Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон
— Ужасно говорить «я был прав!», когда речь идет о такой трагедии, — говорила она, — но, как ни печально, именно о такой опасности я пыталась предупредить премьер-министра. Если бы он только ко мне прислушался! Боюсь, следующее подобное бедствие может оказаться много хуже.
Разумеется, ничего подобного Саския никогда не говорила.
Даже голос на видео… нет, это ее собственный голос, и лицо ее, но дикция другая. Как будто запись речи королевы Елизаветы пятидесятилетней давности, пропущенная через англо-голландский синхронный переводчик.
Фальшивая королева выслушала неразборчивый ответ со стороны камеры и закивала.
— Об этом и речь. Наш нынешний кабинет принадлежит к поколению, свято верящему, что единственный возможный ответ на экологические вызовы — пересесть на велосипеды и собирать макулатуру. Они безнадежно оторваны от реальности. Если бы они увидели то, что обнаружила я, самостоятельно изучив этот вопрос, то поняли бы: климатический кризис — это зияющая рана. Мы истекаем кровью. И прежде всего необходимо наложить жгут. Навсегда? Конечно, нет. Но жгут сохранит раненому жизнь, пока мы не доставим его в больницу и не зашьем рану как следует.
Еще немного послушала, снова кивнула.
— Да. Да. Разумеется. Я говорю о геоинженерии. Это «жгут». Он позволяет выиграть время и применить более долгосрочные решения — улавливание углерода, сокращение выбросов. Но все, кто считает, что срочные меры нам сейчас не требуются, просто не могут выйти из своего идеологического пузыря.
Настоящая Саския, докрутив видео до конца, просмотрела его с начала еще раз. И еще. Телефон разрывался; она его выключила.
Ей случалось читать об опыте выхода из тела — когда человек на пороге смерти или накачанный лекарствами вдруг обнаруживает, что покинул собственное тело и смотрит на себя откуда-нибудь из угла. Очень похоже, подумалось ей. Даже то, что в описаниях этого опыта упоминается эйфория. Царствующая королева прямо вмешивается в политику, заявляет, что избранное правительство себя не оправдало, фактически агитирует против него — да это величайший скандал за несколько десятков лет. Саския должна быть в ужасе! Но вместо этого ее подмывало рассмеяться — настолько все это было фантастично и нелепо.
Однако к делу. Прежде всего написать Лотте:
> Милая, ты все помнишь правильно. Ничего подобного не говорила. Не обижаюсь и понимаю, как ты была расстроена. Выглядит и вправду убедительно.
> Это дипфейк[594]!
— написала Лотта в ответ.
Саския слышала этот термин и знала, что он означает. Но ей никогда и в голову не приходило, что кто-то решит применить эту технику к ней. К президенту США, возможно. К главе какой-нибудь крупной компании. Но к ней?!
> Посмотрела,
— написала она Виллему.
> Встретимся в ХТБ?
— ответил он.
> Да. Уже еду.
> Я вызвал нашего оператора со всей командой. Сможем записать обращение в течение часа. Пока почитаю о дипфейках и набросаю текст. Фенна с вами?
> Во второй машине, едет сразу за мной.
> Свяжусь с ней.
> Увидимся.
Не так уж часто ворота Хёйс-тен-Бос осаждали фотографы, напор которых сдерживала полиция. Такие сцены привычнее для Букингемского дворца. Но сегодняшний день стал исключением. Кортеж въехал в ворота; Саския сидела прямо и с каменным лицом смотрела вперед. Не хотела, чтобы ее случайный жест или выражение лица подхватили СМИ и приписали ему какое-нибудь безумное значение. Но, когда автомобиль въехал в ворота и оказался на частной территории дворца, ей вдруг пришло в голову: такие предосторожности больше не имеют смысла. Она мыслит как в 2010 году. А сейчас не имеет значения, что ты делаешь и чего не делаешь: надо будет — неведомый противник сам сфабрикует все что угодно.
По крайней мере, Виллему ничего объяснять не пришлось. Он знал правду. Был с ней в Шевенингене, под тем самым навесом. Он даже мелькает пару раз на заднем плане фейкового видео. Только что он рука об руку с Саскией вошел во дворец; замыкала процессию Фенна с рабочей сумкой через плечо. Все согласно направились в сторону известной комнаты, с книжными полками, сувенирами и картинами на стенах, с окнами, выходящими в уединенный садик. Королева всегда снималась в этой комнате, когда хотела обратиться к народу. У оператора и его команды все было уже готово. Они много раз здесь работали — и знали, как расположить свет, к каким розеткам подключить аппаратуру, чтобы не запутаться в проводах, что делать со шторами, как поставить рассеиватели и софтбоксы, чтобы убрать блеск и лишние отражения. Тут же рядом была ванная, где могла заняться своим делом Фенна. Из королевской гардеробной уже принесли несколько костюмов и разложили их на диване, чтобы королева могла выбрать. Однако, пока Фенна рисовала Лицо Номер Два, обычно использовавшееся для студийных видео, все пришли к согласию, что обращение будет выглядеть аутентичнее, если Саския останется в том же, в чем ее фотографировали сегодня возле пострадавшей плотины и видели только что у ворот. Покончив с этим вопросом, Саския переключилась на набросанный Виллемом текст и, как могла, постаралась его просмотреть, поворачивая голову туда-сюда по командам Фенны.
В конечном счете говорить-то было особо и нечего. Только самое основное. Подготовка к съемке заняла больше времени, чем сама съемка. Привычное кресло поставили на привычную позицию, отрегулировали освещение, чтобы оно не диссонировало с пасмурным днем за окном. Саския села в привычно-скромную позу, подняла подбородок, повернулась к бегущей строке телесуфлера. Фенна, смотревшая на ее лицо на мониторе, бросилась к королеве, поправила выбившуюся прядь, припудрила блестящее пятнышко на скуле. А затем Фредерика Матильда Луиза Саския одним махом прочла свою речь с листа.
— Сегодня, несколько часов назад, в Интернет был выложен видеоролик, якобы запечатлевший меня за разговором о кабинете министров и его позиции по вопросу геоинженерии. Этот ролик — фальшивка. Искусная и умело сделанная фальшивка: взяв реальную видеосъемку, сделанную в Шевенингене в день катастрофы, неизвестные лица изменили ее с помощью цифровых технологий, очевидно стремясь подорвать нормальную работу нашей демократии. Сейчас мы не знаем, кто выпустил эту подделку и с какой целью. Начато расследование, но определенные результаты, возможно, появятся очень нескоро, если появятся вообще. Пока же хочу заявить, что моя преданность базовым принципам нашей демократии остается неизменной и что ни при каких обстоятельствах ни я, ни какой-либо иной нидерландский монарх даже не подумает вмешиваться во внутреннюю
