Трон галактики будет моим! Книга 5 - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Либо как Иванов — очередной узурпатор.
Ни то, ни другое я не собирался делать — по крайней мере сейчас, с моим восьмисотым с копейками местом в рейтинге. Нет уж, если становиться князем — то только настоящим. Леоновым. Да, время изменилось. Да, очень многие порядки и уложения перестали действовать. И, да — меня по-прежнему интересовал трон галактики. Но прыжок от имперского рыцаря через барона, графа прямо к князю за несколько месяцев — это и так слишком заметно. Про меня и так знает уже миллиард человек, нужно ли мне, чтобы узнала ещё пара десятков миллиардов? Особенно когда в моём расположении по всей системе от силу дюжина более-менее нормальных кораблей на ходу.
Вопрос. Большой вопрос.
Ну и главный вопрос, перекликающихся с предыдущим — как это было подано, и как было бы реализовано. Через убийство детей? По предложению от главной интригантки на планете, серьёзно? Вот так стоило стремиться к трону, вот так следовало себя продать своим будущим подданным и графскому совету?
«Давай, Саша. Мы же сами предложили тебе стать узурпатором, а ты и согласился», — вот так это прозвучало.
Нет. Мы же не в древне-средние века живём. Хотя, конечно, параллелей с той эпохой с каждым новым разом я видел всё больше, но я-то остаюсь цивилизованным человеком.
— Вы хотите признаться в готовящемся покушении на княжичей? — осторожно уточнил я у Джанибековой.
Она вздёрнула брови.
— Что вы. Что вы. Какие глупости. Я думала — это в ваших интересах. Что это вы что-то там планируете… С Церберовыми же как-то разобрались?
Тут я начал звереть. Терпеть не могу подобные необоснованные обвинения.
— Вы хотите меня в чём-то обвинить, сударыня? Все дети Церберовых живы и находятся на моём попечении. Я могу поимённо назвать и предоставить вам все доказательства. Записать видеоотчёт с сертификатом подтверждения, пригласить вас в гости и познакомить лично. Так что — нет. Кем бы не был их отец, я не собирался и не собираюсь убивать детей. Я скорее прикончу любого, кто покусится на них.
Графиня поджала губы. Все как-то резко замолчали, примолкли. Голос подал Толоконников с Гиацинта.
— Я считаю, что княжеских детей следует увезти с планеты. До достижения совершеннолетия. Выбрать регентский совет, решающий текущие вопросы на планете. Небольшой состав. Трое или пятеро человек. Среди присуствующих есть достойные кандидаты. Граф Погуляев… — он грозно зыркнул на него. — Не вызывает у оптимата Гиацинта доверия.
— И куда вы предлагаете увезти? — спросил я.
— Гиацинт, разумеется, — твёрдо заявил Толоконников. — Наиболее безопасное место на планете для них.
— Лучше увезти из системы, — предложил Егерь. — Подальше, на Первопрестольную, так будет безопаснее…
— Нельзя никого увозить! — воскликнул Погуляев. — Мы так полностью потеряем легитимность! Нельзя так делать!
И тут я был с ним полностью согласен. Нельзя. Иначе какая это, у чёрту, правящая династия в изгнании. Только в системе. Только на одной из планет. И я уже решил, на какой.
— Я согласен, что нельзя, — поддакнул мне графчонок Прокудин. — Но зачем вы, Юрий, держите детей в заложниках? Это тоже никуда не годится…
— Я⁈ В заложниках? Их тут вполне серьёзно предложили убить, а вы…
Я всё ещё занимал выжидательную позицию и наблюдал за балаганом. Наблюдал за классическим примером неработающей демократии.
Ну, не удивительно.
Опыт истории Пантеона и первых веков колонизации планет наглядно показывает, что чистая, прямая демократия работает только в очень высокообразованных и гармоничных сообществах. Либо в евгенизированных сообществах — где люди были отобраны и выращены специально с высоким уровнем интеллекта, низким уровнем агрессии и высокой логичностью мышления. Да, была и такая дрянь, от которой быстро отказались по причине вырождения.
Ну, и ещё один вариант — когда в обсуждении присутствует минимальный объём развитого искусственного интеллекта. Да, как бы мы, кожаные мешки, не любили сервов — они существенно повысили логичность принятия решений. Но вот беда — на баронском совете никаких сервов не было. Октавия была рядом — но она не высказывалась и не принимала решений.
И именно в этот момент она тронула меня за плечо.
— Господин рыцарь, — тихо сообщила она. — Прочтите сообщение.
На моём внутреннем экране тут же всплыло оповещение.
«Фиксируется подозрительная активность в точке пребывания княжичей. Также фиксирую опасность вооружённого конфликта непосредственно в помещении».
Я сосредоточился и пригляделся.
И точно. Погуляев уже поглядывал на своих мордоворотов, глазами указывая на охрану остальных собравшихся. И к поясу тянулся. Смирнов тоже о чём-то шептался со своим охранником, а тот зыркал глазами то туда, то сюда.
Графиня Джанибекова-Сикорская же спорила достаточно спокойно о чём-то с Толоконниковым и Прокудиным.
Я взглянул на Октавию.
«Оцениваю позу графини как признак удовлетворённости. Она не чувствует опасности и контролирует ситуацию», — написала она.
«Полагаешь, она — главный заговорщик?»
Она кивнула.
Ладно, решил я. Была — не была.
— Господа, — я поднялся с места и начал вести речь. — По правде сказать, я не доверяю практически всем из здесь присутствующих. Именно поэтому ещё час назад я приказал переместить княжичей на другой материк… ничего-то у вас не выйдет, дорогие мои.
Я блефовал. Ничего такого сделано не было, оборонительная операция на планете продолжалась по всё тому же старому плану.
Но это был старый, незамысловатый приём. Ловля на живца. Попытка удивить — и поймать удивление на лице.
И удалось же, блин. Я успел поймать реакцию — едва вздёрнутые брови, резко отведённый взгляд…
А следом вскочила и сиреной завыла Октавия у меня за спиной:
— На базу княжичей произведено нападение! Нападавший и заговорщик установлен! Всем убрать руки от оружия, иначе!..
И она не успела. Толоконников, который, казалось, достаточно спокойно беседовал с Джанибековой-Сикорской, поднялся с места и почти не глядя выстрелил два раза — сначала в Прокудина, потом в Смирнова.
Всё верно. Это были они. Ни Джанибекова-Сикорская, озвучившая вроде как витавшую в воздухе мысль. Ни Погуляев — который, возможно, и сам подумывал об этом, но не решался, будучи ограничен своими убеждениями и дворянской честью. Ни егерь, конечно же. Они двое — в равной степени, хоть и отыгрывали несколько разные роли.
Оба упали на пол. Я пока не понял, замертво, или нет.
Я вовремя успел оттолкнуть стоявшего близко охранника Погуляева и поднять щит вокруг своих людей, когда охранники подстреленных джентльменов принялись стрелять.
Доспех гиацинтовой сотни успел растечься по телу Толоконникова, и бластерные выстрелы в упор не взяли его.
А ещё мгновение спустя половина три четверти всех собравшихся, включая охранников
