Олег Языков - Турпоездка «All Inclusive»
– Отдохнули? А теперь – стирка! На ужин – плов с бараниной! Плов готовите вы! Где крики радости и восторга? Утоплю всех! Взяли подштанники. Марш в воду!
Отдых отдыхом, но солдат должен работать от забора и до обеда… В нашем случае – до ужина!
А после ужина еще будут стрельбы… Артиллеристы мы или кто?
* * *Что в этом мире хорошо и весьма мне нравится, так это полная хозяйственная самостоятельность ребят – практически все умеют делать своими руками! Причем нужные исходные материалы буквально берут из-под ног!
Вот и сейчас молодогвардейцы, взяв из-под ног, а точнее, набрав из кострища золы, залили ее водой и поставили на вновь разведенный огонь. Это будет стиральный порошок, точнее – щелок. А пока мы, побросав пропотевшее бельишко, голышом прогалопировали в воду. Кстати, плавать умели все. Накупавшись до гусиной кожи, мы занялись стиркой подштанников. Я стирку не люблю – хватило этого удовольствия в армии, там стирал в холодной воде и хозяйственным мылом. Но деваться некуда. И что здесь не придумали белья покороче? Потом я представил себе кавалериста в стрингах и заперхал от сдерживаемого смеха! Мало того, что он задницу себе распилит, так и все ноги себе сотрет до крови. Помню, в «Конармии» что-то такое было… или в фильме «Служили два товарища»… как это? «Красный конник! Ты хочешь победить буржуйскую Европу?» Как там дальше?.. Тра-та-та… «Так береги коня и свою… задницу» – так, что ли?.. Или не так? Ну, в общем, ярко, образно, понятно и весьма доходчиво! Ну да ладно… Что-то я не о том…
Все плохое – да и хорошее тоже – когда-нибудь да заканчивается. Закончилась и стирка. Отправив батарею под командованием Руса на огневые позиции тренироваться в залповой стрельбе и повышать меткость, я вспомнил, что и у меня накопились незавершенные дела. А именно – я так и не разобрался в своем новом оружии. Точнее, в новых возможностях перстня. Надо только отойти подальше, а то артиллеристы больно громко ржут. Вот там, за кустами, будет в самый раз.
На всякий случай проверил обстановку, а то что-то мы забросили караульную службу. Вроде все в порядке, опасности нет. Так, где это было? А-а, вот… наставление по боевому применению, значит… А вот это я пропустил, наверное. Оказывается, стержни наруча, после сигнала о выработке ресурса, можно использовать как гранаты! В них есть какое-то мощное взрывчатое вещество, которое разносит их в пыль. Да и тех, кто окажется рядом, – тоже. Ну, это, конечно, не гранаты, а ликвидаторы на высокотехнологичном устройстве, чтобы в чужие руки не попало. Ясно, как гранаты использовать их погодим – больно дорого будет. А где же оружие? А вот и оно!
В общем, это оружие представляло собой боевой лазер. Маленький, конечно, и не особо мощный. Так, что-то типа «последний шанс», как «Дерринджер» у ковбоя – то ли противника добить, то ли самому застрелиться. Чуть меньше трех минут непрерывного излучения, но можно вести и одиночный огонь, так сказать. Не гаубица, ясно, но, глядишь, и пригодится когда-нибудь. Да и металл резать можно, запоры на дверях, например. В целом – пойдет на нашу бедность.
Разобравшись в особенностях прицеливания и стрельбы, я пару раз пустил луч в дерево и, с уважением посмотрев на возникшие дырки, пошел обратно. Зря я в дерево стрелял, нужно было поискать камень…
В лагере я звонко замолотил поварешкой по котлу и заорал: «Бери ложку, бери бак и беги на полубак! Эй, поварята! Пора плов варить, а то скоро темнеть будет!»
День шел к своему завершению. Завтра снова в путь!
Глава 25
Мы странно встретились…
Пару дней похода я со спокойной совестью пропущу. Рутина: подъем, завтрак, седловка – в путь. Переход – устройство лагеря, уход за лошадками, обед, совмещенный с ужином, тренировки, личное время и отбой. Говорить абсолютно не о чем. Но вот восьмой день…
На восьмой день нашего похода мы опять вышли на главную дорогу в столицу королевства. И сразу обрели кучу проблем.
Во-первых. Как вы понимаете, чем ближе к центральным территориям королевства, тем больше интенсивность движения. Не сказать, что на дороге были пробки, конечно же, нет. Но все же количество одиночек и компаний, путешествующих по собственной надобности, сильно возросло. И это крайне усложнило оценку ситуации в плане нашей безопасности. Практически все, в той или иной мере, имели оружие. Практически все, ну, разве что исключая одиночек и маленькие группы до трех-пяти человек, могли представлять опасность. Авиаразведка в решении этой проблемы помочь уже не могла. Да, картинку я исправно получал, но кто скажет – от кого ждать нападения? Вот и я о том же… Свернуться в клубок и выставить, как ежик, иголки – мы не могли. Численный состав нашей группы, описание внешности, повозки и лошадей противник уже наверняка имел. То есть мы были видны как на ладони, а врага надо было еще опознать. Это здорово напрягало!
Во-вторых. Список лиц, предположительно входивших в комплот, Адриан мне дал. Но ключевое слово здесь «предположительно». Даже весьма немалые, а по меркам Матери просто огромные разведывательные возможности нашего доброго друга – «Deus ex machina» – не позволяли ему составить абсолютно полный и абсолютно достоверный перечень заговорщиков. Был, пусть и крайне малый, но был шанс, что вне имеющегося списка осталась какая-то фигура, которая может стать ферзем, если проберется ко мне за спину с бейсбольной битой, ну или там с мечом, например. Это нервировало. Тем более что из графств и баронств на заговорщиков или близких к ним людей мы еще не вышли. Точнее, впереди их уже не было, но целый день по их землям нам еще надо было идти.
Можно назвать еще и «в-третьих», и «в-четвертых», но достаточно и этого… Что делать? Знакомое выражение, и привычное для русского уха, правда? Нет ответа…
На первый взгляд, самое простое – замаскироваться! Может, оно и так. А как маскироваться-то? Вот в чем вопрос! Но за что я люблю Мать, так это за то, что, загнав в угол, она не забывает дать ма-а-ленький шанс тому, кто его ищет и ждет. Этот маленький шанс в виде немаленькой такой кавалькады вооруженных и одоспешенных всадников уже сел нам на хвост.
Наша телега, впереди и позади которой тряслись две пары всадников, не блещущих, надо сказать, сверкающими доспехами и не имеющих рыцарских значков на копьях, да и самих копий-то не имеющих, вызывающе перекрыла путь грозной боевой дружине какого-то аристократа.
Из-за лени я отказался гарцевать впереди и прокладывать путь нашему каравану – там надо было суетиться и орать. Я был как раз в замыкающей паре, облачен в камуфляж, который весь покрылся пылью и своим видом восторгов и уважения не вызывал. Видимо, поэтому скачущий впереди кавалькады – герольд? оруженосец? впрочем, это без разницы! – вознамерился вытянуть меня плетью поперек спины, чтобы заставить немножко подвинуться. Ага, щаз-з-з! Все-таки удар древком алебарды по голове на допросе у графа бесследно для меня не прошел. Отлаженная охранная сигнализация взвыла дурным голосом, и я, выдернув наглеца из седла телекинезом, им же и отправил его в быстрый полет, целясь в тачанку, как в баскетбольную корзину. Оп-па! Попал, что характерно! И, что не менее характерно, Вал, обернувшись на грохот железа за спиной, прореагировал быстро и адекватно, а именно – тут же вырубил наглеца, топтавшегося на мешках с овсом, ударом кулака по дурной головке. А кулак у него был о-го-го каким весомым аргументом убеждения!
Побоище, естественно, не осталось незамеченным. Сзади заорали и залязгали сталью. Травматизма в пути я не мог допустить, убивать негодяев пока было не за что. Поэтому я опять прибег к телекинезу, выдернув самого блестящего и оперенного всадника из седла и заставив его крутиться в вертикальной плоскости перед собой на высоте метров двух – двух с половиной.
– Стоять и не дышать, уё… – Для начала я применил все самые эффективные выражения, какие знал, но здесь приводить их не стану. – Всех в землю вобью по самые ноздри! Стоять, я сказал! – проревел я голосом оскорбленного в лучших чувствах тура из древлянских лесов. Причем, что интересно, орал-то я, оказывается, по-русски! Но понимание нашел полнейшее, что еще раз доказывает: русский язык – язык не только межнационального, но и межпланетного общения! И еще какой! Великий и могучий! Вообще-то ругаться я не люблю, но, как видите, – умею. Иногда доброе, вовремя сказанное слово бывает и понятнее, и доходчивее.
В это время вращающийся «гимнаст», потерявший значительное количество выпавшего из него «оборудования», перестал суетиться и размахивать руками и начал закатывать глаза. Зря позорить начальство было не резон, и я медленно поставил его на ноги. Рыцарь загреб ногами и сел на пятую точку.
– Старшего ко мне! – продолжал надсаживаться я, но уже на матерном, то есть – тьфу! – на общематеринском языке.
– Так вот он, старший-то… Виконт Лоден! – выдавил из себя немолодой, закованный в броню воин.
