Грэм Макнилл - Ангел Экстерминатус
— Тогда почему мы ему доверяем? — спросил Форрикс.
— А мы не доверяем, — ответил Пертурабо, опустив подбородок на сложенные шпилем пальцы. — Я не знаю, что находится в этом звездном вихре: труп какого-нибудь эльдарского бога, или склад оружия, или еще что-то. Но там нечто ценное, в этом можно не сомневаться.
— Почему вы так думаете? — спросил Кроагер.
— Потому что мой брат знает, что лучшая ложь — эта та, в которой есть доля истины, — ответил Пертурабо. — И если оружие там есть, полагаю, Фулгрим собирается забрать его и, объявив, что именно он его нашел, преподнести магистру войны.
— Если вообще собирается с ним расставаться, — добавил Кроагер.
Пертурабо кивнул.
— Теперь ты мыслишь как триарх.
Экипаж и офицерский состав «Сизифея», собранный из тех немногих, кому удалось пробить себе путь из огневого мешка Ургалльской низины, представлял собой крайне разнородную команду. Ударный крейсер принадлежал Железным Рукам, но подобные разделения ничего не значили, когда окровавленные воины, выжившие в бойне, бежали сквозь предательский огненный шторм в поисках спасения. Основу команды составляли Железные Руки и их смертные сервы, поскольку большинство легионеров пытались пробраться к собственным кораблям, но среди них также были воины Саламандр и один Ворон.
После резни был побег из системы Исствана — безумная череда опасных маневров под вражеским огнем и незаметные прорывы через предательскую блокаду, а за ними последовал финальный рывок к точке гравипаузы — минимальному безопасному расстоянию между звездой и кораблем, с которого можно было рассчитывать на безопасный варп-прыжок.
«Сизифей» избежал ловушки, но за это пришлось дорого заплатить.
В последовавшие за этим месяцы «Сизифей», используя тактику «наскок-отход», атаковал силы предателей в северных регионах галактики, причиняя ущерб, как одинокий хищник, подстерегающий в темном океане. Их жертвами были предатели, стремящиеся найти обходные пути через Сегментум Обскурус: разведывательный транспорт, корабли картографов, медлительные баржи снабжения, нагруженные смертными солдатами, боеприпасами и оружием. Их главными целями было саботировать и досаждать — пока они не установили контакт с другими выжившими.
Они уловили серию зашифрованных астропатических сигналов, передававшихся на циклически сменявших друг друга частотах, чьи значения совпадали с числовыми последовательностями, характеризующими кольцевидную структуру одного вулканического камня, что встречался только на Медузе. Фратер Таматика расшифровал сообщение, они связались с разрозненными группами лоялистов, избежавших резни, и был принят план действий, если его можно было так назвать. Десятый легион был слишком рассредоточен, чтобы исполнять свою традиционную функцию на полях сражений, поэтому выжившие командиры решили бороться по-своему: как шипы на боках левиафана, что не дают мечу добраться до внутренностей.
Одним из легионеров, отставших от своих и подобранных «Сизифеем», был Никона Шарроукин, другим — Атеш Тарса. Они не были Железнорукими, однако на полях этой теневой войны подобные различия едва ли имели значение. Оба доказали свою полезность, поддерживая «Сизифей» в рабочем состоянии и постоянно напоминая предателям, что верных воинов Императора еще рано сбрасывать со счетов.
Возле лун Змееносца они устроили засаду на группу барж, забивавших свои бездонные трюмы оружием, награбленным с полярных заводов планеты. Десять кораблей они вывели из строя или сбросили в гравитационные объятия планеты, а еще два были вынуждены бежать, борясь с охватившим корпуса огнем и теряя груз.
Когда дивизион эскортных кораблей, принадлежавших Гвардии Смерти, прервал погоню за имперским судном, чтобы заправиться, «Сизифей» обрушился на них, как хищная птица на добычу. Благодаря Шарроукину, великолепно разбиравшемуся в тактике засад, они напали на вражеские корабли, когда те были наиболее уязвимы, и уничтожили все три. Они так и не узнали, понял ли экипаж имперского судна, кто их таинственные благодетели.
На Кавор Сарте Велунд и Шарроукин захватили одного из Нелингвального Воинства Шифра — так называемых «Криптосов», чудовищных гибридных созданий Темных Механикум, из-за которых криптографическую защиту вражеских сетей раньше было невозможно сломать. С Криптосом командиры лоялистов могли расшифровывать закодированные сообщения предателей.
А получив из них необходимую информацию, капитан Ульрах Брантан приказал «Сизифею» обходными путями последовать на Гидру Кордатус, на встречу двух примархов-предателей.
Как сказал однажды Жиллиман, рассуждая о Тринадцатом легионе, если дерешься с Ультрамарином, молись, чтобы он умер. Если он останется жив, не жить тебе. То же можно было сказать о Железных Руках, особенно теперь, когда они понесли невообразимую потерю. Может, ересиарх Хорус и думал, что после смерти Ферруса Мануса Десятый легион распадется — это лишь в очередной раз доказывало, как сильно он их недооценивал.
Позволить горю, что бы его ни вызвало, затронуть воинственные сердца Железных Рук — значило поддаться слабости. Невыносимая, немыслимая боль лишь укрепила их решимость и сделала их еще опаснее.
Они превратили горе в ненависть.
Ульрах Брантан был почитаемым капитаном Железных Рук, но Велунд всегда с грустью шел в зал капитана. Сегодня он пришел к запертому помещению вместе с Никоной Шарроукином; два воина-морлока пристально смотрели на них.
Септ Тоик и Игнаций Нумен стояли в конце широкого коридора. Оба они видели худшее, что только могла показать им галактика, и отвечали лишь презрением. Два выживших после Исствана-V, одни из первых высадившихся Железноруких, маршировавшие рядом с лучшими и смелейшими воинами Десятого легиона. Как и все, кто спасся из резни, они вырезали на доспехах имена павших, но было на их наплечниках имя, выжженное кислотой, которое делало их особенными даже в братстве выдающихся воинов.
Они видели, как погиб Феррус Манус.
Свет был приглушен, поскольку Кадм Тиро, де-факто командующий кораблем в продолжительные — и становящиеся все продолжительнее — периоды, пока Ульрах Брантан спал, пристально следил за потреблением энергии.
Черные доспехи обоих морлоков испещряли надписи: имена были вырезаны поверх царапин, порезов и подпалин, полученных на Исстване-V. Как и прочие ветераны, они отказались перекрашивать или чинить броню, пока предатель, убивший их примарха, не будет мертв.
Лицо Тоика пересекало несколько изогнутых шрамов, которые оставил ему смеющийся мечник из Детей Императора, а на лице Нумена ненатурально блестела синтетическая кожа: от взорвавшейся рядом с ним плазмы боевой шлем приварило к черепу. Сожженные при вспышке глаза были заменены простой наводящей оптикой, но слух пропал почти полностью.
Велунд кивнул морлокам.
— Железный отец, — сказал Септ Тоик. — Мы рады вновь видеть вас на борту.
— А я рад вновь оказаться на борту, — отозвался Велунд. Шарроукин просто кивнул.
— Вы видели его? — громко спросил Игнаций Нумен, четко проговаривая каждое слово.
Велунду не было нужды спрашивать, кого Нумен имел в виду.
— Видели, — сказал Велунд, поворачиваясь к Шарроукину.
— Как он выглядел?
Хотел бы Велунд сказать им, что видел монстра, воплощение абсолютного зла, но это было бы неправдой, а любой Железнорукий предпочитал правду приятной лжи.
— Все так же, братья, — сказал Велунд, жестами передавая ответ почти глухому Нумену. — Он Фениксиец.
Заметив, что они разочарованы, он добавил:
— Но теперь он уже не так красив. Наш брат-Ворон выстрелил ему в голову.
— Вы убили его? — прокричал Нумен.
— Он упал, — ответил Шарроукин. — Большего я сказать не могу.
Септ Тоик наконец взглянул на Шарроукина:
— Мы с тобой не друзья, Ворон, и никогда не будем, но спасибо тебе за выстрел.
— Не обращай на Септа внимания, — громко сказал Игнаций Нумен, схватил Шарроукина за руку и больно затряс ее. — Любой, кто прольет кровь этого ублюдка, будет мне братом.
Шарроукин благодарно кивнул, но ничего не ответил.
— Вам нужно будет поговорить с капитаном? — спросил Тоик.
— Да.
— Фратер и капитан Тиро там вместе с Тарсой.
— Апотекарием Тарсой, — сказал Велунд. — У него есть звание, и ты должен его использовать, к какому бы легиону он ни принадлежал. Понятно?
Морлоки были ветеранами легиона, но даже они были обязаны подчиняться железному отцу. Оба воина кивнули и сжали левые руки в металлические кулаки.
— Входи, железный отец, — сказал Тоик, положив ладонь на замочную панель и совершив кончиками пальцев сложную серию микродвижений. Шестереночные механизмы, запиравшие дверь, с шипением раздвинулись, и Велунда и Шарроукина окатила волна холодного, наэлектризованного воздуха. Миновав дверь, они оказались в крионическом убежище капитана Ульраха Брантана, стерильном помещении, заполненным белым и серебряным. Это была лаборатория, склеп, храм смерти и борьбы против хода времени — одновременно.
