Василий Головачёв - Катарсис. Том 2

— Не хочешь слетать в космос? Как у тебя со здоровьем? Вестибулярка нормально работает?

Панкрат с сомнением посмотрел на серьезное лицо директора.

— На здоровье не жалуюсь. Ты к чему клонишь?

Асламов рассмеялся.

— Просто хочу сделать хорошую рекламу для продукции завода. Представляешь — ты из космоса на весь мир хвалишь наши консервы.

— Не представляю, — насупился Панкрат. — Я не всегда понимаю шутки.

— Это не шутка. Ты разве телевизор не смотришь? Вчера американцы запустили «Шаттл» в соответствии с программой космического туризма «Шаги в космосе». Шесть пассажиров и экипаж. Подъем на сто километров над Землей, три минуты в невесомости, виток вокруг Земли и возвращение. Стоимость полета всего пятнадцать тысяч долларов.

— У меня таких денег нет, — хмыкнул Панкрат.

Асламов снова засмеялся.

— Я тебе дам. А если серьезно, то наши тоже готовят запуски по турпрограмме, только посерьезней. Хотелось бы полетать над Землей. А тебе?

Панкрат промолчал.

Следующая их беседа коснулась другой неожиданной темы — электромагнитного терроризма. Асламова почему-то заинтересовали системы электронного воздействия на охранную сигнализацию объектов, а также устройства, блокирующие радиосвязь и поражающие компьютерные системы. Панкрат сам не раз в бытность разведчиком применял подобные устройства: «джеммер», расстраивающий милицейскую радиосвязь, «пайкер», выводящий из строя охранную сигнализацию, «пульсар» — генератор мощных электромагнитных импульсов, блокирующий работу компьютеров, но не знал, что появились генераторы нового поколения, способные десинхронизировать любые технические системы охраны.

— Зачем это тебе? — спросил Панкрат, когда они ехали на очередную встречу с чиновниками городской администрации. — Ты что, собираешься брать банк?

— Не банк, — спокойно ответил Асламов. — В Переславле окопалась база Легиона с весьма серьезным арсеналом. Эту базу необходимо уничтожить. Я наблюдаю за ней уже больше года, но лишь недавно подошел к практической реализации плана.

— Снова Российский Легион…

Асламов посмотрел на хмурое лицо Панкрата.

— Я знаю, твоя семья натерпелась от этой сволочной конторы, поэтому и не предлагаю участвовать в операции.

Панкрат помолчал.

— Честно говоря, очень не хотелось бы снова связываться с ликвидаторами Легиона… но, с другой стороны, я понимаю, что кто-то должен остановить расползание этой гнили.

— Если бы ты знал, какая это гниль на самом деле. Знаешь, какими правами обладает контрактник-легионер? Мало того, что он получает зарплату на порядок выше, чем любой отечественный академик, но еще и освобождается от всех форм судебного преследования! Понимаешь, к чему это может привести?

— Понимаю. Они выполнят любой приказ, даже если надо будет стрелять в безоружных людей. А мы ходим без оружия…

— Наше оружие — мы сами, — улыбнулся Асламов. — Давно пора изменить структуру отношений противоборствующих группировок, исключив всякое физическое насилие.

— По-моему, это невозможно в принципе.

— Не на нынешнем этапе эволюции, но возможно. Это время подходит. Слугами Сатаны готовится так называемая Великая Пси-Пирамидальная Революция, а по сути — поголовное зомбирование человечества, и мы должны им противопоставить не кулаки, клыки, ножи и пистолеты, а защитное духовное поле, отклоняющее любое насилие и зло. Только тогда прекратится вечный бой и Россия встанет с колен.

Панкрат скептически взглянул на затвердевшее лицо Витязя, и шутить ему расхотелось. Асламов верил в то, что говорил, и эта вера покоилась на мощном фундаменте душевной силы и знаний.

— Уже известно, где располагается база Легиона?

— На территории храма Черного Лотоса.

— Не того ли, что стоит в Дендрологическом парке недалеко от Федоровского монастыря?

— Того самого. Ты там был?

— Проезжал мимо. Неплохую крепость отгрохали себе монахи. Не хуже Шаолиня. Но если это база, то и охраняться она должна соответственно.

— Поэтому я тебя и экзаменовал на знание спецтехники, которая нам понадобится. Храм защищен новейшими системами электромагнитного, звукового и видеоконтроля, токовыми биссектрисами, массдатчиками и ловушками, разработанными за рубежом. Пробраться в храм незамеченным не сможет даже комар.

— Как же ты собираешься это сделать? Прямая атака ведь исключается?

— Вся эта иноземная супертехника имеет один существенный изъян: она легко выводится из строя при ядерном взрыве.

Панкрат хмыкнул.

— Шутишь? Вы собираетесь в Переславле взрывать атомную бомбу?

— Конечно, нет, — развеселился Асламов. — Попытаемся его сымитировать. То есть создать генератор электромагнитных импульсов, близких по параметрам тем, что образуются при взрыве. Если же не удастся…

— Тогда что?

— Найдем подходящего человека и сделаем живой генератор.

Воробьев недоверчиво глянул на директора, но тот был деловит и серьезен и шутить не собирался.

— Туда Витя Телегин ушел, — вспомнил Панкрат. — Монахи пригласили его инструктором по выживанию.

— Я знаю.

— Он случайно не наш разведчик?

— Нет, но надеюсь, что Телегин нам поможет.

Машина остановилась у здания городской Думы. Панкрат собрался вылезать, но Асламов остановил его.

— Пока я буду решать проблемы с городским головой, тебе надо выполнить одно ответственное задание. Знаешь магазин видеотехники на Советской?

— Мы с женой покупали там телевизор.

— Он принадлежит одному видному коммерсанту, Гарику Гусинскому, передашь ему письмо. — Асламов достал конверт, на котором был вытиснен странный рисунок: перечеркнутый крестом кинжал.

Панкрат пощупал плотную бумагу конверта.

— Что в нем? Надеюсь, не бомба?

— Предупреждение. На мужика собирается наехать местная бандитская группировка, надо помочь.

Хлопнула дверь. Панкрат остался сидеть в кабине с водителем, глядя то на конверт, то на удалявшегося директора завода, одновременно по выработавшейся привычке фиксируя положение пешеходов на площади, потом очнулся и тронул водителя за плечо.

— Поехали, Саша.

Было совершенно непонятно, зачем Валентину понадобилось предупреждать коммерсанта о предполагаемом нападении, но, с другой стороны, — Панкрат вдруг понял, что ему доверили играть в те же игры, что вела и неведомая ему служба Катарсиса, и осознание факта наполнило душу бывшего майора интересом, а жизнь — смыслом.

Поручение Асламова он выполнил быстро, хотя и не без приключений.

Владелец магазина аудио— и видеотехники имел приличную охрану, попытавшуюся проявить инициативу и не пустить визитера дальше приемной, но Панкрат повел себя мирно, и в конце концов молодой начальник охраны, обыскав Воробьева и не найдя оружия, вынужден был пропустить его к шефу.

Гарик Гусинский оказался жирным боровом, едва умещавшимся в кресле за столом. Глазки у него заплыли, щеки отвисли, тройной подбородок загораживал узел галстука, и Панкрату он показался малосимпатичным. Передав хозяину кабинета конверт, Воробьев откланялся без лишних слов, а на выходе из магазина его перехватили секьюрити Гусинского, загородив дорогу.

— Шеф приказывает тебе подняться к нему, — сказал хорошо сложенный длинноволосый начальник охраны, у которого слегка оттопыривался пиджак на груди.

— Приказывать мне может только мой непосредственный начальник, — учтиво проговорил Панкрат. — Я всего лишь курьер, передал то, что велели.

— Идем, он с тобой поговорить желает. — Длинноволосый положил руку на плечо Воробьева.

— Он-то, может быть, и желает, да я не хочу. — Панкрат сбросил руку и двинулся к двери, но командир секьюрити снова схватил его за плечо, а двое его подчиненных, плотно сбитые, с пустыми лицами любителей тусовок, вознамерились заломить руки гостю, и тогда Панкрат продемонстрировал технику барса в ограниченном пространстве (в магазине наличествовал небольшой холл два метра на два между входной дверью, стеной, стойкой с аппаратурой и прилавком), стараясь ничего не разбить.

Длинноволосый начальник охраны получил удары локтем в живот и ребром ладони по затылку, укладываясь на пол лицом вниз. Пистолет свой он вытащить не успел.

Охранник слева заработал ослепляющий тычок основанием ладони в нос (любимый прием Панкрата), и, пока он хватался за лицо, отшатываясь, Панкрат нокаутировал второго здоровяка. Удар назывался «ножницы» и наносился по шее с двух сторон одновременно ребрами ладоней со стороны большого пальца. В зависимости от дозировки скорости и силы удар мог стать смертельным, однако Панкрат прекрасно владел барсом и травмировать, а тем более убивать никого не хотел. Шагнув к первому амбалу, у которого из глаз ручьем текли слезы, он ткнул пальцем ему в солнечное сплетение и оставил, согнувшегося, у двери.