Сурен Цормудян - Отражение во мгле
— Блин, наверное, через нашу дверь эти чокнутые фанатики вылезли в город, — прокряхтел Селиверстов. — Небось, шли за нашими соглядатаями да напали… Ну нет худа без добра, да, подельнички?
— Есть идеи? — спросил Андрей, заканчивая бинтовать.
— Есть, конечно. Иначе какой я, к черту, искатель. Короче, так. Быстро ноги в руки и бежим к началу того моста. Метров полтораста. Эти пока спохватятся…
— А дальше — в порт? — спросил Константин.
— Нет. Обойдем за той насыпью. Выберемся обратно на дорогу. На Фабричную. И зайдем им в хвост.
— А зачем?
— Ломака, ну что ж ты несообразительный такой. Нам тылы свои зачистить надо. Или так и будем оглядываться да гадать, кто за нами? Люди Едакова или свидетели эти чертовы? Что те, что эти нам спуску не дадут. Все, бегом…
— Да стой ты, дай рукав обратно натяну, — проворчал Жуковский. — Вот так. А теперь побежали…
— Значит, так. Прибор наш не способен точечно пеленговать сигнал. Мы знаем лишь направление. И знаем, что в пределах разрушенного города находится носитель микрочипа. Судя по цифровой подписи чипа, это тот самый человек, которого мы ищем. — Дьякон ходил вдоль строя рейдеров туда-сюда, чеканил каждое слово и покачивал перед собой рукой, придавая этим словам значимость. — Наша задача — найти его и взять живым. Обязательно живым. Доставить сюда. И мы сваливаем обратно на Урал. В Аркаим. Домой. Несмотря на то, какой путь мы прошли… А за последние семнадцать лет мы, возможно, единственные, кто проделал такой путь… Так вот, перед нами стоит наипростейшая задача из возможных. Постараемся же не провалить нашу миссию. Рипазха, Барон. Берете оружие, надеваете броню и на снегоходах — в город. Рип, вторым номером с тобой Мелиш. Штерн, ты едешь с Бароном. Возьмите аптечки первой помощи не только для себя, но и для нашего клиента. Мало ли что. И возьмите наш чудо-эфир снотворный…
— Дьяк, вопрос, — поднял руку бородатый чернобровый Барон.
— Слушаю. — Командир остановился и посмотрел на рейдера.
— Если мы встретим человека, как поймем, что это он? То, что Дитрих показывал его фото, ничего не значит. Да Дитрих и сам говорил, что за прошедшие годы он мог измениться до неузнаваемости. Например, его обожгло взрывом или радиация изуродовала. Да и вообще…
— Есть у нас пеленгатор. Работает метров с двадцати. Найдете человека, проверите. Он реагирует на чип. Но не включайте надолго и в тепле его держите, в кармане. Батарея сдохнет, и будем потом маяться. Кстати, рации свои подзарядить не забудьте перед выходом. А лучше возьмите резервные, чтобы время не тратить. Рип, пеленгатор возьмешь ты.
— Есть, — кивнул Рипазха. — Только и у меня имеется вопрос.
— Задавай.
— Как насчет следов тех? Ну, существа неизвестного…
— Вот для этого вы и возьмете тяжелое оружие. Только по клиенту нашему не палите. Уверен, он будет не в восторге от того, что про него не забыли и через семнадцать лет после конца света. Еще есть вопросы?
Из вездехода показался Обелиск.
— Дьякон, радио! — воскликнул он.
— Иду! Так, братья, если вопросов больше нет, то немедленно задело! Все! — Командир нырнул в кабину вездехода. — Что там?
— Прямая связь, — шепнул Обелиск. — Дитрих срочно тебя требует.
— Вот как?
Дьякон был удивлен и не скрывал этого. Прямая связь намекала на какие-то новые и очень важные обстоятельства. Ведь речь до сего момента шла о передаче информации импульсным цифровым сигналом. Так было надежнее, учитывая дальность — между их секретным убежищем в Уральских горах, именуемым Аркаим, и тем местом, где сейчас находилась группа Дьякона, раскинулось огромное мертвое пространство снега и льда. И конечно, прямой связи будет мешать и расстояние, и порождаемые этим расстоянием помехи…
Командир быстро сел на место, которое обычно занимал Обелиск, и надел наушники с микрофоном.
— Дьякон на связи. Как слышно меня?
В ответ звучало шипение и потрескивание.
— Дьякон на связи! Как слышно меня, прием! — повторил он громче.
— Дьяк… при… как… ыш… это… их…
— Дитрих? Плохо слышу очень. А ты меня как?
— Хе… во… ну… елаешь…
— Что?
— Ниче… делаешь… так… Слушай… воду… дов… …пазха.
— Я не понял.
— Я говорю… следов… …пазха. Как понял. Я по поводу… …Рипазха.
— Ты по поводу следов, что нашел Рипазха? По поводу следов странного зверя?
— Что? Пов…ри.
— Я говорю, ты насчет следов, что нашел Рипазха?
— Да… Я по воду …едов …пазха.
— Да я понял. А что такое?
— Что?
— Я говорю, понял я, о чем речь. Что сказать хотел?
— Совет…бует…зцы.
— Чего? Повтори, не понял.
— Со… тре… обр…цы.
— Совет требует образцы? Образцы чего?
— …ва.
— Что?
— …ва.
— Да еп… Чего? — злился Дьякон.
— Сущ…ва!
— Что? Совет требует образцы существа?
— Да. Пра…но.
— Да зачем? На кой черт нам этот геморрой, Дитрих?
Дьякон расстроился, и было из-за чего. Это уже не просто миссия по поимке некоего человека. Это охота на непонятно что. Она требует времени, сил, сноровки. И может стоить кому-то из его команды жизни.
— …каз!
— Что?
— Это…
— Чего?
— Это при… Приказ… а при аются! Сам… Как …ял!
— Я понял, что приказ! Но это все усложняет!
— Ни… ху… же… деры!
— Чего?
— Мы же… …ры!
— Да-да. Мы рейдеры, и нам море по колено, и хрен по плечо! Но черт возьми!..
— Так надо!.. Мож… жить… Молохов к е… …атери!
— А молохи при чем тут?
— Да задр… еп… в жо… еб… …рать долб…
Теперь казалось, что из себя выходит уже Дитрих.
— А что с клиентом нашим? Уже по боку?
— Нет! Он… жен… и…цы… суще… Понял?
— Блин, на хрена я вообще про эти следы доложил? — пробормотал Дьякон сам себе. — Ладно! Задача ясна.
— Что?
— Да понял я все! Нужен и клиент, и образцы существ! А сколько их надо?!
— Пов…ри!
— Сколько образцов!
— …кая и…кая!
— Как-как?
— Что?
— Повтори, я не понял!
— Мужс… и женс…
— Мужская и женская? Черт бы вас побрал! Нам еще под юбки к ним заглядывать?
— Чего?
— Да понял я все! Мальчика и девочку! И чтоб любили друг друга до одури!
— Ка… де…чки? Вы чем там есь?! Еб аш…ать!
— Дитрих, не делай мне мозги! Я все понял!
— Что?
Дьякон прикрыл рукой микрофон и тихо произнес:
— Иди в жопу, вот что. — Затем снова поднес микрофон к губам. — Задача ясна!
— …то?
— Ясно все!!!
— Надеюсь! И запо…ни… еще… чудо… очень… ребенок! Эт… ег… дет…
— Что? Какой еще ребенок?! Какие дети, чьи?!
Ответа не последовало.
— Дитрих! Как слышно меня, прием?!
В ответ снова шипение и хрипы.
— Черт! Оби, что такое?
— Да похоже, конец связи. Может, буря где-то между нами началась, — ответил радист, взглянув на приборы.
— Ну, тем лучше, — вздохнул командир. — А то мне эти цэу из центра досаждать стали порядком.
— Дьяк, ты знаешь правила, — пожал плечами Обелиск. — Надо подготовить доклад для следующего импульсного сигнала и упомянуть в нем, что мы поняли смысл данных нам приказаний.
— Да знаю я, — поморщился Дьякон. — Ладно. Сейчас подготовим текст для следующего сообщения. А пока позови Рипазху. Отдельно поблагодарю его за эти чертовы следы, а заодно и обрадую. Пусть теперь ищет мальчика и девочку этой гребаной неведомой херни.
Сабрина посмотрела еще раз назад. После стычки с трутнем ей бы уверовать в свою силу и выполоть ростки страха, ведь она вышла победительницей. Но рассудок то и дело бил ее исподтишка, словно крепким снежным комком в спину, заставляя резко обернуться и искать пару ничего не выражающих фасеточных глаз, что следили за ней. Но больше не было никаких тварей. И она мысленно ругала себя за слабость. За то, что отсутствие отца рядом подавляет ее. За то, что уверенность в себе, приобретенная благодаря годам тренировок и удачной охоты на тварь, уходит в глубины сознания, уступая тревоге и учащенному пульсу.
Они уже приблизились к развилке, где от Большевистской улицы влево уходила дорога на Октябрьский мост. Самого моста давно не было, только его массивные опоры безмолвными стражами стояли поперек реки. А вот видневшийся дальше метромост каким-то чудом уцелел. Он соединял станцию «Речной вокзал», куда они держали путь, и «Студенческую» на том берегу.
Улица, как и всюду, была полна битых машин, скованных снегом и льдом. Вот то, что осталось от автобуса. В него ударной волной бросило легковушку, и та, пробив окна, влетела в салон. А потом нестерпимый жар сплавил эти два корпуса в одно целое, и получилось какое-то жуткое нагромождение. Сабрина постучала по железу алебардой и двинулась дальше. Тор и Масуд ушли на значительное расстояние вперед, ведя на поводке поникшую Марину. Пленница тоже изредка оборачивалась. Но она не высматривала преследующих тварей среди занесенных снегом руин и остовов машин. Она снова и снова косилась на Сабрину, и молодая охотница это чувствовала и замечала. Марина искала хоть толику сочувствия. Она словно надеялась, что ее полный страха и отчаяния взгляд заставит хладнокровную тварелюбку проникнуться к ней жалостью и состраданием. Но откуда ей было знать, какова Сабрина на самом деле и способна ли она сострадать кому бы то ни было?
