Владимир Михайлов - Решение номер три (Сборник)
– Полковник, – произнес Ястреб спокойно. – Над этими вопросами я и сам кручу мозгами до мозолей. И пока могу сказать только одно: не понимаю очень многого. Но фактов это не меняет. Пусть – отложенная с первого взгляда. А лучше спроси у неё: она с тобой откровенна. Хотя и тогда вряд ли поймёшь всё до конца, а если сообразишь – значит, тебе и надо быть главным розыскником, а не мне, и тебе – брать президентские заказы. Но вот тебе мой прогноз на ближайшее будущее: мы с ней будем вместе. Надолго. Может – навсегда, пока живы. В гусарах я не служил-с. Дав слово – держу его. А Эриде я его дал. Ещё вопросы?
– Да уж непременно. Ты сказал: вместе – надолго. Тут я должен вроде бы раскрыть вам обоим объятия, благословить и уронить скупую мужскую. Но это твоё «надолго» меня смущает, поскольку не только от нас с тобой оно зависит. Или, может быть, Смоляр тоже успел благословить вас? И пожелать счастья, как вот я желаю? Как с этим обстоит дело?
– Фу, – проронил Ястреб. – Смоляр, Смоляр… Ну, слышал я эту кликуху, не скрываю. Но чего ты хочешь? Чтобы я ехал прямо в Центральную или же в Следственную, а то и в Пересыльную, и там испрашивал благословения в каждой камере? Возле каждой параши?
– До меня не доходило, чтобы Смоляр сменил адрес, переехал в одно из названных узилищ. Ты первым сообщаешь. За такую весть готов расцеловать. Но губы что-то суховаты и у тебя, и у меня.
– Теперь слушай сюда, – сказал Ястреб. – Смоляр ещё на воле, верно. И пока он не в браслетах, от него покоя не будет ни ей, ни мне, ни тебе – всё правильно. Но к той минуте, когда я её отсюда заберу, этот тип либо будет проживать по одному из адресов, что я назвал, либо же…
– Либо же приехать за Эридой будет больше некому, так? – закончил за Ястреба отец полковник.
– Угадал до половины. Либо же – если он не будет в тюрьме, значит, его просто нет вообще. Пожалуй, это было бы надёжнее.
– Не слишком ли круто – для тебя? Разве такой оборот входит в твоё задание?
– В официальное – нет. Но с этой ночи тут возник, сам понимаешь, мой личный, можно даже сказать – семейный интерес. Проблема безопасности и защиты. Так что всё в порядке. Будь спокоен, отец библиотекарь. Я за нею приеду обязательно – в скором времени. Может быть, мы тут даже немного задержимся. У вас приятно и безмятежно (отец Исиэль едва уловимо усмехнулся). Только смотри, чтобы, пока меня нет, с нею ничего не приключилось: Смоляр её и в самом деле ищет – хотя я не до конца понимаю, почему. Такая любовь? В его махинациях, насколько могу судить, Эрида не очень-то информирована. Хотя, возможно, она была с тобой откровеннее? Ты же, как-никак, в ранге двойного отца у неё? Надеюсь, что не больше?
Последний вопрос Ястреб задал весьма суровым тоном.
Прежде чем ответить, Исиэль с полминуты глядел Ястребу в глаза – сосредоточенным и невесёлым взглядом.
– Я её любовником никогда не был и никогда об этом не думал, – отчеканил он. – По многим причинам, которые тебе знать не обязательно; хватит, если скажу, что все они весьма серьёзны – для меня, во всяком случае. А что касается мотивов Смоляра, то тут сложнее. Я вообще-то не собирался говорить об этом, однако лучше услышишь от меня, чем от его собак: она-то как раз его любовницей была. И в этом его мотив: как это так, у главного человека в мире сбегает любовница или, того хуже, кто-то её уводит. Поэтому ему надо любой ценой вернуть её – пусть даже не для продолжения отношений, хотя он к ней, как докладывают, прикипел прочно; но хотя бы для возвращения уверенности в себе: он же раньше никогда и ни в чём не проигрывал, и такой вот удар по самолюбию для Смоляра – дело новое. Так что сейчас он, можешь быть уверен, пустится – уже пустился – во все тяжкие, чтобы её изловить, вернуть, ну а уж там – зависимо от настроения: то ли сломить её окончательно, то ли – уничтожить, дабы впредь другим неповадно было, чтобы никто – из его людей прежде всего – не усомнился в его крутости и всемогуществе.
Ястреб, выслушав эту тираду, произнес каким-то не своим, севшим голосом:
– Об этом она мне не говорила…
– Что была его любовницей? Наверняка сказала бы. Если бы знала.
– Как это… Была – и не знала?
– Ты ведь был – даже не любовником её, а любимым человеком? Был – она сама мне об этом рассказала. А ты почему промолчал? Не посвятил в секрет: как это можно, пятнадцать лет не встречаясь с женщиной, одновременно – ну, не все эти годы, конечно, но хотя бы в последние недели – находиться с нею в близких отношениях, делить постель? Не понимаешь, верно? Вот и она точно так же. Смоляр её в этом уверяет, а она не верит.
– Может, он ей просто врал?
– Может, конечно; и она тебе, возможно, врёт. Но у тебя ведь не возникло такого подозрения?
– Сперва – да; но чем дальше, тем больше оно слабело. А вот недоумение – крепло.
– Послушай: вот как хочешь, но я верю в то, что она этого на самом деле не знает. Так же, как и ты. И тебе, кроме всего прочего, предстоит разобраться и в этом. А Эрида пусть остаётся при своём убеждении.
– Но у тебя-то откуда такая уверенность? В том, что это и на самом деле было? Что это не его деза?
Исиэль чуть улыбнулся. Сказал:
– Мы, конечно, в ваших клиентах не состоим. Но не из-за отсутствия интереса к мирской жизни: живём ведь среди мира, как человек – среди природы, и природными процессами он не может не интересоваться – не то проспит землетрясение, извержение, ураган, засуху или наводнение – и всё такое. Так и мы просто обязаны ориентироваться в процессах, происходящих в нашей среде обитания, сиречь в миру. Омниархия – система серьёзная и сложная, в ней, кроме специфически нашего, есть и аналоги всех мирских учреждений. При этом любознательность наша касается не только наших иерархов и братии, но распространяется на всех. Так что мы если не всегда, то почти всегда находимся в курсе. Но всего до конца ведь и вы не знаете.
– Хочешь сказать, что всё это – правда?
– Рад бы, но не могу сказать другого. Только добавлю: ни её вины, ни ее лжи в этом нет. Она свято верит в то, что говорит, а грань между верой и знанием размыта, друг мой Ястреб, порою так размыта бывает, что не определить, где кончается одно и начинается другое, или, точнее, где начинается их взаимопроникновение. А разобраться во всём этом мы, наверное, смогли бы со временем, будь эта проблема нашим больным местом. Но поскольку за дело взялись ваши, и прежде всего ты сам, и у тебя возник личный интерес – будем просто ждать результатов в надежде, что ты ими поделишься – хотя бы в благодарность за оказанную услугу. Тебе же на прощание повторю: не мешкай. Потому что он ищет вас обоих, но прежде всего – её, и чувствую, что его люди где-то уже совсем близко. Рядом. Может быть, потому, что всё остальное они уже просеяли сквозь сито, к нам подступиться сложнее всего, но вот теперь всё бросят на нас. Поскольку сейчас у нас открылись слабые места, каких обычно не бывает, и они – Смоляр – целиком в курсе этого. Так что будь осторожен с того мгновения, когда сойдёшь с нашего крыльца. А что до Эриды – обещаю тебе всё, что могу, применить; но достанет ли этого – ведает один Господь.
– Спасибо. Я на тебя надеюсь. Со всеми этими загадками – ты не представляешь, насколько она вдруг стала для меня дорогой. Теперь мне уже кажется, что все минувшие годы я не очень-то общался с женщинами – во всяком случае, всерьёз и надолго – только потому, что ждал её – подсознание так велело. Ты хоть спрячь её, как следует. Где она сейчас? Когда прощались – сказала, что ты собирался куда-то перевести её – в место, где никто не бывает.
– Да. Могу сказать, куда: в келью покойного. У нас она считается – ну, как бы нехорошим местом. Как-никак, человек наложил на себя руки – грех, грех. Так что без команды – то есть без благословения туда никто и не сунется. А её я благословил. Жить там и – чтобы не очень тоскливо было без тебя – произвести в этой келье обстоятельную ревизию с инвентаризацией. А вдруг действительно что-то найдётся? Эрида же – поверь мне – человек в работе обстоятельный и внимательный. Вот в личном ей не везло – может, повезло наконец?
И библиотекарь снова одарил Ястреба тем же взглядом, что в начале разговора: суровым, тяжёлым, даже угрожающим.
– Если останемся живы, – пообещал Ястреб, – то повезёт. Не ей одной. Нам обоим. Сейчас ты её хорошо пристроил. Надёжно и с пользой. И если Эрида что-то найдёт – сразу сообщи мне. Я буду ещё, пожалуй, часа два-три в нашей конторе.
– Два-три часа. А потом?
– Хоть бы кто-нибудь мне намекнул, – сказал Ястреб, – где я буду потом.
– Где бы ты ни был – поглядывай по сторонам, – таким было напутствие отца библиотекаря.
– А зачем же нам глаза? – поинтересовался Ястреб, садясь за руль, уверенно, как человек, не ведающий сомнений.
16
На самом деле сомнения были. Во всём – начиная с маршрута, который сейчас предстояло избрать.
Отъехав едва ли на тридцать метров от главных ворот Обители, Ястреб снизил скорость до пешеходной, а потом и вовсе остановился, чтобы определиться.
