Ульяна Каршева - Детский сад

Мальчишка судорожно всхлипнул. Лена пришла в себя. Плюнула на всё, повернула его к себе лицом. И, подхватив под мышки, обняла так, чтобы он тоже смог обнять её. Вампир не вампир, но он знает, что это такое… Знает и боится – страшно боится. Значит, ребёнок не должен видеть чудовища… А сама молилась: не знаю, что будет делать это страшное прозрачное покрывало, только – Господи, помоги! – пусть оно до нас не долезет, не доползёт!

Её движение защитить мальчишка понял: крепко, чуть не до удушья обнял её за шею, ткнулся лицом, холодным носом, ей в ключицу. А весу-то в нём – подумалось с жалостью, косточки ж одни…

Нечто скользило, словно ломаясь углом или стекая со стены ровным водопадом на узкие газоны под окнами дома, а затем – на дорогу. Преследователи тем временем уже, кажется, договорились, что будут делать, но… Край ЭТОГО оказался в нескольких метрах от них. Один мотоциклист, наверное, что-то услышал или почувствовал – оглянулся. Край «покрывала» мгновенно взвился в воздух и опустился на всех троих.

Ни крика, ни другого звука, который бы свидетельствовал о том, что происходит под мерцающим «покрывалом». Лишь ровное гудение моторов.

Лена от ужаса сама обняла мальчишку так, что он ойкнул. Но услышала она его придушенный стон как-то отстранённо… Если эта дрянь сейчас полезет уже на них…

Нечто медленно стекло с преследователей назад, к дому, с которого сползло. Мотоциклы валялись на дороге, продолжая гудеть и светить фарами в разные стороны. Людей не было. А «покрывало» медленно и не спеша взбиралось на дом, с которого сторожило свою добычу…

Лена почти не дышала…

– Оно ушло? – жарко выдохнул в ухо мальчишка.

– Ушло, – следя, как уволакивается в темноту над домом светящийся край чудища, и промаргиваясь от режущего глаза света, машинально ответила она. И через секунды сообразила: мальчишка сказал – она поняла. Только у него несколько странный выговор. Но, может, это она пару слов не так услышала. Главное – она его понимает… В общем, лучше разобраться с этим потом. – А что это было?

– Ночной Убийца, – удивлённо сказал (как это?! Ты не узнала этого зверя?!) мальчишка и разомкнул руки. – Ты отпустишь меня? А как ты здесь оказалась? Ты со своей группой? Тебя выгнали? Куда ты пойдёшь? У тебя есть место, где переночевать? Возьмёшь меня с собой?

– Тихо-тихо, – велела Лена, ошарашенная непрерывно падающими на неё вопросами, и спустила егозу на землю. Почему-то ожидала, что он немедленно сбежит. Но он встал рядом, прижимаясь к ней, быстро и зорко оглядываясь, и явно боялся отходить далеко. А потом вспомнила – босой! Господи, да как же он бегает босиком? Среди стеклянных осколков! – Подожди. Где-то здесь была моя сумка. А ты кто?

– Я Мика. А ты?

Мальчишка до сих пор говорил шёпотом, не сводя глаз с дома напротив, хотя мерцающий голубым, газовым огнём Ночной Убийца уже утянулся в темноту. И Лена отвечала шёпотом – всё-таки он местный, лучше соображает, как говорить.

– А меня – Елена.

– Селена? Красивое имя.

Кажется, мальчишка не расслышал, какое имя она произнесла. Но Лена вдруг решилась: новый мир – новое имя! Неизвестно, вернётся ли она в свой старый мир, но… Селена – так Селена! Интересно, а в этом мире есть луна?

Она выпрямилась, уже с сумкой. Постояла, посмотрела в дверной проём.

– Мика, я здесь пришлая. Чужая. Я не знаю ничего.

– Дома, значит, у тебя нет и группы – тоже, – со вздохом заключил Мика. Помолчал, глядя на улицу. – Ладно. Пошли, Селена. Есть одно местечко, где переночевать можно. Правда, идти придётся долго.

Она заколебалась, глядя на лохматую макушку мальчишки. А вдруг он приведёт её куда-нибудь, где их встретят его взрослые сородичи?!

Не отводя глаз от дома напротив, Мика предупредил, словно услышал её беспокойные мысли:

– Только у меня есть нечего.

– Как это? Ты же у меня…

– Я не чистокровный, – шёпотом объяснил Мика. – У меня папа человек был. Да и чистокровным был бы – ел бы всё подряд, только мяса побольше.

– А почему ты сейчас не с родителями? Сбежал?

– Папа умер. А мама ушла давно.

– То есть кровью… – Лена запнулась. – Кровь ты не пьёшь – ну, в смысле…

– Я ем всё, когда найду чего-нибудь. Ну, что? Бежим?

Они осторожно вышли из-за двери на неровный свет мотоциклетных фар. Остановились. Мика сунул ладошку в ладонь Лены. Сначала она не сообразила: ей показалось – он хочет погреться, очень уж холодная ладошка была. Но Мика стиснул пальцы и потянул её в сторону, ближе к стене, шёпотом предупредив:

– Ты на окна смотри, а я на дорогу.

Как ни странно, он повёл её обратным путём – причём именно к мосту, который и при первом знакомстве показался опасным, а уж теперь, почти в полной тьме, после того, что случилось… Приглядываясь с той же опаской к мальчишке, Лена заметила, что он чуть ссутулился, когда они двинулись в кромешном мраке.

– Мика, ты видишь, как мы идём?

– Вижу, – прошептал мальчишка. Кажется, он, наконец, обратил внимание, как она идёт – шаркая, ногами нашаривая поверхность. – А разве ты не видишь?

– Нет.

– Ты же маг! Почему ты не видишь?

Лена поперхнулась. Маг? Она? Кхм… Наверное, лучше промолчать. Или сказать что-нибудь такое… Только вот какое – такое? Что у этого маленького аборигена не вызовет подозрений? И подозрений в чём? Знать бы ещё… Ну вот. А она хотела спросить, не война ли здесь была.

– Я… болела.

– Отравилась небось, – тоном специалиста по отравам сказал мальчик.

– Ага…

Лена замолчала, да и Мика явно не был расположен говорить, когда они начали путь по мосту. Он шёл на шаг впереди, чутко прислушиваясь: Лена замечала, что он то и дело словно кивает головой. Она всё ещё не могла привыкнуть, что мальчишка идёт босиком, поэтому следила за ним – не укололся бы, и раздумывала, предложить ли взять его на руки? Но он шёл спокойно, будто не замечая, что босой. И она побоялась спрашивать: а вдруг скажет лишнее, выдавая собственную неосведомлённость? Оказаться снова в одиночестве ой как не хотелось.

Пару раз останавливались. Сначала – когда всплеск за перилами моста раздался слишком сильный, а потом по твёрдому раскатился металлический цокот. Пришлось следом за мальчишкой присесть, притаиться. Второй раз оба чуть не споткнулись, когда буквально под ногами кто-то пронзительно заверещал, а потом крик резко оборвался, и некоторое время пришлось слушать удаляющееся чавканье явно громадной пасти.

«Если бы не темнота», – обмирая от страха, подумала Лена… Она уже поняла, что здесь будет делать – особенно первые дни. Да, в этом мире страшно. Да, непонятно. Поэтому она вцепится в этого мальчишку, вампира-полукровку, и будет постоянно рядом с ним. Сделает всё, только бы он хоть чуть-чуть нуждался в ней. И, пока она будет держаться рядом с ним, она постепенно привыкнет к этому месту и узнает этот мир. И больше никто не будет воспринимать её чужачкой. А там, глядишь… Её передёрнуло, а когда снова начала нормально двигаться, сумела криво усмехнуться: только бы назад, домой, не отправили…

Мост остался позади. Здесь, где по обе стороны дороги чернели ряды невысоких кустов и, кажется, поля, тьма не была кромешной. Небо густо синело и поблёскивало острыми уколами звёзд. Не вынимая ладошки из её руки, Мика начал время от времени наклоняться и что-то поднимать с дороги, благо брели еле-еле. Правда, не совсем с дороги – шли по обочине, насколько смогла разглядеть Лена. Не выдержала, спросила:

– Что ты собираешь?

– Здесь кустов много было, – сказал мальчишка тихо, но уже не шёпотом. – Ветки обломанные везде валяются. Наберу, а когда придём – можно будет костёр разжечь.

– Ветки передавай мне. Ты будешь собирать, а я нести. А почему ветки валяются?

– Демоны передрались, – обыденно сказал Мика. Так обыденно, что Лена сначала и не поняла, о чём это он. – За мост пройти не смогли – вода всё-таки, не пускает, но здесь такая драка была – ух! Деревья так и летали!

Из её пальцев ладошка выскользнула, зато почти сразу что-то ткнулось в руку. Прутики. Те самые ветки – полуобморочно думала Лена, всё ещё слыша внутренним слухом поразившую её фразу: демоны передрались.

Там – ночные убийцы, здесь – демоны. Весело живут. Но ведь… живут. Значит, привыкнет и она? И Лена пообещала себе: привыкну! Точно привыкну. Домой – ни за что. Когда умерла мама, за которой она ухаживала года два, и пришлось продать квартиру, где, прячась от мира, жила привычно уединённо, Лена поняла, что стала никому не нужной. На работу девушка устроилась быстро. Вот только общаться с коллегами было тяжело…

И робко подумалось: а вдруг здесь придётся быть другой? Мир-то тоже непривычный. Хоть что-то сдвинет с насиженного места её, отшельницу последних лет? Под лежачий камень вода не течёт. Но сейчас Лену забросило в неизвестность, так что поневоле придётся шевелиться. «Судьба, пожалуйста! Пусть всё изменится! Пусть меня заставят быть другой! Не хочу домой!»