Евгений Шкиль - Стражи Красного Ренессанса
"Они решили, что им все войдет с рук"
На фоне пепелища теперь видна голова человека, зарытого по шею в песок. Возле него сидят два странника.
— Хвала Единому, нет солнечных ожогов, — говорит один из них.
Чуть откопав несчастного, спасители схватили его под мышки и выдернули как морковку из грядки.
Музыка усиливается. Голос за кадром:
"Но расплата грядет!"
Новая сцена. Отчаянная троица нападает ночью на отряд убийц — наемников, расположившихся возле костра в пустыне. Стрела с тихим свистом вонзается в одного из часовых, другому бесшумно перерезают глотку. Мстители стремительно врываются в спящий лагерь. Треск горящих поленьев, звон мечей и ятаганов, предсмертные крики. И вот длинноухий главарь падает наземь, пронзенный стрелой в глаз, он умирает раньше, нежели его тело касается земли.
"Есть те, кто поставят на кон свои жизни", — торжественно вещает голос за кадром.
Перед взорами зрителей возникает гигантское жерло вулкана. И вслед за этим стеклянный шар летит в кипящую лаву. Раздается взрыв, от которого некоторые из зевак, стоящие возле здания сенсотеатра, непроизвольно отшатываются.
"чтобы навсегда изменить мир", — появляются белесые буквы на фоне звездного неба.
И под заключительные надрывные аккорды тревожной музыки прорисовывается надпись:
"ПОСЛЕДНИЙ КОЛЬЦЕНОСЕЦ — с 1 сентября на всех экранах Конфедерации, союзных государств и зон Советского права".
— У — у, — восторженно протянул Игорек, — папа, я хочу посмотреть это сенсо.
— Посмотришь, — сказал Влад, обрадовавшийся тому, что сын позабыл о цыганке, — лет через пять — шесть, когда подрастешь. А теперь пойдем, нам пора…
* * *Как бы не был Влад искусен в игре под названием жизнь, как бы не знал в совершенстве повадки животного, имя которому человек, с огромной досадой ему пришлось констатировать факт своего бессилия перед определенными обстоятельствами. Он так и не поговорил с Юлей и ее новым мужем о будущем Игорька. Уже возле самого подъезда стражу по спецсвязи пришло сообщение:
"Сотруднику Ботанического отдела Института Специальных Исследований В. И. Черноземову от секретаря Бюро по ЧС А. М. Планкина. Внимание! Высокая пожароопасность! Хвойные леса Дальнего Востока под угрозой. Срочный вылет ближайшим рейсом в Новосибирск. Подробности при встрече".
Конечно, Влад мог бы успеть обстоятельно пообщаться с бывшей женой, поскольку самолет из Борисполя, страж точно это знал, вылетит в столицу в восемь утра. Но, во — первых, было уже поздно, и Юля разговаривала бы без всякого желания, так как завтра ей идти на работу, а она ужасно не любила недосып. Во — вторых, Черноземов понимал: с первого раза упрямую ослицу не переубедить. Нужен комплекс мер, непрестанное психологическое давление в течении как минимум недели — двух. А теперь времени у него решительно не оставалось. И, наконец, в — третьих, столь срочный вызов на новое задание даже Влада привел в легкое замешательство, напрочь отбившее охоту общаться на бытовые темы. Он и предположить не мог, что же такое из ряда вон выходящее случилось. Может, действительно, ядерная война не за горами? Однако немного поразмыслив, страж уверился в маловероятности развития событий по данному сценарию. Хотя бы потому, что он летит обычным гражданским рейсом. Да и сколько их уже было, угроз атомной бойни?! Во время долгой тридцатипятилетней гражданской войны в Китае, в ходе которой Поднебесная развалилась на несколько государств, полтора десятка ядерных зарядов уничтожили‑таки пяток миллионов граждан бывшей коммунистической державы. С целью взятия под контроль оружия массового поражения пришлось даже проводить интервенцию совместными силами Советской Конфедерации, Японии, Индии, отдельных европейских государств и ослабленных, но все еще могучих США. Заодно был стерт с лица земли и северокорейский режим. Так, на всякий случай. В той войне погибло почти тридцать тысяч советских солдат, а мировая экономика окончательно распалась на макрорегионы. Трагический эпизод Дальневосточного конфликта, когда китайские генералы и политики, борясь за власть, принялись утюжить собственную территорию атомными бомбами, был единственным в человеческой истории случаем боевого применения ядерного оружия, за исключением Хиросимы и Нагасаки, конечно. Пакистан, несмотря на сокрушительное поражение в Среднеазиатской войне в семидесятых годах, так и не решился на крайние меры, и распад США восемь лет назад обошелся без применения оружия массового поражения. Трагедия городка Фуэрте — Рока в штате Нью — Мексико — не в счет. Так что на глобальную атомную бойню вряд ли кто‑то решится в здравом уме.
Отдав Игорька в надежные руки бывшей жены, Влад не стал заезжать домой. Вместо этого он сел в метро и доехал до станции "Бориспольская". Страж мог бы направиться прямиком в аэропорт, сев на электричку или круглосуточный скоростной трамвай, но часы показывали одиннадцать вечера, билет до столицы он уже забронировал, а спать не хотелось. Поэтому Черноземов решил скоротать время в закрытом клубе "Стержень". Подобные заведения имелись во всех крупных городах Конфедерации. И названия у них были соответствующие: "Основа" в Москве, "Каркас" в Санкт — Петербурге, "Скелет" в Минске, "Фундамент" в Новосибирске, "Сердцевина" в Астане и так далее.
Находились они всегда на окраине городов, и вход туда был открыт исключительно для стражей. К слову сказать, большая часть депутатов Верховного Совета и тем более местных органов власти понятия не имела о существовании подобных заведений, а даже если о чем‑то и догадывалась, то предпочитала делать вид, что ничего не знает. Так оно спокойней для психики, здоровья и самооценки. В Киеве "Стержень" могли посещать около пятисот человек.
Пройдя один квартал, Черноземов оказался возле клуба, двухэтажной, ничем не выразительной коробки, там же находилась автостоянка, над которой возвышался киберстенд. Несколько припаркованных недорогих с виду машин, отличались скромностью. Демонстративное потребление и власть — далеко не одно и то же. Влад замечал, что у некоторых товарищей и соратников по Тайному Управлению ВАСП проглядывались робкие попытки легализации сибаритства. Эти поползновения строго пресекались. Разумеется, не по этическим соображениям, а из‑за фундаментального понятия: вслед за излишней роскошью приходит упадок.
Возле бронированной двери с вмонтированным в нее кибертаблом, на котором горела надпись "Вход воспрещен именно тебе", стояла просторная будка, представляющая собой куб. Верхняя половина куба была стеклянной, а нижняя покрыта искусственным камнем. Внутри будки сидел сторож — немолодой мужчина с лицом добропорядочного семьянина и глазами профессионального убийцы. Влад оценивающе посмотрел на него, улыбнулся и воткнул в узкую щель валидатора пластиковый паспорт. Спустя семь секунд аппарат вернул карточку, на кибертабло зажглось "Вход разрешен только для тебя", и бронированная дверь открылась.
Стража встретил еще один немолодой мужчина, вежливо поздоровался и провел в основной зал. Как и следовало ожидать, посетителей оказалось немного: пять человек, не считая двух официантов. Понедельник — тяжелый день. Возле стойки бара примостилась молодая женщина со светлыми волосами, заплетенными в косу. Четверо стражей сидели за столиком, играли в карты и что‑то обсуждали. Влад узнал одного из них: Андрей Иванович Приморский, соратник и друг отца, в звании "старше куратора". Являясь рядовым Шестого отдела, Черноземов не был посвящен во все тайны организации и потому ничего не знал о высших чинах иерархии. Сам Приморский, пожилой мужчина с немного надменным взглядом и густой белой шевелюрой, называл себя именно куратором, однако Черноземов, чуя ложь за километр, прекрасно понимал, что это не так. Официально Андрей Иванович числился главой Свободной ассоциации предпринимателей Вольного города Киева.
— О, Владислав Ильич, какой сюрприз! — покровительственно произнес Приморский. — Не хотите ли присоединиться к нам?
— С удовольствием, — ответил Черноземов, поздоровавшись кивком, — а во что вы играете?
— Только в интеллектуальные игры. Сейчас в Подкидного дурака. С пятьюдесятью четырьмя картами.
— Действительно умная игра, — согласился Влад, — я так думаю, это Двухджокерный новосибирский дурак?
— Разумеется, — ответил Приморский, — мы между собой только в такой и играем. А вот с послами страны Восходящего солнца мы играем в Японского, с кавказскими союзниками в Армянского покерного, с людьми из Корпорации в Американского, с маньчжурами в Китайского, с прибалтами в Эстонского, с либералами в Магаданского, с исламистами в Крестового, с сионистами в Хитрого, с фашистами в Наглого, а со всеми остальными в Простого дурака.
Андрей Иванович жестом пригласил молодого стража сесть, и, осмотрев присутствующих, сказал:
