Дмитрий Ермаков - Слепцы
А если враг не один? Если их несколько? От этой мысли стало совсем тоскливо на душе. Некому доверять. Не к кому обратиться за помощью. Любой из них может втайне желать моей крови. Союзника найти надо. Верного, надежного, который не подведет. Хотя бы одного. В одиночку против всех я бессилен. И еще надо вычеркнуть из списка подозреваемых хотя бы пару человек. Следить сразу за всеми – я с ума сойду.
Шальная мысль убить всех, чтоб уж наверняка, всплыла в голове и пропала. Нет. На это я не пойду. Да и не смогу, кишка тонка.
И смысла нет. Как я тут один жить буду?
Молча, уныло, без всякого аппетита поглощал я слизней и грибы, из которых состоял завтрак. Я и раньше ел это дерьмо через силу, а уж сегодня… Так, ладно. Хватит киснуть, Герман. Пора разрабатывать план действий. Давно пора.
Первое: не оставаться одному. Ни за что. Никогда. Второе: выкопать новую спальную ямку, желательно впритык к чьей-нибудь. К Машиной, например. Пусть думает, что хочет. Вообще, сон – самая сложная штука. Во сне я беззащитен. А не буду спать – с ума сойду. Поэтому – третье: буду класть с собой… Конечно, лучше бы женщину, хех. Но боюсь, что это отпадает. Так что компанию мне будет составлять кошка. Она спит чутко. Чуть что – проснется и поднимет шум. Главное, чтобы враг, совершая следующее покушение, рисковал раскрыть себя. Это поумерит его пыл. Наконец, четвертое: есть несколько человек, за которыми нужен глаз да глаз. Селезенкой чувствую, это кто-то из них. Алекс, Афанасий или слепой старик. Один из них. Рано или поздно осторожность изменит моему врагу. И тогда снова произойдет несчастный случай. Что поделаешь, это пещеры. Всякое случается, как говорит Ханифа.
Кстати. И за старухой приглядеть надо. Чем мрак не шутит. Вот, я уже заговорил, как она, хых. Прилипают словечки… Веселее всего, если они охотятся на меня вчетвером. Тогда мне капут, это точно.
От этих мыслей настроение совсем испортилось. А неприятности меж тем только начинались.
– Сегодня мы идем охотиться на снарка[6]! – заявляет Алекс, поглядывая на меня с глумливой ухмылкой. – И даже не думай отвертеться. Все мужчины пойдут.
Я думал, речь идет о каком-то другом виде летучих мышей, кроме уже знакомых мне ушанов. Но выяснилось, что все куда сложнее.
– Снарки – это снарки, – отвечает на мой вопрос Ханифа.
– Спасибо за такой подробный рассказ! – стараюсь вложить в свои слова столько сарказма, сколько смог. Эта несносная привычка местных: объяснять, ничего не объясняя, – выводит из себя.
– А лучше и не скажешь, – пожимает плечами она, – эти звери ни на кого не похожи. Представь себе существо размером с куницу…
– С кого?
Куниц я себе представляю примерно так же, как и неведомых снарков.
– С кошку! – выкручивается Ханифа. – Но проворное, как черт, между пальцами перепонки, морда плоская и глазищи огромные.
Я стараюсь представить себе кошку с перепонками. Получается паршиво. Этого снарка в самом деле надо было увидеть самому.
– Я читала, что таких же точно зверей видели в девяностые годы двадцатого века в Кольцовских и Старицких пещерах[7]. Это далеко отсюда. Но описание совпадает в точности. Значит, это один и тот же вид.
– И кто назвал его снарком?
– Мы. В честь персонажа одной сказки… Могли назвать как угодно. Хоть снорком[8], хоть кварком[9]. Но это слово красивее.
Решаю промолчать. По части придумывания чудовищных, ничего не значащих слов для объяснения других таких же жители пещер большие мастера. Сказки они друг другу рассказывают тоже одна другой хлеще, это я успел заметить.
Как оказалось, в зале Спелеологов имеется незаметная со стороны боковая галерея. Не замечал я ее, правда, из-за недостатка освещения. В том месте, где боковой туннель соединялся с основной пещерой, он был достаточно широк. Потом постепенно сужался.
– Русло подземной реки, – поясняет Афанасий. – Не волнуйся, тут вода не течет уже сотню лет.
Я киваю и про себя молюсь, чтобы этой реке не вздумалось снова хлынуть в старое русло именно сегодня. С моей «везучестью» ничего нельзя исключать.
* * *Итак, мы отправляемся на охоту.
Метров двести идем по узкому лазу, где даже Даше приходится пригибаться. Мужчины шагают, согнувшись в три погибели. Потом стенки галереи резко раздаются в стороны, и нашим глазам предстает небольшая пещера. Даже не пещера, а так, небольшой зал. Он не идет ни в какое сравнение ни с залом Апсны, ни с залом Спелеологов, зато тут можно расправить плечи и не бояться стукнуться головой.
– Значит так, – объясняет вождь персонально мне – остальные в приказах не нуждаются, они сами знают, что и как делать, – ты с напарником будешь сидеть в засаде у того края пещеры. Мы пойдем дальше и вспугнем снарков. На пути установлены ловушки, но снарки хитрые и ужасно проворные, могут и не попасть. Тогда постарайся его убить, – он протягивает мне копье с костяным наконечником. Хорошие штуки эти копья. Наконечник костяной, древко металлическое, сделано из поручня, выломанного из вагона пещерного поезда. Простое, легкое и надежное оружие. Еще я взял с собой на охоту нож, один из двух, доставшихся в наследство от капитана Николаевой. Прекрасный и очень острый клинок из крепчайшей стали. Пользоваться им я пока не умею. Надеюсь, и не придется. Светильник нам тоже оставили, Иначе мы тут не то что снарков, свои носы не увидим. Со светом оно, конечно, веселее… Но на душе все равно погано. Вождь, как обычно, верно угадал мое настроение и произнес, глядя глаза в глаза своим фирменным гипнотическим взглядом:
– А как ты хочешь, Герман? Если еду не убивать, ее не будет. И без мяса никак. Были бы мы вегетарианцами, давно бы сдохли. У снарков мясо не только питательное, но и вкусное. Это тебе не мыши летучие.
Мой живот тихонько пискнул, соглашаясь: «Плохая еда…»
– Снарки – деликатес! Из шкуры сделаем обувь, она прочнее, дольше не сотрется. Кости тоже на дело пойдут. Вот так-то.
Перечить вождю я не решился. Если снарк попадет в ловушку, его и не придется убивать. Будем надеяться, что попадет.
Еще сильнее я обрадовался, когда увидел, кто будет со мной сидеть в засаде. Вторым охотником оказалась Наталья. Единственный член племени, с которым я был до сих пор незнаком. Возможность представлялась кучу раз, Афанасий супругу свою не прячет. Просто все как-то было не до того. А, что я оправдываюсь. Не решался я подойти к Наталье. От этой женщины веет чем-то… Чем-то… Не знаю, как сказать. Есть в Наташиной осанке, во взгляде, в выражении лица что-то величественное. Что-то загадочное. Как будто эта прекрасная, молчаливая женщина живет в своем мире, мало обращая внимание на то, что ее окружает. И я робел, когда оказывался рядом с нею. Сейчас же охотничий азарт передался и Наташе тоже. Глаза ее заблестели в предвкушении приключения. Тема для разговора нашлась сама собой.
– Сколько раз ты охотилась на снарков? – сразу беру я быка за рока.
Я волнуюсь. Стараюсь отводить взгляд от супруги вождя, но без особого успеха. Я понимаю, чем мне грозит любой неосторожный взгляд в сторону Натальи. Понимаю, что лишние проблемы не нужны, но ничего не могу с собой поделать.
Она лежит на боку с оружием наготове, рядом со светильником, и внимательно вглядывается во тьму. Похожа на дикую кошку, изготовившуюся к прыжку. Грациозная, гибкая, полная затаенной силы. Натянутая тетива. Пружина, готовая распрямиться в любой момент. Дарья вроде бы такая же, но ее красоту портит грубость, этакая угловатость. Наталья выглядит более женственно: мышцы не выпирают, шрамы не бросаются в глаза, если они вообще у нее есть.
«Обломись, парень, – мысленно говорю я сам себе, – ее шрамы, в отличие от Дашиных, ты не увидишь никогда». Ну, я и Дашины шрамы не видел, только на ощупь… Хе-хе.
Услышав мой вопрос, Наталья повернулась, посмотрела с любопытством, словно в первый раз в жизни увидела.
– Много, – слышу я ее мягкий, грудной голос, – и не сосчитать.
Она улыбается. Я тоже расплываюсь в улыбке. Волшебная штука смех. Ничто так не сближает людей, как он.
– Не страшно? – снова спрашиваю я, усаживаясь рядом.
– Чего бояться-то? – смеется женщина. – Как увидишь снарка – сам все поймешь. Поймать их сложно, это да. Но для нас снарки совершенно не опасны.
Я успокоился, расслабился и улегся поудобнее на мягкую глину рядом с Натальей. Загонщики только-только скрылись во тьме. Значит, в ближайшее время нам делать будет нечего.
– Это снарк! Нет, это буджум… – бормочет Наталья, поворачиваясь на спину.
– Кто? – напрягаюсь я. – Это еще что за напасть?
Разнообразие пещерной фауны начинает пугать меня все сильнее.
Наташа в ответ принимается хохотать, да ядрено так – аж до слез. Если бы так отреагировал на мой вопрос кто-нибудь еще, хоть Алекс, хоть Маша, я бы обязательно нагрубил. На Наташу сердиться я просто не могу. Я чувствую: без повода смеяться надо мной она не станет.
