Тайны затерянных звезд. Том 8 - Антон Кун
Что ж, это многое объясняет?
— А вибран? Слыхали? — Кайто с надеждой оглядел всех, но все лишь покачали головой. — Уникальный сплав, который до сих пор никто не может повторить! Когда изделие из вибрана вибрирует, уж простите, с определённой частотой, металл становится гибким, как хлыст, но стоит буквально на один герц изменить эту самую частоту — и он снова превращается в твёрдый нерушимый монолит.
— Вау! — совершенно без эмоций отреагировала Пиявка. — Никогда не слышала о таком. Честно говоря, не звучит как что-то крутое.
— Ну, строго говоря, оно и не круто вовсе, — Кайто вздохнул. — Как технология, особенно технология, которую до сих пор никто не воссоздал — да, история беспрецедентная… Но практического применения эта штука, как оказалось, не имела. Никто не сумел придумать, как можно использовать этот сплав и для каких целей, хотя многие пытались. В общем-то, основной ассортимент, что предлагают «потеряшки» как раз и состоит из таких вещей — уникальных в вакууме, но обычно неприменимых в практическом смысле. Их и покупают скорее как какое-то дивное диво, предмет в коллекцию, или там объект для изучения… Но, надо сказать, платят за эти безделушки ой как хорошо. Сколько «потеряшки» требуют, столько и получают, никогда не торгуются и уж тем более не соглашаются на меньшую сумму. Если сделка не выгорает — они просто разворачиваются и уходят.
— И из-за того, что они притащили пару-тройку безделушек их сочли великими инженерами? — хмыкнул Магнус.
— Ага, держи карман шире! — ответил ему Кайто. — Инженерами они зарекомендовали себя сами, ведь торговля это не единственное, чем они зарабатывают деньги! Периодически происходили ситуации, когда «потеряшки» нанимались на строительство каких-то интересных, а то и вовсе бесперспективных объектов! Слыхали, например, про орбитальный лифт Валианта? Нет⁈ Ну вы даёте! Это же настоящее инженерное чудо, к нему потом десять лет летали различные экспедиции, чтобы изучить, как он вообще стоит, а тем более — работает! Там, в общем, во время строительства лифта на планете произошёл катаклизм, из-за которого ось наклона планеты чуть поменялась, буквально на две угловые минуты. Это, конечно, вызвало ещё больше катаклизмов, но их пережили, эвакуировавшись, а вот как строить дальше лифт…
— Мы поняли, Кай! — поспешил за всех оборвать я рассказ азиата, который грозил растянуться на добрый час.
— Ну и отлично, что поняли! — Кайто тряхнул головой. — Так вот тогда «потеряшки» спасли тот космический лифт, применив несколько крайне радикальных и рискованных решений, да так спасли, что он до сих пор работает! А про атмосферную систему орошению Корнелии слыхали?
— Нет, но, видимо, там тоже какое-то инженерное чудо, не так ли? — безучастно поинтересовалась Пиявка, вытянув перед собой руку и рассматривая кроваво-красные когти.
— Ещё какое! Это огромная платформа, которая летает в атмосфере планеты, практически в ионосфере, и она… Вам совсем не интересно, да?
Последние слова Кайто произнёс упавшим тоном, поскольку увидел, что никто его не слушает.
— Не особенно, — за всех признался я. — Мы готовы тебе поверить на слово, что они гениальные инженеры.
— Вот, правильно! — Кайто указал на меня пальцем. — Они настолько гениальные, что иной раз при попытке создать какой-то очередной амбициозный проект, его создатели, когда размещают вакансии в сети, так и указывают — «Здесь нужные опытные инженеры! Наличие жёлтых одежд приветствуется». И в ряде случаев «потеряшки» действительно выходили на связь с создателями проекта и помогали в его реализации! Само собой, за огромные деньги, но и результат всегда выходил на славу. Слыхали о вечной?..
— Нет, Кай, не слыхали, — вздохнул я. — Тем более, что прямо сейчас меня интересует кое-что другое. Только не подумай сейчас, что я тебе предлагаю руководство к действию, я просто рассуждаю вслух — почему же никто не схватил никого из «потеряшек» и не заставил работать на себя вечно? Это же так круто — иметь гениального, без приукрас, инженера в собственном владении. Когда он не может отказать и ничего не требует взамен. А всего-то и нужно, что электроошейник для скота, или там, не знаю, имплант контроля.
Кайто весело рассмеялся, как будто я рассказал какой-то смешной анекдот:
— Если бы всё было так просто! Твоя, да и ваша в общем, проблема в том, что вы пытаетесь понять и осознать «потеряшек» через призму своего мировоззрения, посмотреть на их жизнь своими глазами. И это жестокая ошибка, потому что «потерянные братья» это не мы с вами, хоть мы и похожи внешне, хоть и принадлежим к одному виду. «Потеряшки», если вдуматься, будут по менталитету ближе к жителям Мандарина, чем к нам с вами!
— Тоже хотят красивой смерти? — не поняла Пиявка.
— Да нет же! — Кайто досадливо махнул рукой. — Я же сказал «ближе», я не сказал «такие же»! «Потерянные братья», насколько я понимаю, вообще не относятся к смерти как к чему-то… такому, к чему стоит относиться… как-то. Не знаю, как объяснить… Скажем так, «потеряшки» считают, что они существуют ради великой цели, какой именно — не знаю, не спрашивайте, есть только предположения. Открыть хардспейс, воскресить Тоши-Доши, ещё что-то, хрен знает! Главное то, что для них эта цель — самое важное в жизни. Важнее самой жизни, если уж на то пошло. И вместе с полным отсутствием страха смерти, поскольку они верят, что после смерти перенесутся в тот самый хардспейс, в который так стремятся, — это делает их полностью независимыми. У них нет слабых мест, нет ни единой точки, надавив на которую ты мог бы заставить «потеряшку» сотрудничать против его воли. Я не знаю, как именно они это делают, но каждый из них может убить себя в любой момент, и, в случае, когда не остаётся иного выхода, они пользуются этой возможностью. Это не импланты, это не химия, и уж тем более не снайпер, пасущий каждого «потеряшку» будто овцу на пастбище — проверяли на всё подряд. Ничего не нашли. Просто мёртвое тело в жёлтой хламиде, от которого помощи уже не дождёшься, ни угрозами, ни обещаниями сказочных богатств… Да, собственно, вторым их и при жизни не заманить.
— Подожди, как? — ахнула Кори. — Ты же только что сказал, что они нанимались на разные проекты!
— Но я не
