Глен Кук - Игра теней
— Их войска, — продолжал Лебедь, — кое-где стоят всего в восьмидесяти милях от Таглиоса. Мы знаем, что они нападут, едва в реках понизится уровень. И вряд ли церемониться с нами станут. Все четверо Хозяев Теней заявили, что очень разозлятся, если Прабриндрах будет иметь дело с вами, ребята.
Я взглянул на Госпожу:
— Ну просто уймища народу осведомлена, куда и зачем я иду! Причем лучше, чем я сам.
Не отвечая мне, она спросила:
— Лебедь, отчего он вообще обратил на нас внимание? Зачем послал тебя навстречу?
— О, он нас не посылал. Он вообще ничего не знал об этом, пока мы не вернулись. Он просто подумал: если Хозяева Теней вас боятся, значит, с вами нужно дружить.
Хозяев Теней пугал явно не я, но признаваться в этом было незачем. И для чего Лебедю с приятелями и хозяином знать, кем была Госпожа?
— Смелости ему не занимать.
— Им тут всем смелости не занимать. Жаль только, не знают, куда ее применить. Я им объяснить, куда, не в состоянии. Он сказал: если Хозяева Теней все равно рано или поздно явятся, зачем облегчать им жизнь? Зачем давать им время на сборы?
— А что в этом господину Лозану Лебедю? Ты не похож на того, кто работает задаром.
— Ладно. Корди не услышит, поэтому скажу как есть. Я не хочу больше бродяжить. Я нашел себе дом. И не желаю его потерять. Хватит вам этого?
Может быть.
— Здесь и сейчас дать ответ я не могу. Ты это понимаешь, если хоть что-то знаешь о Черном Отряде. Но не думаю, что мы возьмемся за это. Не наше это дело. Но положение я честно обдумаю и оценю. Скажи князю, что мне нужна неделя и требуется содействие его людей.
Я полагал необходимым задержаться в Таглиосе еще на одиннадцать дней, чтобы дать людям отдых и привести в порядок амуницию и оружие. Мое обещание не значило ровным счетом ничего. Кроме того, что и мне неплохо было бы отдохнуть.
— И это все? — спросил Лебедь.
— Чего же тебе еще? Или ты думал, я соглашусь только ради того, что ты — такой замечательный парень? Лебедь, мы идем в Хатовар. Я сделаю все, что понадобится, чтобы попасть туда. А ты занимайся своим делом. А теперь — пора разойтись и дать клиенту подумать.
Он заговорил с князем. Чем дальше, тем больше мне хотелось просто отказать им и кончить дело. Костоправ стар, немощен и новых языков учить отнюдь не желает.
Прабриндрах Драх кивнул, соглашаясь со мной. Он поднялся, я тоже, мы раскланялись, и они с Лебедем удалились, останавливаясь по пути возле прочих ужинающих полуночников. Ничто не выдавало содержания их разговоров. Возможно, он говорил им то, что они желали слышать. Насколько я видел, его собеседники улыбались.
* * *Усевшись поудобнее, я принялся наблюдать за представлением, разыгрываемым Одноглазым. Его червяки вовсю ползали по голове жертвы.
— Что ты об этом думаешь? — спросил я Госпожу.
— По-моему, здесь не место для раздумий.
— На чью сторону ты склонна встать?
— Я — солдат Черного Отряда. О чем ты склонен постоянно напоминать.
— Подобно Ворону. Пока это его устраивало. Давай поговорим серьезно. Ты знаешь, кто такие эти Хозяева Теней? Не Взятые ли это, посланные тобой сюда строить для тебя новую Империю?
— Нет! Я спасла Меняющего Облик и отправила его на юг — просто на всякий случай, когда войны и злобы Буреносца было достаточно для объяснения его исчезновения. И это — все.
— Однако Ревун…
— …сам спланировал свое освобождение. Зная мое состояние и питаясь своими амбициями. Это очевидно. Но Хозяева Теней… О них я не знаю ничего. Абсолютно. Тебе следовало подробнее расспросить о них.
— Расспросим. Если они и не из Взятых, то, по всему судя, не многим отличаются. Потому я желаю знать: на чью сторону встанешь ты?
— Я — солдат Черного Отряда. Они уже объявили себя моими врагами.
— Ответ неопределенный…
— Но другого не будет.
— Как я и полагал. А что же с Меняющим Облик и его подружкой? — Я не видел их с самого Треша, но нутром чуял, будто они прячутся за ближайшим углом. — Если обстановка на самом деле так плоха, нам понадобятся все наличные ресурсы.
— Меняющий Облик сделает то, что я прикажу.
Ответ опять-таки можно было толковать по-разному, однако я не стал настаивать на определенности. Лучшего и на этот раз не предвиделось.
— И вообще: ешь свой ужин, Костоправ, и отвяжись.
Я взглянул в свои тарелки. Теплое давно остыло, а холодное — согрелось.
Жабомордый, плотоядно улыбнувшись, отправился помогать хозяину сломить волю неудачливого покусителя.
Одноглазый перестарался. Как обычно, когда вокруг множество публики. Лишку хватил. Пленник просто миновал пик ужаса, и мы ничего не добились, кроме дурной славы о нас.
Хотя — тоже может пригодиться.
Глава 23. Лозан, летучие мыши и прочее
Время было позднее. Плюхнувшись в кресло, Лозан зевнул. Нож, Корди и Баба выжидающе смотрели на него, словно Прабриндрах не в силах был говорить сам.
— Разговор состоялся, — сказал Лозан.
— И? — требовательно спросила Радиша.
— А ты что, думала, он запрыгает и заорет: «Боги мои, наконец-то!»?
— Что он сказал?
— Сказал, подумает. И это, пожалуй, лучшее из того, чего можно было ждать.
— Надо было пойти самой.
— Сестра, — вмешался Прабриндрах, — другой вообще не стал бы слушать нас, если бы его только что попытались убить.
Радиша пришла в крайнее изумление.
— Не дурачки же они, — продолжал Лозан. — Они поняли, что мы что-то замышляем, когда мы навязались к ним в попутчики. И следили за нами так же, как и мы за ними.
Копченый, согласно своему имени, сидел в уголке, в облаках дыма. Совещание проходило в подвале дома одного из друзей Радиши, невдалеке от оливковой аллеи. Хотя пахло в подвале, скорее, загородной свежестью. Копченый приблизился к освещенному лампой кругу; сморщенное лицо его выглядело хмуро. Он подозрительно оглядел подвал.
— Что такое? — спросил Корди. Он заметно дрожал. Лебедь тоже ощутил холодок в животе.
— Не уверен… Но на секунду мне показалось, что кто-то смотрит на меня.
Радиша переглянулась с братом и посмотрела на Лозана.
— Лозан, вот эти два чудных старика… Одноглазый и Гоблин. Жулики? Или как?
— Середина на половину. Верно, Нож? Верно, Корди?
Корди кивнул.
— Малыш, — сказал Нож. — Вроде ребенка. Жабомордый. Вот кто опасен.
— Что он такое? — спросила Баба. — Более странного ребенка в жизни не видывала. Порой он вел себя словно столетний.
— Ему может быть и все десять тысяч, — сказал Копченый. — Это бес. Я не осмелился прощупывать его, после того как он понял, что я не просто выживший из ума старик. Я не знаю, на что он способен. Но наверняка он — сверхъестественное существо величайшей силы. Загадка для меня в том, как тварь ученического уровня, этот Одноглазый, получил в свои руки власть над ним. Я превосхожу его по таланту, мастерству и образованию, но ни вызвать, ни управлять таким не смогу.
Внезапно в темном углу раздались писк и хлопанье крыльев. Вздрогнув от неожиданности, все обернулись туда. В круг света ворвались и заплясали в воздухе летучие мыши. Среди них мелькнул темным сгустком ночной тьмы некий гораздо больший силуэт — и одна из мышей оказалась разорванной пополам на лету. Затем еще силуэт прошел сквозь другую мышь. Прочим удалось вылететь наружу сквозь решетку подвального окна.
— Что за черт?! — прохрипел Лозан. — Что это?
— Вороны, — сказал Нож. — На мышей охотились.
Голос его звучал совершенно спокойно, словно вороны каждую ночь охотились по подвалам за летучими мышами — и над самой его головой.
Вороны больше не показывались.
— Не нравится мне это, Лозан, — сказал Корди. — Вороны по ночам не летают. Тут что-то не так.
Все посмотрели друг на друга, ожидая, когда кто-нибудь заговорит. Никто не заметил за окном силуэта леопарда, заглядывающего одним глазом в подвал. И уж тем более никто не заметил детскую фигурку, уютно развалившуюся в корзине за пределами светлого круга и довольно ухмыляющуюся. Только Копченый снова задрожал и принялся описывать плавные круги по подвалу. Его не оставляло чувство, что за ним наблюдают.
— Насколько мне помнится, — заговорил Прабриндрах, — кто-то говорил, что встречаться поблизости от аллеи — не столь уж хорошая мысль. Помню и предложение собраться для совета во дворце, в комнате, защищенной Копченым от проникновения посторонних. Не знаю, что здесь произошло, но происхождение всего этого естественным не было, а посему я не желаю разговаривать здесь. Идемте. Уж эта-то задержка делу не повредит. Что ты думаешь. Копченый?
Старика била крупная дрожь.
— Возможно, так будет мудрее, мой князь. Гораздо мудрее. Здесь — нечто большее, чем можно разглядеть глазами… Впредь следует считать, что за нами следят.
