Андрей Завадский - День победы

Гости, собравшиеся втайне в этом уединенном месте, разъезжались, по-деловому сухо прощаясь с Натаном Бейлом, игравшим сегодня роль хозяина. Последним отель покинул Реджинальд Бейкерс, и советник президента по безопасности лично отправился провожать главу АНБ, вместе с ним дойдя по чуть поскрипывавшим доскам пирса до покачивавшегося на слабой волне гидроплана.

- Думаю, мы не зря сегодня встретились, - произнес с казавшимся безразличием Бейкерс, остановившись в узких сходень, и взглянув сверху вниз на Бейла - глава разведывательного ведомства был выше бывшего замдиректора ЦРУ на голову. - Нужно скоординировать действия каждого, иначе получим обычный хаос, который так по душе этим чертовым русским!

- Да, верно, встретились не зря. Полезно посидеть вот так, поговорить с глазу на глаз, поделиться идеями, просто своими мыслями.

Широко расставив ноги, Натан Бейл, плотный, даже излишне плотный, заплывший жирком от сидячей работы, смотрел на покачивавшегося на пятках Бейкерса. Они могли бы обойтись и без личной встречи - современные средства связи позволяют творить чудеся, так что люди, находящиеся хоть на разных полюсах, могут часами непринужденно беседовать между собой. Но, во-первых, связь уязвима, и будет очень нехорошо, если разговор окажется известным кому-то, кому вообще не положено знать, что может объединять таких разных людей, как, например, менеджер нефтяной компании, и генерал и Комитета начальников штабов. Ну, а во-вторых, личная встреча вносит хоть какое-то разнообразие в суету дней каждого из тех, кому довелось решать судьбы всего человечества в этот прекрасный летний день в этом прекрасном месте.

- За делами в России нужно смотреть в оба, - напоследок напомнил Реджинальд Бейкерс, уже ступив одной ногой на шаткие сходни, уводящие в проем распахнутого люка в борту "летающей лодки". - Там может завариться такая каша, что потом будет не расхлебать. Русские раньше показывали, на что они способны в безвыходных ситуациях.

- Русские уже не те, - отмахнулся Бейл. - Они теперь радуются, что остались в живых, и не думают о чем-то большем. Те, кто был готов умереть за свою страну, и умерли, так и не сумев сдержать наш натиск. Но, верно, нужно следить за тем, что там творится, чтобы потом не пришлось разгребать какое-нибудь дерьмо! Но сперва нужно хорошенько дать по рукам тем, кто хочет урвать себе кусок нашего пирога, - усмехнулся советник по безопасности, уже мысленно деливший трофеи.

- Россию мы теперь никому не отдадим, - кивнул Реджинальд Бейкерс. - Но хватает забот и кроме нее. В Аравии тоже не все в порядке, хотя сейчас там и наступило затишье.

- Я помню и об этом. Все мы помним. И русские, и арабы, все они будут делать то, что нужно нам. Или все они умрут.

Вырулив на середину лагуны, гидросамолет взревел парой вынесенных над крылом моторов, и, оторвавшись от покрытой мелкой рябью поверхности залива, взмыл в воздух этакой белоснежной дюралевой чайкой. Натан Бейл посмотрел ему вслед, а затем развернулся и двинулся обратно к опустевшему отелю. Вскоре он и сам уберется отсюда, вернувшись к своим делам. Нелегкий труд - править миром, при это каждый день убеждая кого-то, что миром правит именно тот, другой. Но ради того, чтобы его страна оставалась великой, Натан Бейл был готов на многое. И на то, чтобы работать без выходных круглый год, и на то, чтобы своей волей, одним словом обречь на гибель тысячи, даже десятки тысяч людей на другой стороне планеты, в лбом уголке земного шара, где появятся интересы у его Америки. Право, величие собственной родины вполне стоит такой цены.

Глава 5 Прорыв

Олег Бурцев упрямо шагал вперед, слыша только стук собственного сердца, да хриплое дыхание своих товарищей, и чувствуя становившуюся с каждым шагом все более неподъемной тяжесть самодельных носилок на своих плечах. На эти наспех сооруженный носилки - две более-менее прямые палки, скрепленные ремнями от автоматов - часом раньше взгромоздили почти безжизненное тело Матвея Осипова. Бывший омоновец сейчас негромко стонал, оставаясь в забытье. Выпущенные американским "Апачем" ракеты чудом не накрыли всю группу, разорвавшись в стороне, но разлетевшиеся всюду осколки все же сделали свое дело. Голова и грудь Осипова были туго обмотаны уже побуревшими от крови бинтами - все, что могли сделать сейчас его товарищи, это наложить повязки, молясь, чтобы партизан не умер от потери крови прежде, чем они смогут найти хоть кого-то, кто сможет оказать настоящую помощь.

- Привал, - хрипло скомандовал Алексей Басов. - Сержант, опускай аккуратнее!

Чувствуя, как ноют от натуги готовые разовраться, подобно туго натянутой струне, мышцы, Олег как мог осторожно опустил хлипкое сооружение на мокрую траву, услышав, как от тряски в очередной раз простонал раненый товарищ. Стоны звучали все тише. С каждой минутой в Матвее, этой горе мышц, оставалось все меньше жизни. Хотелось рыдать от бессилия - на глазах Олега умирал его товарищ, с которым они не раз прикрывали друг друга в бою, и ничего нельзя было сделать, совсем ничего. Только молиться, с трудом вспоминая, как это делается, и не надеясь всерьез, что там, за серой пеленой облаков, саваном окутавших землю, кто-то прислушается к этим неумелым мольбам.

Избавившись от тяжкой ноши, старший сержант Бурцев мысленно приказал себе расслабиться - от напряжения болело все тело, каждая клеточка. Отцепив от пояса флягу, Олег сделал большой глоток, прополоскал рот - в горе уже пересохло, так что шершавый язык царапал щеки, точно наждаком - и сплюнул себе под ноги. Пить нельзя, ведь каждый лишний грамм жидкости только нагружает и без того уже почти переставшие сгибаться от не проходящей судороги ноги. Ничего, можно и потерпеть, как бы то ни было, но от жажды он точно умереть не успеет.

- Азамат, смотри по сторонам! - приказал Басов. Полковник с явным удовольствием сел прямо на землю, вытянув ноги и легкими движениями массируя бедра и голени.

Бердыев единственный из троих остался на ногах. Час подряд он упорно шел во главе отряда, да еще тащил на себе почти все оружие своих товарищей - только Алексей Басов не захотел расставаться со своим "калашниковым", но изрядно "похудевший" рюкзак с боеприпасами и запасом провизии все же отдал. Азамат, под грудой снаряжения, своего и чужого, похожий на вьючного ишака, не жаловался, и только по закушенным губам, по бледному, словно полотно, лицу, было видно, как ему на самом деле тяжело.

Бой с американскими десантниками трудно дался бывшему танкисту. Рана в плече, оставленная вражеской пулей, никуда не делась, а тугая повязка плохо останавливала кровь. Мощная доза обезболивающего сделала свое дело, позволив бойцу оставаться на ногах и даже нести увесистый груз - даром, что с частью снаряжения пришлось расстаться, в том числе и с огнеметом "Шмель", которым прежде владел ныне не приходящий в себя Осипов. Но боль вновь давала о себе знать, все отчетливее с каждой минутой действие лекарств подходило к концу.

- Десять минут на отдых, - приказал Басов, приваливаясь спиной к кривому стволу какого-то деревца, в преддверии зимы уже полностью сбросившего листву с ветвей. - Олег, потом меняемся! Пойдешь первым!

- Ясно, командир!

Во время последнего перехода Бурцев шел вторым, каждую минуту видя перед собой широкую спину и взмокший затылок полковника. Из четырех человек только они двое оставались полноценными бойцами - Бердыев с его простреленной рукой не смог бы как следует удержать автомат. Но им же приходилось и нести раненого - Азамат не делал этого по той же самой причине, парень и так сам едва держался на ногах. Но он, как мог, старался помогать товарищам, не быть для них обузой, хотя все понимали, что в бою и в головном дозоре от него пользы будет немного. Разве что, своей грудью поймает те пули, что будут предназначены Басову или Бурцеву, выиграв для них пару секунд, позволив добраться до оружия и дать отпор противнику.

- Тишина!

Это Алексей Басов. Полковник напряженно замер, даже глаза закрыл, прислушиваясь к доносившимся издалека звукам, и все остальные также застыли, боясь шелохнуться. Ничего. Не слышно стрекота приближающихся вертолетов или гула реактивных турбин из-за облаков, не звучат поблизости слова команд и крики преследователей.

- Кажется, вырвались, - сам еще не веря в такую удачу, выдохнул Басов, и на губах его появилась счастливая улыбка. - Оторвались, черт возьми! Сбросили хренов хвост!

Устало зарыв глаза, Олег Бурцев вспоминал события последних часов. он проклинал себя, что, пусть мысленно, посмел порадоваться, как удачно все у них получилось, когда группа уходила от взорванного нефтепровода. Гвардии старший сержант не был суеверным, но сейчас был готов поверить, что этими мыслями сглазил своих товарищей, один из которых остался где-то позади, наскоро присыпанный листвой и другим лесным мусором, второй - лежал рядом, на носилках, грудой остывающего мяса, в котором едва теплилась жизнь, а третий медленно истекал кровью, чудом находя в себе силы, чтобы идти на равнее со всеми.