Александр Михайловский - В бою обретёшь ты право своё...
— Много будешь знать, — быстро состаришься! — по лестнице вниз спускался ещё один «призрак», выговор у него был чисто столичный, явно человек из благородных, — С кем это ты тут беседуешь, Катенька? — Незнакомец снял шлем, открыв лицо не очень сильно отличающееся от лица Ханну: такие же длинные чёрные глаза, такая же смуглая кожа и такие же прямые чёрные волосы, только он был лет на двадцать пять старше. Левую щёку его украшал старый шрам от виска к подбородку, и в волосах уже проглядывали нити серебра.
— С одним маленьким приятелем, Рико… — разбрызгивая по спине Ханну защитную пену из баллона, лейтенант Екатерина Матолина повернулась на звук голоса, — Что-то вы задержались сегодня, господа?
Вслед за Рико, один за другим, по лестнице спустилось ещё три «призрака»
— За нами увязался целый отряд, — Рико поставил шлем на полку рядом с пультом управления, — пришлось попетлять по переулкам… Кое-кого мы пришибли, не без того… — он посмотрел на Ханну, — И чего это у тебя пальцы такие чёрные, приятель?
— Я, я ничего… ничего дурного… — подросток спрятал руки за спину, — я это, писал, значит…
— Углём на воротах! — закончил его мысль Рико и посмотрел на лейтенанта Матолину, — Грай рассказал мне вашу историю, теперь понятно, почему за ним гонялся патруль… — Рико подключил к шлему кабель внешнего линка, — Эта ваша техника сводит меня с ума… — проворчал он, набирая на пульте команды, — Никак не могу привыкнуть! Вот смотри! — большой дисплей в носу лодки засветился, показывая ворота того самого дома, с которого и началась вся история…
— Интересно, Ханну, не правда ли?! — лейтенант положила руки на плечи мальчика, — И как давно ты этим занимаешься?
— А как Ролло убили, жениха Джеллы моей, значит, так я первый раз и написал! — Ханну высоко вскинул голову, — Чтобы, значит, напомнить кое-кому…
— Ну, ты и напомнил… — Рико серьёзно посмотрел на парня, — Весь гарнизон в ужасе, по городу ходят слухи о неуловимом…
— Не-а! — Ханну усмехнулся, — Это не только я пишу, у меня только уголь есть, значит, а я слышал вот, что и мелом пишут и даже краской, значит! Краски у меня, значит, отродясь не было…
— А раньше писали? — поинтересовалась Катя.
— Не-а, не писали! — Ханну обвел взглядом «призраков», — Вот как, значит, вы приходить начали, так, значит, и началось это…
— Гаврош… лейтенант задумчиво провела рукой по его иссиня-чёрным волосам, — Авалангский Гаврош…
— Группа Таломира возвращается! — прервал её Рико, прислушиваясь к доносящемуся снаружи шуму, — Что они там тащат, трофеи что ли?
— Я им дам, «трофеи»! — лейтенант подняла голову, — Эй, Тал! — крикнула она, — Что ещё ты там приволок?
— Принимайте! — прохрипел сверху голос с северным акцентом, — Осторожнее, от самых трущоб на себе тащил! — в проёме люка показались безвольно повисшие женские ноги в некогда изящных туфельках… Несколько сильных мужских рук протянулось вверх, осторожно принимая на себя вес, окровавленной молодой девушки в настолько изорванном платье, что было уже невозможно определить его первоначальный вид… Её лицо превратилось в сплошной синяк, глаза закатились, голубовато сверкая белками, в безвольно приоткрытом рту не хватало нескольких зубов, опухшие губы кровоточили, некогда прямой нос был сломан, мочки ушей разорваны и теперь истекали кровью… И самое главное — через всю обнажённую спину проходили несколько узких полос снятой кожи, кое-как заляпанные защитной пеной. К своему счастью, девушка была без сознания, иначе должна была бы испытывать ужасную боль.
— Где ты ЭТО нашёл? — тщетно пытаясь скрыть ярость, Екатерина тщательно осматривала истерзанное тело, лежащее на скамье, — И чёрт его возьми, кто это сделал?!
— Ну, вот, госпожа лейтенант, зашли мы сначала к Джаккаври, потом к Хагену, «приветы», вот, передали, «почту» забрали… Вот у Джаккаври целый выводок уже сироток, этих, вот мы ей денег оставили, лекарств… Идём вот назад, всё как вымерло… хоть патруль, какой подвернулся бы что ли?! Решил я, угол срезать, через Мёртвый Город пройти, вот, его ещё Орден при захвате города вчистую разграбил и сжёг… Только мы в развалины зашли, слышим, — крик женский доносится, слабый такой… Ну, я и командую, вот: — Группа за мной, цепью бегом — марш! Оружие — на изготовку! Без шума что бы… — а темно было, хоть глаз выколи, без шлема — на шаг не видать! Мы уже близко были, вот, когда она кричать прекратила, только и так уже всё было видно… Значит, домик там был такой, почти целый… лампа, вот, внутри горит, девушка на полу лежит в крови вся и эти… Восемь их было, насиловать видно надоело уже, так они ремни из спины резали… Ну, я и прикинул: их восемь — нас четверо, у нас четыре ствола — у них ни одного! Ну, встали мы тихонько к окнам и резанули очередями… Я даже не думал, что она жива, после такого-то… потом подхожу, что бы, это, глаза закрыть, смотрю, а она дышит ещё! Кто она такая, и как туда попала… не знаю…
— Благородная она… — Ханну окинул взглядом остатки одежды девушки, — Бельё из батиста, значит, только благородным или купцам по карману, а если ты простой человек, какой бы не был зажиточный, значит, то носить тебе полотно, белёное, значит, или простое…
— Ну-ка, ну-ка! — повернулась в его сторону лейтенант, — Продолжай, Ханну!
— Ежели она благородная, значит, то на белье герб должен быть вышит… на рубашке, на груди — слева, на нижней юбке — у подола… сестра моя, значит, лучше в этом разбирается, с малолетства благородных обшивая, значит… — парень отвернулся от изуродованной девушки, на мгновение, испытав приступ тошноты, — Это вы правильно сделали, значит, что убили их! «Крысы» это, значит, банда такая… попадёшь к ним и всё, значит… благородный или нищий — один конец, значит… Они ещё при короле были, только тогда, значит, цена каждой «крысе» по сорок золотых была, — ежели труп к судье доставишь, значит… у них на правом плече клеймо, значит, крысиная голова… что бы навсегда, значит… Как Орден пришёл, значит, так они обнаглели, не прячутся совсем… — Ханну почесал переносицу, — В «Счастливчик» один точно постоянно ходил, сам видел, как он с орденским капралом вино-то хлестал, значит… Надерётся и пойдёт всякие истории рассказывать… слушать страшно, а тот, значит, только смеётся, значит, да по спине его хлопает, молодец мол, давай дальше, значит…
— В госпиталь её надо, срочно! — лейтенант подняла голову, — Тал, Рико разденьте её и уложите в «мешок», лекарств не жалейте… маску кислородную обязательно… Да что, я вам рассказываю? — встав, она начала проталкиваться к месту пилота, — Вас всему учили! Все на месте? — Екатерина опустилась в кресло, — Поехали!
Негромко щёлкнул задраиваемый люк, с тихим урчанием лодка отошла от причала и, опустив нос, стала погружаться в воду Тихой Бухты…
Тихо, чтобы никому не мешать, Ханну встал за спиной у Екатерины, заворожено наблюдая, как она управляет подводной лодкой. Как сыну рыбака, ему были понятны волны и ветер, парус и вёсла… он мог нырнуть, задержав дыхание, мог проплыть под водой пару десятков метров… но чтобы под водой ходили корабли — это приводило его одновременно и в восторг и в ужас…
Погрузившись метров на десять, лейтенант взяла курс к выходу из бухты, — Ход — восемнадцать узлов! — взглянула она на дисплей, — Минут через двадцать минуем «Ворота», а там можно и всплывать…
— До рассвета ещё полтора часа, — отозвался Рико, — думаю, что успеем!.. — он отложил в сторону кучу окровавленного тряпья, готовясь бросить его в утилизатор, и тут его взгляд зацепился за, выглянувшую из вороха рваного батиста, вышивку…
— Лейтенант! Кажется, дело становится загадочным?! — двумя взмахами ножа он отрезал кусок ткани с вышивкой.
— Что там у тебя? — Катерина сделала в кресле пол-оборота.
— Герб клана Хлан! Прямая линия! — Рико показал ей вышивку, — Видишь — в гербе корона!? Лорд Хлан, носитель титула, командовал столичной эскадрой и увёл её из города при приближении врага. Только одной женщине этого возраста могла принадлежать одежда с этим гербом — его единственной дочери Лане. Но Лана скончалась от тяжёлой болезни дня за два до отплытия адмирала. Он и хоронил то её крайне торопливо… Все её вещи были сожжены прямо на могиле… Странно?
Лейтенант Матолина задумалась, — А что если, она действительно была тяжело больна, а адмирал только инсценировал её смерть?
— Помнится, говорили, что гроб был уже заколочен, потому что болезнь изуродовала лицо… — Рико пожал плечами, — Но зачем?
— Ты будто ребёнок, барон! — лейтенант довольно усмехнулась, — Это просто: если она действительно была тяжело больна и могла умереть в дороге, то, инсценировав её смерть, лорд Хлан спрятал дочь у преданных людей… Скорее всего, это была семья доверенных слуг, рассказавшая соседям легенду, например, о приезде племянницы из деревни, которая внезапно заболела. Так девушка перестала существовать и для Ордена, которому хотелось бы получить средство для давления на лорда, и для родственников желающих унаследовать титул после смерти бездетного адмирала!
