б завтра в этой компании я собирался бы в баню с девками идти, а не в зону.
Может, бросить все к черту? Послать Муна с его идеями по-скорому денег срубить. И Хлюпика с его глупой прихотью. Подумаешь, жизнь мне спас. Сколько я его шкуру спасал до того, почему же он себя задолжавшим не чувствует?
Задушив порыв слабости, а иначе такие мысли не назовешь, я рухнул на койку и уставился в потолок. Там все так же топорщилась лохмотьями облезшая побелки. Все так же расползались желтыми пятнами водянистые разводы.
Скрипнула дверь. Я поднял голову. В дверях маячил Хлюпик. С бутылкой водки, но один.
— А этот где? — небрежно спросил я. — Гитару отдает?
Хлюпик шагнул внутрь и пожал плечами.
— За пистолетом, что ли, пошел, — протянул он. — Все говорил, что надо раздобыть себе пушку. А потом сказал, что скоро вернется. Только на манеж сходит.
— Куда?! — Я подскочил с койки.
— На манеж, — промямлил растерявшийся Хлюпик. — Или на арену… нет, кажется, на арену.
Но я уже не слушал. Надо было перехватить этого сумасброда прежде, чем он доберется до Арены. В отличие от Хлюпика я знал, что это такое.
8
Разумеется, я не успел. Не мог успеть. Так называемая Арена находилась совсем рядом. Будь у меня хоть реактивный двигатель в заднице, я не успел бы оказаться там раньше Муна. Надежда была только на то, что по дороге он встретит кого-нибудь и застрянет, сцепившись языками или запив. Как назло, он никого не встретил.
