Андрей Павлухин - Время теней
Его отец работал оператором на челночном терминексе. Шесть часов его тело лежало в автономной капсуле, опутанное кабелями и шлангами жизнеобеспечения. В подрубе. Сознание оператора управляло стартом, путешествием сквозь атмосферные вихри, стыковкой с плавучим комплексом, погрузкой и разгрузкой. Эти шесть часов подключки в сленге операторов характеризовались емкой идиомой – «нырнуть в мешок». Иногда отец пилотировал пассажирские корабли (каждый комплекс обслуживал персонал из нескольких сотен человек, отдыхающих преимущественно на Снежной Луне). После рейса отец гулял. Четыре-пять стандартных дней. По графику.
Шану был предоставлен самому себе. Мать эмигрировала на Бритпойнт – унылый сельскохозяйственный мирок в шести с половиной парсеках от Страты. Шану знал о ней немного – только то, что рассказывал отец. Мать прилетела с последней партией земных колонистов, в анабиозной ячейке, со свежими воспоминаниями о траве, ветре и солнце, о жизни, не скованной стальными переборками. Так и не смогла привыкнуть…
Денег вечно не хватало. Отец тратил заработанное на коммунальные платежи (их квартира размещалась в одном из лучших секторов терминекса, на внешнем ободе), еду, алкоголь и наркотики. Когда Шану исполнилось двенадцать по терранскому стандарту, он устроился сборщиком в гидропонную оранжерею. Особых трудностей при сборе генетически измененных огурцов он не испытывал – оранжереи были разбиты во внутренних секторах, неподалеку от ядра станции. Шану плавал в полной невесомости, среди бледно-зеленых стеблей и рвал огромные, с руку, огурцы. Складывал их в целлофановый пакет, запечатывал и отправлял куда-то по вакуумной трубе. Что с ними происходило дальше, мальчика не волновало… В память врезались ряды пластиковых баков с питательной жидкостью, укрытых слабыми полевыми пленками, сквозь которые прорастали стебли. Если нечаянно прорвать такую пленку, жидкость соберется в шар где-нибудь под потолком, а бригадир начнет грязно ругаться.
Однажды Шану уволили.
Обдолбанный отец ловил образы в ванной, и ему было на все насрать. Шану присоединился к банде малолеток, кочующих по Страте на допотопном катере с первого ковчега. Они грабили робозаводы, охотились за космическим мусором и почтовыми ракетами, изредка схлестывались с такими же стервятниками. Слишком рано Шану познал смерть, научился драться и убивать. В то же время ему довелось купить билет (по ломаной степени допуска) на один из плавучих комплексов Мешка. Метановая атмосфера гиганта раскручивала колоссальные вихревороты, давила и плющила человеческие поселения, озаряла сумрачные слои ломаными кривыми страшнейших молний… Челнок класса «зевс», защищенный лучше любого имперского крейсера, маневрировал в этом аду с легкостью камикадзе. Позже Шану узнал, что аналогичные корабли применялись на Юпитере и некоторых других мирах. Сверхпрочные сплавы и мощные силовые поля, удаленное пилотирование, лучшая (на тот момент) система навигации.
Плавучие города-комплексы пребывали в кромешной тьме. Операторы воспринимали окружающее в цифровом построении, основанном на информации со сверхчувствительных тепло-, эхолокационных и прочих датчиков. Шану видел на обзорных экранах тускло мерцающую, укутанную энергетическим коконом громаду искусственного айсберга. Полоцк-2… Именно там он впервые встретился с гравитацией. Неимоверно дорогой, регулируемой. Детский разум отказывался понимать, что там, снаружи, царит притяжение в сотни раз большее, чем это, что стоит оказаться за стеной, и твое тело превратится в лужицу розового желе. А здесь мышцы и кости ныли от невыносимой терранской… Шану отсиделся на челноке и отбыл обратным рейсом. Организм словно пропустили через мясорубку.
Шану выдержал.
Он много чего выдерживал – и до, и после.
Страхи Компании сбылись, когда ему было восемнадцать. Привычный уклад рухнул – раз и навсегда. Из гипера вынырнула эскадра ударных эсминцев и тяжелых крейсеров, возглавляемая жуткой махиной линкора «Дрезден». Парагвайской Страте предъявили ультиматум: немедленная интеграция в пространство Империи, введение временного военного положения, отставка ключевых руководящих фигур, выплата репарации, санкция на строительство опорной базы Космофлота.
Прелюдией к оккупации послужила война со скринглами. Первый по-настоящему крупный конфликт с чужими. Страта оказалась экономическим камнем преткновения. Скринглы не умели прыгать, все ресурсы они тратили на разработку новых видов вооружения, и неплохо преуспели в этом. В частности, именно они создали экспериментальные образцы трансов. И плазменные торпеды. И много чего еще. Но вот прыгать они не умели. А потому закупались топливом на Мешке. Опять же через посредника. Помимо этою существовал тайный блок окраинных систем (в который входило большинство соседей Страты), декларировавший бойкот метрополии. Юпитерианские добытчики жидкого водорода сдали позиции. Послали делегацию на Землю. Манкур решил не развязывать узел – он ею разрубил.
На обширных галактических просторах мощное оружие – не решающий фактор. С изобретением гипердвигателя Терра получила преимущество на доске. Сочетая скорость и грамотную стратегию, Манкур добился своего. Какими бы совершенными ни были корабли скринглов, они уступали звездолетам Империи. Терранские эскадры могли вынырнуть где угодно. В любой точке изведанного космоса. Вынырнуть, нанести молниеносный удар и бесследно исчезнуть. Или захватить плацдарм, как в случае с Мешком, и заставить экономику поверженного мира включиться в механизм. На ответную реакцию оппонентов уходили месяцы и годы объективного времени. Сами законы физики обернулись против скринглов.
Естественно, Компания принята условия.
Новые порядки не заставили себя долго ждать. В облаке Оорта началось возведение базы. Боевые корабли продолжали прибывать – по неофициальным сведениям из системы Шиинх выдвинулась чужая эскадра. Согласно прогнозам штабных экспертов, через семь месяцев враг осуществил бы вторжение. Но своевременные контрмеры…
Опорные укрепления смонтировали за полгода. Спустя еще один месяц эскадра чужих была уничтожена превосходящими силами землян. По этому поводу действие военного положения приостановили на сутки ч устроили праздник. По всем видеоканалам транслировались ролики, запечатлевшие пылающие звездолеты скринглов, а также обращение Манкура к жителям миров, входящих в состав Империи. Шану запомнил владыку сухощавым, средних лет брюнетом в строгом классическом костюме. Зачесанные на пробор волосы, сдержанные манеры… Император производил впечатление человека серьезного, не склонного бросать слова на ветер. Разумеется, его тогдашний облик был слегка подредактирован косметической программой.
Шану провел ночь в прокуренном баре на одной из радиальных спиц Колеса Буду. Утром он сел на рейсовый шаттл и отправился домой. Впервые за много лет. Путь был непростым. У него трижды проверяли и-карт – в посадочном блоке Колеса, после стыковки и на входе в жилой сектор.
Отец отсутствовал, но код на двери не изменился. Теперь операторы трудились сверхурочно – пилотировали строительные модули в Оорте и перегоняли челноки с водородом к титаническим тушам транспортников. Забив трюмы, те ныряли в гипер, эскортируемые сигарообразными эсминцами. Со стороны переход в иное измерение выглядел не очень эффектно: звездолет разгонялся, резко уменьшаясь в размерах до светящейся точки, затем эта искорка гасла. Лицезреть начало прыжка вблизи Шану не доводилось…
Он активировал домовой компьютер и стал просматривать почту. На повестку наткнулся почти сразу. В тот день аналогичные послания пришли многим – молодым парням и девушкам, достигшим совершеннолетия. Всеобщая мобилизация. Тотальный призыв. Шану надлежало явиться в приписной пункт в течение пяти дней. В случае отказа по месту его проживания вышлют патруль. И, конечно, объявят розыск. За уклонение от воинской обязанности – уголовное преследование. Вплоть до заключения в виртуальной тюрьме. Сроком…
Дальше Шану не читал.
Ему не нравилась нынешняя Страта. Где-то за складками пространства-времени вершилась история. Звезды уже не казались столь недосягаемыми. Сотни, тысячи новых впечатлений…
Он не хотел тихой старости в вечном мраке Мешка.
Не хотел часами, неделями, годами валяться в подрубе, подобно отцу, а затем висеть в баре и пускать слюни в ванной.
Он хотел полноценности.
Оставив на компе короткую записку, Шану покинул квартиру.
И направился к приписному пункту.
3
Россыпи созвездий вклинились в мозг через зрительный нерв. Капитан Джерар вознесся над плоскостью эклиптики. Зеленая монета Домена сияла по правую руку. Он чувствовал других: первого помощника Иванцевича, Гирма, дежурного навигатора, группу техов и отделение наводчиков. Все они жили в сверхреальности прямого нейровывода. Джерар чувствовал себя гибридом человека и полубожественной машины, готовой отразить нападение. Его пронизало древнее спокойствие.
