Виктор Косенков - Русские навсегда
«Живешь, живешь, – с тоской подумал Калугин. – А потом – раз… И только ботинки наружу».
Он заглянул в квартиру и крикнул, обращаясь к Иванову:
– Леша!
– О! – отозвался тот откуда-то из глубины.
– Опергруппу отпускай!
– Понял!
Спускаясь вниз, Калугин достал телефон и, не без удовольствия представляя, как выдергивает начальство из теплой постели, набрал номер Битова.
– Антон Михайлович?
– Да, Володя… – Голос был усталый и какой-то мертвый. Калугину стало совестно.
– Мне не хотелось бы вас беспокоить…
– Я на работе.
– У меня новости. Я сейчас приеду.
– Хорошо. Жду вас. – Битов повесил трубку.
На улице Калугина ждала машина.
Он тяжело опустился на заднее сиденье и закрыл глаза.
– В контору…
Головная боль, достигшая апогея, медленно, но верно отступала. На ее место вылезала усталость и апатия. Хотелось просто заснуть.
Он и заснул, хотя вообще-то собирался по дороге составить внятный отчет для руководства.
Разбудил его звонок.
– Калугин.
– Это Иванов! – обрадовалась трубка.
– Ну давай, Леш…
– В общем, хозяин квартиры – личность колоритная. Вы сейчас еще не в конторе? Я позвонил туда, вам досье принесут. Думаю, готово уже.
– А по трупу есть что-то?
– По трупу пока нет. На опознание надо. При себе документов нет. Судя по предварительному анализу отпечатков, его электрошокер пролетом ниже валяется. Странный мужичок. Татуировка у него на запястье. Номера какие-то и то ли кошка, то ли еще что…
– Кошка? Если кошка, то, наверное, сидел. Скажи, пусть проверят номера, это мог быть номер колонии или дата… Или что-то такое. Соответственно, как выяснишь, пробей, чем занимался и что мог делать в этом районе.
– Понял.
– И дай звонок нашим компьютерным гениям, пусть отчетец мне составят по своей методике. Не с пустыми же руками идти к начальству.
– Тоже понял.
– Соседей?…
– Опрашиваю непосредственных. Остальных буду утром трясти. Спят все… Не хотелось бы…
– Ладно. Все понял. Продолжай… – Калугин закрыл крышечку телефона и, посмотрев в окно, обнаружил, что находится перед зданием Конторы. – И долго я спал?
Водитель пожал плечами.
– Нет, минут десять…
– Разбудить надо было, – беззлобно проворчал Калугин. – Спасибо…
На улице его обдало прохладным ветром, который выгнал из головы хмарь и остатки мигрени. Стало легче дышать. Показалось даже, что ночной город стал ярче, ощутимее.
«Полегчало». – Владимир Дмитриевич с облегчением вздохнул.
На вахте его уже ждала узкая черная папка со свежераспечатанным делом.
«И что же у нас есть? – Калугин направился к лифту, по пути открывая пластик. Пробежал наискосок плотные строчки, потряс головой, пробежал еще раз. – Однако! Действительно, личность колоритная».
От удивления он не сразу услышал телефонный вызов.
– Слушаю, Калугин.
– Это из инфоотдела. Вы хотели отчет по нашей технологии. У нас готово. Тут и с картинками. Все красиво, в общем. Куда принести?
– К лифту. Седьмой этаж.
– Момент!
«Как дети, ей-богу, – Калугин пожал плечами. – Дело государственной важности. А они отчет с картинками делают. Честное слово, все компьютерщики не от мира сего существа. Мир может лететь в тартарары, вокруг станут выплясывать танец живота обнаженные девушки, а их более всего будет волновать вопрос установки какого-нибудь райд-массива».
Около лифта его ждал паренек в очках и с еще одной черной папочкой. Значительно более увесистой, чем та, которую Владимир Дмитриевич держал в руках.
– Отчетец? – поинтересовался Калугин.
– Так точно! – обрадовался паренек. – Техническая документация в неполном объеме.
– Хорошо, что в неполном, – пробормотал Кулагин. – Спасибо.
Папка была тяжелая.
По пути Калугин подхватил два пластиковых стаканчика с кофе из кофейного аппарата. Горячие. В кабинет к Битову он вошел, неся стаканчики на папках, как на подносе.
– Не желаете? – спросил Калугин, взглядом указывая на кофе.
– Отчего же… Вполне… – Битов равнодушно кивнул. – Ну, что там у вас?
– Кое-какие предварительные данные. Мы предположили, что преступники могут…
– Вот так сразу и преступники?
– Ну… – Калугин неожиданно для себя замялся. – А как же?
– Вы не допускаете возможности попадания информации к посторонним лицам?
– Допускаю… – медленно проговорил Калугин. – Но все-таки она невелика.
Битов молчал, вертя в руках какие-то бусы.
– Ну, хорошо, продолжайте.
– Мы предположили, что подозреваемые попробуют расшифровать данные. Чтобы иметь представление о том, что попало им в руки.
– Логично.
– Специфика данных такова, что для расшифровки даже малой их части потребуются значительные машинные мощности, которые могут быть доступны на территории Российской Федерации только в крупных НИИ и тому подобных учреждениях. Все подобные объекты сейчас берутся под специальный контроль нами.
Битов кивнул.
– Однако наши специалисты предположили, что для расшифровки возможно использовать также ряд сетевых ресурсов. И с помощью технологии, разработанной нашим отделом вычислительной техники, – Калугин положил на стол руководству толстую папку, – нам удалось определить место, из которого подозреваемые попытались произвести дешифровку…
– Ну-ну, – Битов удивленно поднял брови. – Дай-ка мне кофе.
– Пожалуйста. – Калугин, радуясь легкой передышке, протянул шефу стаканчик. – Осторожно, горячий.
– Это хорошо, хорошо, что горячий. – Битов отхлебнул, морщась. – Давай, продолжай.
– Так вот, на место выехала опергруппа. Но, к сожалению, мы опоздали.
Битов даже привстал.
– Что значит опоздали?!
– Значит, Антон Михайлович, что нас опередили. По всей видимости, не одни мы гоняемся за этими дисками.
– Ну, естественно! А что вы думали?! Конечно, не одни мы! – Битов вскочил, нервно прошелся по кабинету, – Ну, и дальше, дальше!…
– На квартире обнаружен труп, следы борьбы и обыска.
– Чей труп?
– Пока не выяснено, но, полагаю, что человек… случайно был втянут в конфликт. Предположительно бывший заключенный.
– Заключенный?
– Предположительно.
– А квартира?
– Вот. – Калугин протянул Битову тонкую папку. – Хозяин.
Шеф смерил Калугина тяжелым взглядом и раздраженно откинул пластик. Некоторое время в кабинете царило молчание. Владимир Дмитриевич тихонько тянул кофе, дожидаясь, когда начальство соизволит прореагировать.
– Ого, – протянул Битов. – Впечатляет. Особенно послужной список.
Калугин кивнул.
– Странная картина вырисовывается. Армия в игре?
– Пока трудно сказать, Антон Михайлович. Все-таки человек в отставке.
– Трудно, – Битов кивнул. Сделал большой глоток кофе. Зажмурился. На глаза выступили слезы. – Но сказать надо. Точно выяснить и сказать. Так что этого хозяина в разработку. И военных запроси…
– Я понял.
– И еще, пусть наши вычислители проработают вариант подставы. Возможен ли такой ход, как ложная наводка? Если дешифровка шла откуда-то из другого места, а все следы сводились… Ну, ты понял.
– Так точно.
– И этого. – Битов откинул обложку. – Антона Михайловича… Надо же, полный тезка. Слава богу, не однофамилец. Этого Лаптева прогнать по полной.
– В розыск?
– Погоди, в розыск успеем. Все же погоди. Но ориентировку разошли. – Битов с сожалением посмотрел на кофе. – Горячий все-таки, черт. И давай, Володенька, жми. Жми! За папки спасибо. Передай вычислителям, мол, молодцы. Я этими бумажками, – он постучал по пластику «технической документации», – завтра от начальства отбиваться буду. Чем толще, тем лучше.
– Разрешите идти?
– Иди, Володенька, иди. Спать!
33.
Михалыч сгреб в охапку уже спящего Гришу и, шатаясь, выбрался из кухни.
– Спать, Гринька, спать… – бормотал полковник. – Все вокруг спать должны, будто бегемоты…
– Интересно, где Гришка такого человека подхватил? – спросила Оля.
Сергей пожал плечами.
– Я Михалыча давно знаю… Он хороший. Жизнь прожил такую, что обалдеть.
– Ну, еще не прожил, по-моему.
– В смысле?
Оля оперлась локтем на голую коленку и сложила кисть так, что Сергею показалось, будто она держит в пальцах сигарету. Она поймала его взгляд, улыбнулась, положила руки на коленки, как примерная школьница. Получилось… наоборот. Сергей внутренне напрягся.
– Курила раньше. Бросила вот, а привычка осталась. Знаешь, память тела.
– Да, я слышал…
Они замолчали. По телевизору талдычили что-то насчет погоды. Какие-то циклоны несли куда-то массы воздуха, огромные, абстрактные, но вполне ощутимые. Земля существовала по своим законам, двигалась, дышала… жила. А два человека сидели на маленькой кухне и молчали.
Наконец Ольга тряхнула головой, словно прогоняя какое-то воспоминание.
