Алексей Молокин - Блюз «100 рентген»

Алексей Молокин

БЛЮЗ «100 РЕНТГЕН»

Блюз «100 рентген».Плюс сто рентген.Тяжелей, чем иприт,Горячей, чем фосген.

Только шорох в эфиреПо дороге к Днепру.Ты один в этом мире,Утонувшем в жиру.Там Спаситель не нужен,Где царят упыри.Лучше Зона снаружи,Чем Зона внутри.

Так не в тихий Гренобль,Не в веселый Шанхай —В опаленный ЧернобыльПо грунтовке шагай.Кто сказал, что там хуже?Ну-ка, тварь, повтори!Лучше Зона снаружи,Чем Зона внутри.

Блюз «100 рентген».Плюс сто рентген.Еще вчера ты новичок,Нынче — абориген.

Сколько встретится в ЗонеЖелтых лиц восковых.Тут на пальцах мозоли —От крючков спусковых,И в цене только ружья,А часов — не бери.Лучше Зона снаружи,Чем Зона внутри.

Где тяжелые водыКатит Припять-река,Ты напьешься свободыЗа четыре глотка,Обожжен и контужен,На руках — волдыри.Лучше Зона снаружи,Чем Зона внутри.

Блюз «100 рентген».Плюс сто рентген.Тут жестко стелют, много берут,Но много дают взамен.

Упади, изможденный,И от схватки остынь.Ты отныне — рожденныйПод звездою Полынь.Видишь — вороны кружат?Так смотри не умри.Лучше Зона снаружи,Чем Зона внутри.

К новой жизни разбужен,Посиди, покури.Лучше Зона снаружи,Чем Зона внутри.

Дождь по радужным лужамРазбросал пузыри.Лучше Зона снаружи,Чем Зона внутри.[1]

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ДЕВОЧКА С КОРДОНА

Девочка на кордоне,Твой парень сегодня груб?Еще не забыли твои ладониТепло его ловких губ,А он молча собрал вещи:Курево, хлеб, автомат,И неизвестно — разлука продлится вечноИли он вернется назад?

Попробуй понять, это важно:Туда-то билеты есть,А вот обратный билет достается не каждому.И касса — там, а не здесь.

Пойми — не все в твоих силах.Не важно, что ты юна,Не важно, насколько ты красиваИ то, насколько умна,Что рыжий — цвет твоей челки,А цвет глаз — голубой,Не важно даже то, насколькоЕму хорошо с тобой.

Это все не важно теперь.Послушай недобрую весть:То, вернется ли он к тебе,Решается там, а не здесь.

У тебя под глазами круги.Ты будешь ему верна.Не важно, есть у него другиеИли ты у него одна,Не важно — он ростом великИли рост его мал,Не важно — он клялся тебе в любвиИли молча тебя обнимал.

Он не один такой.Многих оттуда ждут.Запомни: будет ли он с тобой,Решается там, а не тут.

Одета не по сезону,Погляди ему вслед —Вот он уходит в Зону.Гарантий возврата нет.Я понимаю, худо.Сама виновата, балда.Любить надо тех, кто уже оттуда,А не тех, кто только туда!

Не плачь и не дуйсяИ в бутылку не лезь.Прости — там никто абсолютно не в курсе,Что ты решила здесь.[2]

1

Над Зоной холодной голубоватой сывороткой сочился рассвет. На рассвете особенно хочется спать, да только нельзя спать, особенно если ты в карауле. Но ведь хочется, спасу нет, вот и мотает тебя между сном и явью, вот и мерещится порой черт знает что. Впрочем, и сама Зона — может, она тоже всего лишь морок? Кто знает…

Васька-Мобила, что называется, засыпал на ходу. Старенькую вертикалку Иж-12 непутевый дозорный положил на плечи на манер коромысла, да еще и руки на нее закинул. Так спать хотелось меньше, но расхаживать в подобном виде по лагерю все-таки было неудобно, не дай бог, кто увидит, мало того что засмеют, а заметит Бей-Болт — еще и пендалей навешает, и правильно сделает, что навешает, потому что из ружья, закинутого на загривок, быстро не выстрелишь, в собственных граблях запутаешься. А в Зоне надо стрелять вовремя. И пусть Кордон — место относительно тихое, всего-навсего предбанник Зоны, и настоящего жара в нем не бывает, да только не существует в Чернобыле по-настоящему тихих мест. Сегодня предбанник, а завтра — кровавая парилка.

Васька достал из сумки банку энергетика, отметив про себя, что эта — последняя, ковырнул пальцем кольцо и сделал глоток. Немного отпустило, но ненадолго. Почему-то химический, чуть горьковатый вкус синтетического напитка напомнил о кофе. Настоящего кофе в Зоне почти не водилось, как, впрочем, и многого другого. Например, женщин. Васька еще не пропитался Зоной насквозь и поэтому иногда думал о женщинах. Теоретически кофеек можно было получить у яйцеголовых ботаников на «Янтаре», там же, как рассказывали сталкеры, иногда удавалось встретить женщину. Только Ваське и это не светило. Зелен был еще Васька, и на «Янтарь», как, впрочем, и в другие серьезные места, покамест не хаживал. Его и Мобилой-то прозвали за то, что он первое время нипочем не верил, что сотовая связь в Зоне не работает. И сейчас не верил и поэтому сотовый телефон, старенькую «Нокию 1100», не выбрасывал, а таскал с собой, не забывая подзаряжать аккумулятор. Он и ПДА считал чем-то вроде недоразвитого сотового телефона без выхода в Интернет и игрушек. Совсем пацан был Васька и в Зону подался по пацанской дурости, чтобы откосить от армии, как прошел через блокпост — сам не помнит, но дуракам и детям везет даже в Зоне. До поры до времени, конечно. Пока дурак не перестанет быть ребенком. А там — либо поумнеет, либо схарчит его Зона. Впрочем, даже если поумнеет, все равно схарчит, хотя, может быть, и не насмерть. И станет бывший дурак сталкером, а если не станет — тогда все остальное. А все остальное, как известно из классики, — судьба.

Васька добрел почти до шоссе, на котором скворчали мелкие электрические разряды почти выдохшейся «электры», и повернул обратно к смутно виднеющемуся в утреннем тумане костерку. И вот тут-то он и почувствовал в придорожных кустах какое-то постороннее шевеление. Ваську мигом прошиб пот, аж между лопаток холодно стало. Пока он выворачивал ружье из-за затылка, пока всматривался в подозрительно колышущиеся кусты, прошло несколько секунд, и если бы из кустов выскочил, к примеру, кабан, псевдопес или стая слепых собак, так и не довелось бы парню поумнеть, однако везет новичкам! Хотя то, что появилось перед растерянным Васькой, вполне могло оказаться и наваждением, существом из сна, потому что до сих пор ни на рассвете, ни в другое время суток из кустов на Кордоне ничего подобного не появлялось.

Морок, одним словом.

— Не стреляйте, пожалуйста, — прозвучал дрожащий голосок морока. — Я, наверное, заблудилась.

Наваждение оказалось молоденькой девушкой, почти девочкой, в легком светлом платьице и белых босоножках на высоком каблуке. Босоножки почему-то поразили Ваську больше всего. Ладно бы девица, а то в босоножках и с ногами. Морок, как есть морок!

— Как же, — трясущимися губами выговорил Васька, — знаем мы, как ты заблудилась…