Макс Ридли Кроу - Сердце Рима
Ей позволили за ширмой переодеться, сменив спортивный костюм на больничную рубаху с глупыми и пошлыми завязками на спине. Теперь она ощущала себя совсем нелепо, беспомощно и унизительно. Вероятней всего, рубаху с нее снимут, как только анимус поглотит ее сознание.
– Ложитесь.
Она послушно расположилась на жестком ложе. Над головой светила яркая лампа. Когда один из присутствующих незнакомцев повернул подвижный экран анимуса, закрывая им от Ники остальную комнату, она вздохнула с облегчением. Хотя бы слепить перестали…
– Все по местам. Действуем по обычному протоколу, погружение не первичное. Три. Два. Один.
Ника зажмурилась и приготовилась к неприятному ощущению, которое можно сравнить с резкой перегрузкой при взлете самолета, дурманящим действием общего наркоза и состоянием небывалой, неестественной легкости во всем организме. Но ничего не случилось. Прислушавшись, она поняла, что в комнате появился еще один человек, из-за которого сорвался запуск.
– А я говорю, что объект должен пройти со мной немедленно. Открывшиеся обстоятельства важнее своевременности подключения.
– Вы не понимаете, машина запущена.
– Вы можете подождать десять минут, пока вопрос закроется, а я не имею возможности ждать неделю, пока объект будет освобожден из анимуса!
Ника жалела, что не видит говорящих. К тому же, теперь ей уже не было спокойней из-за ограждающего ее экрана. Там, по другую сторону, она голая, беззащитная, и совершенно неуместный стыд заставил ее плотно сжать ноги.
– Поднимайтесь!
Экран исчез, и недовольный лаборант помог ей сесть, но дернул так резко, словно это сама Ника была виновата в задержке их работы.
Помешавший подключению человек стоял здесь же, в костюме с галстуком. Он вытирал платком потеющее лицо. В кабинете было довольно прохладно, и появление пота можно было объяснить либо тем, что незнакомец бежал, либо тем, что невероятно нервничал.
– Бажан, идите за мной, – скомандовал он.
Она равнодушно поднялась. Уже на выходе из комнаты поняла, что идет в больничной рубахе с голым задом.
– Можно одеться?
– Может, вам еще и косметичку принести?! – возмутились оставленные без работы служащие анимуса.
– На это нет времени, – возразил невзрачный незнакомец.
Ника шла за ним, зажав рукой расходящиеся полы рубахи, ощущая босыми ногами холодный гладкий пол. От ее влажных стоп оставались следы на безупречно отполированной поверхности.
– Проходите.
Она вошла за ним следом в лифт.
Несколько секунд они провели в молчании. Ника разглядывала человека через отражение. Он был чуть ниже ее, с узкими плечами, темными волосами, длинным носом и острыми скулами. Костюм висел на нем, словно был одолжен у старшего брата.
– Выходите, – сообщил он за секунду до того, как створки открылись.
По коридору, который ничем не отличался от всех предыдущих, они дошли до тупиковой двери. Спутник Ники все чаще прикладывался к платку. Он заметно нервничал, как студент перед экзаменом. Дрожащей рукой он повернул ручку, и они вошли в помещение, похожее на серверную. По сути, это и была серверная: огромная продолговатая комната, наполненная равномерным гулом, словно вместо машин повсюду были расставлены пчелиные ульи. Шкафы уходили далеко вперед. Помещение казалось бесконечным, воздух пропах горячим пластиком и натужно работающим кондиционером.
«Я все еще голая», – подумала Ника. Странно, но ее это всерьез волновало. Словно разум цеплялся за что-то понятное в этом катящемся в пропасть мире.
Услышав посторонний звук, ее дерганный спутник напрягся и устремил взгляд между стеллажами.
– Это Хенрик Боднар, – громко произнес он, обращаясь к урчащим, словно довольные тигры, серверам. – Она здесь. Сэр?
«Сэр» подтолкнуло Нику к размышлениям, уж не в Англии ли она. А если нет, то где за ее пределами используется именно это обращение? В США, например, но вряд ли они совершили столь длительный перелет. Она прислонилась к чуть вибрирующему шкафу, закрывая нагую спину и зад. Жесткая ткань одноразовой рубахи нелепо топорщилась на каждом сгибе.
– Сэр!
Ника вздрогнула, когда громадная черная фигура возникла прямо перед ней, за спиной Хенрика Боднара. Это был темнокожий мужчина ростом около двух метров, в таком же сером костюме, как и все работники Центра.
Он приставил дуло пистолета к затылку Хенрика. Тот только и успел, что вздрогнуть от неожиданности, и, вероятно, даже не испугался. Выстрел был тихий, но Нике показалось, что грохот ее оглушил. Несколько секунд она просто стояла, глядя на тело, на влажный затылок, на темнеющий под головой пол.
– Если собираешься блевать, мочиться или падать в обморок – сейчас самое подходящее время. Потом будет не до того.
Ника перевела взгляд с мертвеца на убийцу. Он спрятал пистолет. Значит, стрелять второй раз пока не собирается. Глаза выпуклые, шоколадная кожа натянута на выступающих скулах, подбородок очерчен стильной бородкой. Нос при этом казался непропорционально большим, надбровные дуги – слишком выступающими. Он был похож на известного баскетболиста… или на актера. Так нелепо все это выглядело: костюмы, стрельба и главная героиня в медицинской сорочке.
– Я в норме, – ответила она. Голос чуть осип. – Вы от кого?
В том, что она имеет дело с представителем ассасинов или тамплиеров, Ника не сомневалась. Едва ли Созидатели решили таким странным способом ее разыграть: в их власти подключить ее к анимусу и не выпускать, пока мозг не отключится.
– Я от Господа Бога, как и все мы, человеческие твари. Оденься.
Он протянул ей тряпичный мешок с одеждой. Пока незнакомец обыскивал тело убитого Боднара, Ника через низ надела юбку, которая бесформенно повисла у нее на бедрах, затем немного смятую блузку и пиджак. Ком в горле появился от того, что она учуяла на одежде посторонний запах духов. Похоже, ее не так давно сняли с владелицы. Туфли на пятисантиметровом каблуке оказались малы на размер, и пальцы Ники скрутило болью. Но идти босиком было бы недопустимо, а другую пару едва ли предложат.
– И это, – темнокожий дал ей очки. Те оказались простыми стеклышками в оправе.
– Серьезно? Теперь они меня не узнают? – скептически спросила Ника, жалея, что не может убедиться в собственном перевоплощении. Никакой зеркальной поверхности поблизости не было.
– Те, кто смотрят в камеры, не помнят твоего лица. Они помнят объект в рубахе и с голым задом.
Ника почувствовала укол в груди. Опустив глаза, убедилась в том, что булавка, крепящая бейдж, раскрылась. Она сняла пластиковый корпус с карточкой и посмотрела на фото девушки. До того, как прочесть ее имя, Ника знала, что ту зовут Сара. Звали.
Они вышли из комнаты. В коридоре было пусто. Убийца уверенной походкой направился к лифту, но так и не нажал кнопку вызова, а свернул от него в бок, в еще одно ответвление.
Ника шла за ним, хотя это и не давалось легко: ноги сводило судорогой от боли, ступни при каждом шаге грозились переломиться пополам. У нее на глаза навернулись слезы. И все же где-то там, в глубине души, ее грела надежда, что незнакомец пришел спасти ее, а не погубить. Покинуть неприступный бункер Созидателей без посторонней помощи не представлялось возможным.
Когда из-за угла показались трое в костюмах, Ника сжалась от страха. Разоблачение неизбежно, и тогда ее запрут в капсулу или того хуже! Она бросила взгляд на своего спутника, но тот выглядел невозмутимо. «Все идет по плану. Все идет по плану», – повторяла себе Ника, пока серая масса проплывала мимо них, поглощенная великой идеей.
– Это же пауки, – чуть слышно произнес идущий рядом с ней мужчина. – Они бросаются только на жертву. А сейчас ты муха, замаскированная под паука. Они тебя не видят.
За последней перед тупиком дверью оказалась лестница. Она вилась по бокам громадной шахты шириной около двадцати метров. Лестница уходила вверх и вниз, растворяясь в желтом освещении аварийных фонарей, и вверх.
– А что там? – спросила Ника, глянув через перила в рыжую мглу. Трудно вообразить, сколько здесь этажей.
– Там ад, – усмехнулся темнокожий. – А нам наверх, домой.
Он бодро принялся подниматься, и Ника, сняв туфли, поспешила за ним. Ступеньки были шершавые и холодные.
Они поднялись не меньше чем на десять пролетов. У Ники сбилось дыхание, кололо в боку и горели икры. Ее спутник продолжал держать темп, который задал в самом начале, и ей приходилось поспевать за ним.
Внезапно фонари начали гаснуть. Сверху вниз стремительно опускалась тьма, и вскоре вся шахта растворилась в ней. Ника не видела ничего, она замерла, опасаясь, что любой неверный шаг может направить ее в пропасть, хотя, конечно, это было бы невозможно. Лестница по-прежнему была под ногами.
– В месте крепления дужки к оправе есть кнопка. Нажми ее.
Голос прошелестел где-то поблизости. Ника послушно нащупала небольшой выступ на пластике, и тотчас ее очки, которые она приняла за банальную маскировку, преобразились.
