Сергей Самаров - Отчуждение
– Не засыпали на посту? – грозно спросил старший сержант Камнеломов.
– Был момент, когда сон подступал, – признался Михельсон. – Даже глаза на секунду закрывались. Но я головой помотал, несколько раз напрягся-расслабился, и сон прогнал.
– Ясно. Свободны.
Я прекрасно знал, что при нахождении в неподвижном положении на посту вполне может подступить момент, когда глаза сами собой закрываются. Кажется, на секунду, а засыпаешь, в лучшем случае, на минуту. Но упрекать солдата в этом после бессонной ночи, я считаю, грех. Каждый человек имеет собственную устойчивость в отношении сна. Это, как талант – или он есть, или его нет. Но за отсутствие таланта с человека спрашивать не полагается.
– Твердоглазых! – позвал я командира второго отделения.
– Я, товарищ старший лейтенант.
Удобная все-таки это штука – внутренняя связь. Можно без вестовых обходиться.
– Что там у вас?
– Стрельба стихла.
– Это почему-то даже мы слышим.
– Но никого пока не видно.
– Проходите вперед. Полная осторожность. У противника есть, судя по всему, тепловизор. Надеть перчатки и маски. Сами тепловизорами пользуйтесь. Продолжать разведку. Все докладывать. Каждый свой шаг, и шаг противника.
В комплект оснастки «Ратник» входят специальные перчатки и маски, одеваемые под шлем. Сам костюм «Ратника» поглощает тепло, и делает бойца невидимым для инфракрасных и тепловизионных прицелов. Видно бывает только руки и лицо. Но перчатки и маски сделаны из того же материала, что и костюм. И почти полностью прячут бойца от прицелов и биноклей противника. Часового ночью, скорее всего, именно таким образом и определили. Часовые были без масок и без перчаток. Данные о «Ратнике» многократно опубликованы. Бандиты современные пошли грамотные. И хорошо знают, наверное, с чем встретились.
Но я хотел бы показать им еще кое-что. Вернее, не им, а себе. Лучше будет, если они это не увидят. И потому я жестом подозвал к себе подполковника Коломийца. Обычно жестом старшие подзывают младших. Но Коломиец оказался выше таких условностей, и подошел сразу.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Товарищ подполковник, есть для вас работа. Не совсем по вашему профилю, но все же в большей степени, чем по нашему.
– Слушаю, Троица.
Подполковник носил автомат не так, как его носят у нас, не на груди, в а руке, словно умел здорово стрелять от пояса или любил использовать его в качестве дубинки. И со сложенным прикладом. Конечно, в условиях ближнего боя это удобное положение оружия. Но даже в горах бой не обязательно должен быть ближним. А прицельная стрельба от пояса, как правило, исключается. Хотя я лично встречал офицеров, которые с пояса стреляют иногда даже лучше, чем от плеча.
Следующим жестом я подозвал солдат, которые несли ящики с «беспилотниками».
– Посмотрите. Сможете разобраться? В ящиках точная инструкция по сборке и эксплуатации. Пульты управления там же.
Старший сержант Камнеломов щелкнул замком-защелкой, и поднял крышку первого ящика.
– Дрон! – Коломиец расплылся в улыбке. – Квадрокоптер! У нас старший лейтенант Кольниченков крупный специалист по этой технике. Еще в детстве в авиамодельном кружке делал, и запускал. Это его, кстати, в военное училище и привело. Юра! Разберешься?
Штурман погибшего майора Труханова, услышав свое имя, шагнул к нам, и, при взгляде на содержимое ящика, расплылся в улыбке.
– Разберусь.
– Помогите старшему лейтенанту, – приказал я солдатам, которые ящики на себе таскали. Сборка беспилотников им, как мне показалось, понравилась больше, чем работа грузчиков. У солдат тоже загорелись глаза. Но сборка была только крупноузловая, и недолгая. Соединить несколько составляющих, завинтить, подтянуть все гайки, и вставить аккумулятор. Дрон выставили на ящик, как на пусковую площадку.
– Запускай, Юра, двигатели. Как я понимаю, тогда же запустится и бортовой компьютер?
– В инструкции так написано, – согласился штурман истребителя, превратившийся в оператора дрона. – Куда полетим?
– Сначала я проведу синхронизацию дрона и своего «планшетника», чтобы мне изображение с камер принимать.
Это оказалось довольно простым делом. Вся программа была рассчитана на людей, умеющих, как минимум, читать. Мне оставалось после прочтения только ткнуть пальцем в кнопку «ОК», и установка шла своим чередом. Это заняло не больше двух минут. Камеры включились.
Пульт имел свой собственный монитор, но слишком уж маленький, чтобы можно было на нем что-то кроме маршрута рассмотреть.
– Мне машину вести или ты автоматом маршрут проложишь? – поинтересовался старший лейтенант.
– Я бы с удовольствием, но не знаю, как это сделать.
– Карту открывай. Через «навигатор».
Я выполнил требование.
– Теперь ставь по порядку точки пальцем. Вот, «синхронизация» уже на мой монитор твою карту поставила. Отмечай маршрут.
Я стал ставить пальцем точки на своем мониторе. Точки сразу соединялись линией. Не дожидаясь, пока я закончу непривычную работу, старший лейтенант Кольниченков поднял квадрокоптер в воздух. Я сразу активировал первую камеру обычного вида, поскольку в дневное время она должна была стать основной.
– Дальность разведки какая? – спросил я Кольниченкова, уже, как специалиста.
Старший лейтенант заглянул в инструкцию.
– Если с простой камерой, то в радиусе до пятидесяти километров. Инфракрасная сожрет заряд аккумулятора на семь километров. Значит, получается сорок три. Тепловизионная съест еще восемь километров запаса. Получится тридцать пять километров. Но индикатор постоянно показывает, на сколько километров полета хватит заряда. Удобно.
– Пока нам такая дистанция не требуется, – кажется, я улыбался от собственного детского сопливого восторга. – Но потребоваться еще может. Мне нравится, что звука почти нет.
– Электродвигатели.
Мы стояли, и смотрели в монитор моего «планшетника». Кольниченков встал со мной плечом к плечу, и пробовал корректировать полет с помощью пульта.
– Легко управляется. С пультом можно в любой момент маршрут изменить, и полностью перейти на ручное управление.
Через мое плечо заглядывал в «планшетник» подполковник Коломиец. Любовался, видимо, своим внешним видом в таком непривычном для нормального человека плане – сверху. Но долго смотреть на себя не удалось ни подполковнику, ни мне. «Беспилотник», после набора высоты, повинуясь пульту, легко набрал скорость, и стало видно уже только горный хребет, сверху похожий на какой-то макет, и оттого не совсем естественный. Помня, что в моем распоряжении есть функция наложения изображения карты на изображение камеры, я опробовал и это, но пока такой необходимости не было, и полет продолжился в обычном режиме, без сложностей.
Скоро нашлись и мои разведчики. Ни инфракрасная камера, ни тепловизионная их не увидела бы, а вот простая показала без прикрас, как хорошо, быстро и скрытно они идут. Даже я не нашел, к чему придраться.
– Твердоглазых!
– Я, товарищ старший лейтенант.
– Ничего постороннего не слышишь?
– Не стреляют. – не понял меня младший сержант.
Значит, наш «беспилотник» летел почти беззвучно. Но поверху всегда гуляет ветер. Наверное, он звуки далеко относит, и на хребет не ронял. Это радовало. Была надежда, что и бандиты ничего не услышат. А мы их должны увидеть.
А мы их увидели. Бандитская цепь лежала за камнями, занимая пространство поперек узкого участка хребта. Это была обыкновенная засада, рассчитанная на то, что мы глупо побежим поинтересоваться, кто там и в кого стреляет. Как сороки слетаются на блеск, так спецназовцы, наивно подумали бандиты, сбегутся на шум. А стреляли бандиты при этом или в воздух, или в землю. Скорее, в воздух, как они любят это делать – с одной руки. Это мы обычно, если есть необходимость открыть предупредительную стрельбу, стараемся стрелять в землю, не зная, куда могут улететь пули, когда стреляешь в воздух, и в кого они могут попасть, когда начнут свой обратный путь к земле. А бандитам на это, по большому счету, наплевать.
– Юра, притормози. – попросил я штурмана-оператора, и квадрокоптер заметно сбросил скорость. Настолько сбросил, что я без труда насчитал в засаде восемнадцать бандитов. Это много. Учитывая эффект неожиданности, такая засада в состоянии нанести взводу большие потери и доставить трудности а дальнейшем.
– Твердоглазых!
– Я, товарищ старший лейтенант.
– Возвращайся. Забирай людей, и возвращайся. За тебя техника работает!
– То-то я ваши разговоры слышу, а суть понять не могу? «Беспилотник»?
– Он самый.
Младший сержант Стас Твердоглазых был в составе взвода в той командировке, когда с нами работал «беспилотник» под управлением штатного оператора. И, похоже, помнил возможности современной техники. Известное дело, к хорошему привыкаешь быстро. Как мы легко привыкли в связи внутри взвода. И сейчас, окажись взвод без внутренней связи, нам было бы сложно оставаться тем же слаженным единым организмом, одной сложной боевой единицей. Наверное, если постоянно с «беспилотниками» работать, потом работать без них покажется сложно и неудобно.
