Молот империи 5 (СИ) - Никита Киров
А вот справа стоял тоже крепкий малый, светловолосый, гладковыбритый, но постарше обоих парней. Я бы не узнал его, если бы не повязка на левом глазу, как у Яна и на изображениях Павла Громова.
Тут этот человек моложе, ещё не седой. Да и пальто у него не белое, как обычно, зато он курил трубку.
— Дядя Дима, — сказала Катерина.
— Дмитрий Бокан, — я рассмотрел снимок внимательнее. — Выглядят приятелями с твоим отцом. И очень уж… похожими.
Я положил снимок на тумбочку и взял другой. На втором снимке опять тот светловолосый парень из Громовых, который держал на руках разревевшуюся девочку в летнем платьице. Судя по виду, она горюет из-за мороженого, которое лежало на земле.
— А это я, — Громова чуть фыркнула. — Мороженое я уронила, но вот про снимок не помню.
Третий снимок — семейный, но здесь предки. Редкое фото пожилого Павла Громова, окружённого детьми и внуками, рядом с женой, которая, как я помню, была из Рэгвардов.
Среди детей очень высокий подросток. Это Валерий, внук Павла, и будущий император. Это его я тогда приказал повесить.
Тут же родственники из Климовых и уже созданной династии Варга, куча людей.
Ладно, снимки разглядывать интересно, но мы тут не для этого.
— Есть идеи, что мы можем тут найти? — спросил я.
— Ох, откуда? — Громова вздохнула. — Но у папы была тетрадка с кожаной обложкой, он постоянно что-то туда писал. Сидел здесь и писал.
Я посмотрел на стол. Куча пыли, смятые бумаги, старинные пожелтевшие газеты. Заголовок одной из них гласил, что погиб второй сын императора Игоря Громова.
На другой, более ранней, отмечали десятилетие с окончания войны между великими домами, когда семьи Варга и Сантек примирились. На историческом снимке молодой отец Янека и ещё более молодой Лукас Сантек, почти мальчишка, пожимающие друг другу руки.
Мы начали открывать ящички стола. Внутри старая пачка сигарет марки «Императорские», куча коробков спичек, карандашей, складных ножиков. В самом нижнем ящичке детали радиоприёмника. Ещё несколько записных книжек, но все они совсем новые. Есть тетрадка в кожаной обложке, но в ней тоже нет записей.
— Ничего, — Катерина полистала их, потом взяла один ножик с белой рукояткой. — А этот я помню, он им точил карандаши.
Она вздохнула, и я тоже заметил странное свечение внутри стола. Извлёк все ящички. Там, дальше, скрытое отделение, за которым был какой-то источник света.
— Дай-ка мне ножик, — я встал на колени и вытянулся туда.
Открыл скрипучее лезвие и подцепил им фанерку. Стало светлее. Внутри отсека стояла очень тусклая свеча духа, до сих пор горевшая, рядом лежало несколько пустых.
И там же очень толстая тетрадка. Это что, надо её читать? Огонёк свечи потянулся к нам. Хорошо, что это не обычный огонь, и он ничего не сжёг.
— Можно мне? — Катерина протянула руку за свечой.
Я взял тёплую и гладкую каменную свечку и отдал ей. Огонёк дёрнулся сначала в мою сторону, потом в сторону Катерины.
— Он долго ждал, — сказала Громова. — В темноте, сидел и ждал чего-то. Думал, что никто и никогда его больше не найдёт. Но его поставили сюда всего год назад. Он не видел папу.
Кто-то хотел, чтобы его нашли?
— Повезло, — буркнул я, доставая тетрадку. — Можно отдать его в святилище Варга, если дух не скажет ничего полезного.
Вот и тетрадка. Записей много, она исписана почти полностью, ещё и мелким почерком. Читать всё это мне совсем некогда.
— Я могу прочитать, — Катерина взяла тетрадку и прижала к себе. Взгляд стал печальнее. — Потом покажу, если там есть что-то интересное.
— Идёт. Тогда на выход.
* * *
Столица Огрании праздновала, насколько это было возможно в разрушенном городе. Но доступ к еде, а так же то, что по улицам больше не ходили оккупанты с оружием, местное население очень радовало.
А я же проводил время у карты. Придётся переместить свою ставку в Бинхай, оттуда командовать удобнее. Часть войск нужно оставить для обороны Мардаграда, и чтобы армия Хитланда не пересекла реку, пока мы идём на марше в столицу империи. Ударная группа пока будет у меня под личным командованием.
Вражеские войска сосредоточились у столицы, будто собирались оборонять именно её всеми силами. Город Урбус укреплялся, с наскока его не взять. На границе Хитланда тоже есть войска, но основная армия близ столицы, как докладывала разведка.
Есть два варианта — атаковать Хитланд, чтобы уничтожить самого опасного союзника совета. Но атаковать чужую страну — не равно возвращать свою. В Огрании на нашей стороне население и войска. В Хитланде все будут против нас.
А вот Мидлия и столица империи — дело другое. Там Рэгвард гость, а население вполне может поддержать возвращение императрицы.
Но пока же я раздумывал. Армии шли на юг на новые позиции, нас не атаковали. Ударная группа должна напасть там, где не ждут, но я пока не видел, куда именно.
Штабные офицеры вытянулись по струнке, когда сначала вошли гвардейцы, а потом и сама Громова в своём мундире, чёрном с красным.
— Ваше Императорское Высочество, — официальным тоном произнёс я. — Рады вас приветствовать.
— Генерал Загорский, — не менее официальным тоном сказала она. Глаза красные то ли от недосыпа, то ли от слёз. — Если у вас есть минутка, я была бы рада обсудить с вами дела империи.
Под мышкой она держала тетрадку, между листами которой были вставлены жёлтые закладки. Я посмотрел туда, потом на карту. Уже так не мог смотреть на планы города, аж подо лбом сводило от усталости. Надо короткий перерыв.
— Определите маршруты через горы, — сказал я, ткнув карандашом. — И нужно отправить горные кланы туда на разведку. Какие-то тропы нужно уничтожить, но какие-то оставить для нас.
— Есть, господин генерал, — штабисты вытянулись сильнее.
Передохну от карты, хотя знал, что всё равно продолжу о ней думать. Мне даже не надо на неё смотреть, она будто выжглась в моих мозгах.
Сам же я пошёл вслед за Громовой в её гостиную. Там тихо, уютно, есть камин, было свежо, а также никаких следов разрушения. Гвардейцы остались снаружи, а я устало развалился на белом диван.
— Я всю ночь сидела, — Катерина зевнула, прикрывая рот, и протянула мне тетрадку. — Всё выбрала, что может быть интересно.
— И что там есть?
— Много чего, — она села рядом, поджав ноги. — О чём я не знала.
— Посмотрим.
Я начал листать, читая выдержки. Хорошо хоть, что у отца Громовой красивый почерк, но какой же он мелкий.
Уже через несколько минут я знал, что именно её отец занимался Небожителями, изучал их много лет, читал засекреченные архивы. А так же интересовался моей историей, есть даже несколько выдержек про меня. Но не про военный мятеж, не про мою карьеру. А
