Олег Верещагин - Там, где мы служили...
— Нет, правда… Вот, — он присел, — грязь выдавливалась между фашинами и брызгала… — Джек поднял голову, — в сторону движения…
— А вот тут кто-то чинился, — Эрих указал на сломанные ветки и радужную плёнку на лужах. — Не наши ли старые знакомые?
— Думаешь, те, что на реке? — спросил Джек, поднимаясь.
— Почему нет? — пожал плечами немец. — Больше-то тут дорогой следов не было…
За редколесьем виднелся более густой лес. Собственно, дорога вела туда… а над верхушками деревьев клубилось тёмное облако…
— Птицы, — довольно сказал Джек. — В роще кто-то есть…
…Витька впервые увидел, как устанавливают настоящие мины — несколько противотанковых поставили под настил, а почти весь запас пехоток — по обочинам, дополнив их гранатами на растяжках. Елена и Джек тем временем рассматривали карту. Елена всё с теми же Ником, Петром и Кайсой остались на местах, замаскировавшись среди деревьев. С ними остались и Майкл, Жозеф и Дэниэль. Джек, Эрих и Витька пошли дальше.
Двигались вдоль дороги, но за кустами, внимательно осматриваясь и вслушиваясь. Останавливались дважды. Первый раз — на севере послышались отдалённые звуки перестрелки, быстро затихшие. Второй — впереди возник воющий звук, перешедший в пронзительный визг и хруст. Витька споткнулся, но Эрих, положив руку ему на плечо, просигналил: «Бензопила. Метров шестьсот.»
В самом деле — примерно через полкилометра они вышли на группу махди, работавшую тремя старыми бензопилами. Тут же стоял тягач — переделанный из танка и явно подготовленный к трелёвке.
«Берём?» — ощущая нервную дрожь, «спросил» Витька. Но Джек покачал головой, и они, обойдя пильщиков, двинулись дальше — в направлении густолесья.
Дорога выглядела странно вымершей, хотя подальше слышался шум часто проезжающих машин — километрах в двух. Но в лесу тоже было тихо…
Для наблюдения залегли за валунами. На опушке поблёскивала колючка, лениво ходили несколько часовых — тоже махди, и Джек подумал, что «синих беретов», похоже, почти не осталось в природе. Это радовало. Но тут Джек услышал задыхающийся звук, который издал Витька — и уже сам увидел, что так взволновало русского…
…Ровным рядом, прячась под буро-пятнистыми тентами, стояли самоходки. Старые, калибра 152–155 миллиметров, где-то так. Восемь штук. По углам «прямоугольника» поднимали к небу стволы зенитые пушки-скорострелки. Выглядело всё это довольно ухоженным, но вот бойцов кругом маловато… Так, ходили кое-где — и всё. Но Витька не сомневался — они наткнулись на одну из тыловых баз, где готовят к отражению наступления технику, сделанную ещё до Безвременья. Он таких моделей даже и не знал…
Джек задумчиво наблюдал за техникой. Эрих еле слышно спросил:
— Фуфло?
Джек кивнул. Показал на нос, потом — на глаза. Эрих криво улыбнулся.
А до Витьки дошло! Только теперь! От всей этой машинерии не пахло ни железом, ни горючим, ни смазкой — ничем из того, что неизбежно разит от даже мало-мальских скоплений техники. Он сам всмотрелся пристальней — и словно волшебная пелена упала с его глаз. Надувные комплекты. Тоже старые, «добезвременные». Сочная приманка для штурмовых машин северян.
Джек перевернулся на спину и задумчиво уставился в небо. Эрих положил подбородок на приклад пулемёта. Витька растерянно смотрел то на того, то на другого.
— Так, — Джек вновь перевернулся на живот. — Фуфло. Но настоящее — где-то поблизости. Зашумят наши — берём «языка», хорошо бы — из главарей. Эрих, Вик — спать.
Немец надвинул на лицо капюшон и, похоже, тут жевыключился. Витька просто не мог себе представить, что можно вот так — спать в виду врагов.
— Спи, дубина, — улыбнулся Джек, — пока можно.
Витька решил послушаться. «Не усну,» — подумал он, закрывая глаза — и…
…проснулся от прикосновения к коже за ухом. Эрих полулежал рядом, глядя на него; Джек спал поодаль.
— Дежуришь час, — сказал немец.
— Пока ничего? — спросил Витька, незаметно потягиваясь всем телом. Немец покачал головой, вновь натягивая капюшон — и Витька остался один на один с мыслями и воспоминаниями, промозглым холодом и мокрым лесом, в котором всё так же ходили часовые, охраня макеты техники…
Мысли текли медленно, плавно — мысли о доме, о родных… но их всё больше забивали другие — о том, что он будет делать в лагере, когда они вернутся туда.
Ветер улёгся, и пошёл снег. Настоящий — белый, плавный, пушистый снег, который скоро перестал таять, ложась наземь. Витька знал от друзей, что он всё равно скоро потает — но сейчас медленное движение хлопьев напоминало ему Россию. Старшие снега не любили и даже боялись. А Витьке он в общем-то нравился — главное, чтобы после него всегда приходило солнце… Без снега в снежки не поиграешь и вообще…
На КПП откуда-то подскочил джип, затормозил, потом — проехал и скрылся где-то среди макетов. Снег всё падал, выбеливая землю, часовые ходили, накинув капюшоны неуклюжих брезентовых плащей… Они были похожи на какие-то странные чучела из жутковатой сказки.
Впервые в жизни Витька ощутил, что такое — смотреть на живых, которые уже, в сущности, мёртвые. Если честно, не очень приятно — ходят, дышат, а потом…
Выстрел из гранатомёта прозвучал неожидано чётко — и тишина исчезла. Звуки вспыхнувшего ожесточённого боя перебила близкая сирена — заунывный протяжный вой оглушал, полностью забивая всё остальное. Куда-то бежали махди, выскочили два джипа с пулемётами…
Будить никого не понадобилось. И Эрих, и Джек уже «подкинулись». Джек, почёсывая скулу, сделал вывод:
— Пойдём через КПП.
— Напрямую?! — весело удивился Эрих. — Согласен.
Витька поразился. Через КП?! Сейчас, во время тревоги?! Они что, одурели?! Но он уже уяснил — лучше промолчать, если не понимаешь, чт ок чему. Умнее. Если старшие товарищи прут на минное поле — значит, так надо; а он может только следовать в кильватерной струе.
Они добежали до КПП бегом, совершено спокойно проскочив мимо разворачивающегося джипа, набитого махди. Джек прыжком влетел в дверь КПП и с ходу вогнал ствол под дых поднявшемуся часовому. Эрих, вбежавший следом, легко перемахнул барьер и вырвал штекер полевого телефона:
— Опа! Сидеть, — телефонист плюхнулся на место и посерел. — И тихо сидеть.
— Джек! — вошедший последним Витька обернулся через плечо. — Джип! Сюда жмёт!
Джек указал на угол за дверью, сам отступил за тсойку, Эрих — тоже. Витька вжался в угол.
— Ти-хо, — повторил Эрих, пошевелив красноречиво стволом пулемёта.
— Водитель в джипе, один бандос — тоже… это «береты», — докладывал Витька, осторожно выглядывая в окно. — Сюда двое идут… оба махди!
— Вик, младший твой, — бросил Джек. — Не церемонься, он нам не нужен.
Витка почувствовал, как в висках гулко запульсировала кровь. Тихо — это ножом. Ну да, конечно. Чем ещё. Всё так, он же это знал, он это умеет, его этому учили…
— Держи, — Джек вдруг быстрым движением перебросил ему нож. Витька успел его хорошо разглядеть — линная, изогнутая рукоять из какого-то волокнистого материала, широкое, не очень длинное лезвие…Большего разглядеть или что-то спросить он уже не успел.
— Штаб мне! — рявкнул, входя, махди — видимо, «эмир». Шагнул вперёд, встретился взглядом с почти дружелюбно глядящим на него Джеком, тоже посерел и закашлялся: — Кзак-ак… — а потом готовно опрокинулся — Эрих точно, коротко ударил его за ухо, а Джек подхватил, не дав грохнуться.
Шагавший следом махди схватился за кобуру. Но Витька — словно уже сотни раз делал это всерьёз, а не на тренировке — захлопнул дверь тычком ноги, не показываясь в проёме, и, шагнув за спину махди, левой рукой обхватил его за лицо и завалил спиной на бьющую навстречу падающему телу правую.
Почкой на нож.
«Хорк,» — тихо сказал махди, содрогнувшись всем телом. Выгнулся, стукнул каблуками в пол, снова дёрнулся. Витька вырвал нож, и он вышел неожиданно легко — вместе со струёй крови, а вторая струя ударила ртом, едва Витька отнял ладонь. Такая, что залила дверь и пол.
— Опускай его, — выдохнул Джек, ловко крутя руки оглушённому.
— Тошнит, — с трудом сказал Витька, глотая кисло-сладкую, густую, как расплавленный свинец, слюну. Труп мягко, безвольно выскользнул из его рук, кровь всё ещё текла под сапоги, скапливалась тёмной лужей с бурлящими пузырьками. Витька внимательно вгляделся в эту лужу, нагнулся зачем-то ниже — и его стошнило на труп водой, консервами и желчью. — Вот ведь… — почти удивлённо сказал он, сплёвывая — слюна никак не хотела течь.
— Что?! — бешено спросил Эрих, перемахивая стойку. Телефонист и часовой лежали вповалку в такой же луже, и Витька снова ощутил спазм, но пустому желудку больше нечего было вытолкнуть, и мальчишка лишь подавился мерзкой открыжкой. Эрих оттолкнул его плечом, оглянулся на Джека. Англичанин кивнул, ловко взваливая пленного на плечо.
