Василий Сахаров - Когда пришла чума

- Прогнозы есть, когда вирус накроет Москву?

- Самые приблизительные. Через пару дней правительство будет вынуждено объявить, что мы тоже под угрозой. После чего наступит хаос, и город попытаются закрыть. Хотя бы частично. Осталось сорок восемь часов. Максимум. И это время необходимо использовать с полной отдачей.

Доктор кивнул и сказал:

- У меня вопросов больше нет.

- Кто следующий? – Шарукан посмотрел на своих верных товарищей.

- Пожалуй, что я, - в разговор вступил Наемник, который несколько секунд помолчал и спросил: - Почему ты решил спасать именно нас?

- А тебя что-то не устраивает? – Аскеров сделал к нему шаг и навис над Наемником.

- Все в порядке, Шарукан, - убийца поморщился и пожал плечами. – Просто разобраться хочу. Сам посуди. Ты имеешь базу, деньги и ресурсы. Мы под твоим командованием. Но вот в чем закавыка – в этой комнате собрались не самые смирные люди. Честное слово, тебе проще набрать работяг, которые слова поперек не скажут. С ними спокойней.

- Ты прав, - Аскеров улыбнулся. – Проще взять послушных рабочих, может быть, даже с семьями. Однако мне нужны не просто болванчики, а соратники, товарищи, друзья. Я вижу общую картину того, что произойдет, но не знаю, что ожидает нас в будущем. Поэтому требуются люди, которые умеют не только работать, но и стрелять, самостоятельно принимать решения и выживать. А работников наберем, не переживай. Такое объяснение тебя устраивает?

- Вполне.

Наемник замолчал и снова вопрос задал Колыван:

- Когда мы должны выдвинуться?

- Завтра в полдень общий сбор с семьями и детьми. Здесь, у меня. Брать только близких. Лишние вещи бросить, новые добудем. Вылет в тот же день.

- Куда летим?

- В Нарьян-Мар.

- А дальше?

- Колыван, - Шарукан поймал взгляд своего наставника, - ты знаешь, что я тебя уважаю. Но координаты бункера сообщу только в воздухе.

- Перестраховываешься?

- Да.

- Что же, это твое право. Лично я тебе верю, тем более что сам про эпидемию уже кое-что слышал и ты не первый, кто предупреждает об опасности. Поэтому отправлюсь с тобой. Мне-то что? Я старый. Но у меня внуки. Ради них я обязан жить.

- Это правильно.

Пауза. Все молчали, и наступила очередь Вагрина:

- Насколько велик бункер? Сколько людей примет?

- Сто двадцать человек смогут без особых проблем прожить три года.

- Серьезно. А как с припасами?

- Все есть. На пять лет.

- Одежда, снаряжение?

- Кое-какие запасы уже сделаны. Но сегодня и завтра закупим еще.

- Топливо?

- Есть.

- Связь?

- Имеется мощная радиостанция и соединение со спутником.

- Транспорт?

- Без проблем. Трактора, вездеходы и даже пара БТРов. А невдалеке ангар: там вертолет, а так же катер.

- Что за вертолет?

- МИ-8, гражданский. Ты ведь умеешь им управлять?

- Занимался в авиаклубе. А как с оружием?

- Договорено. Перед самым отлетом привезут сотню автоматов, карабины, СВД, гранаты, РПГ-7, РПО и мины.

- Откуда такое богатство, не скажешь?

- Пока нет.

- А по деньгам что? Может, нам сброситься в общую копилку?

Аскеров махнул рукой:

- Забей. Скоро деньги превратятся в пустые фантики, просто цветные бумажки.

- Ладно. От нас что-то требуется, дополнительно?

- Я уже сказал, что ничего. Главное - люди. Так что готовьтесь и собирайтесь.

Кивком обозначив, что все понял, Вагрин замолчал. Дальше Шарукану задавали вопросы другие участники собрания. Но он их не слушал, а размышлял.

Шарукан не врал. Он мог ошибаться или преувеличивать опасность грядущей катастрофы. Но Аскеров был уверен в том, о чем говорил, и Вагрин ему поверил.

В конце концов, он ничем не рисковал. Следовательно, мог позволить себе поездку на север. Будет эпидемия или нет, он в безопасности. А вернуться никогда не поздно. Поэтому предложение Аскерова нужно принимать.

Конечно, Вагрин индивидуалист и мог выбрать свою тропку. Шансы на выживание у него были выше среднего и можно залечь где-то в Подмосковье или дальше, выкопать блиндаж в укромном месте, сделать запасы и наблюдать за апокалипсисом со стороны. Или отправиться на Урал, пока самолеты летают, залечь в горах и пересидеть чуму. Но как долго он сможет выжить один? Месяц, два, три. Это без проблем. А дальше-то что? Наступит зима, и сидеть в дебрях одному не интересно, скучно и опасно. Случись что, и помочь некому. А в бункере, если все сделано по уму, тепло, безопасно, сытно и есть с кем поговорить. Опять же бабу можно взять с собой, знакомых красоток хватает. Глядишь, ребенка родит. А еще есть племянник, которого бросать не хотелось, ведь это единственный родственник…

Тем временем обсуждение будущего побега из цивилизованного мира подошло к концу и Аскеров, повысив голос, спросил:

- Итак, кто со мной?

Отозвался Колыван:

- Ты мое слово слышал. Если есть список, пиши меня и двух мальчишек, десять и девять лет. Со мной еще воспитательница.

При этом он так усмехнулся, что всем стало ясно – воспитательница нужна старому авторитету не только для ухода за детьми. Но это его дело. Личное.

Следующим высказался Утес:

- Мы с Сержем принимаем предложение. Со мной брат, трое детей и две женщины. С Сержем жена, мать и две дочери.

За ними высказался Вепрь:

- Моя семья уже на базе. Кроме меня баба, сын и дочь.

Далее очередь Наемника:

- Я с вами. Буду один.

Потом слово сказала Аллочка Смирнова:

- Принимается. Я с матерью и отцом.

Тишина. Все посмотрели на доктора, и Арцыбашев покачал головой:

- Как хотите, а я останусь. Если эпидемия будет, врачи больше нужны здесь.

- Ильич, не дури! - Аскеров подскочил к нему и встряхнул доктора за плечи.

Арцыбашев высвободился из захвата и покачал головой:

- Нет.

- Это твое последнее слово?

- Последнее.

- Ну и дурак. Ты понимаешь, что второго такого шанса не будет?

- Понимаю. Но иначе поступить не могу. Вам-то что? Вы люди тревожные. Наверное, вам лучше на севере спрятаться, меньше крови прольется. А я не могу уехать. Просто не могу. Иначе меня совесть загрызет.

- При таком раскладе на сутки ты мой гость.

Доктор поморщился и согласился:

- Как скажешь.

«Молодец, доктор, - подумал Вагрин, глядя на Арцыбашева. – Пожалуй, он единственный, кто поступает не по здравому рассуждению, а по зову сердца. Жаль его, пропадет. Так всегда, идеалисты погибают первыми».

- Как знаешь, - Шарукан отступил от врача и спросил его: - Надеюсь, ты осознаешь, что лишнего болтать не надо? По крайней мере, пока мы не покинем Москву.

- Не мальчик. Знаю, что бывает, когда язык развязывается.