Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон
— Пенджаб, — пояснил Аластер, подсвечивая пятно лазерной указкой. — «Житница Индии». В целом это крайняя точка, которой достигают муссоны, в конце весны — начале лета приходящие со стороны Шри-Ланки. Сюда они доходят в последнюю очередь — и через несколько месяцев в первую очередь отсюда уходят.
— То есть изменения в паттерне муссонов могут повлиять на эту область сильнее, чем на остальные, — закончил Виллем.
— Верно. К тому же с этой областью связаны известные политические осложнения. — В этой компании Аластеру не требовалось рассказывать о бесконечных пограничных спорах Индии как с Пакистаном, так и с Китаем — или напоминать, что у всех трех стран имеется ядерное оружие.
Несколько мгновений королева смотрела на Шарлотту так, словно думала: «Не стоило брать ее с собой». Принцесса этого не замечала: она углубилась в телефон, листала там ссылки на какие-то видео, связанные с Пенджабом, и жала на кнопку «Подписаться».
— Что вы можете сказать о вероятности голода или засухи? О возможном количестве жертв? — спросила Саския.
— В сущности, почти ничего, — ответил Аластер. — С определенной уверенностью могу говорить только об одном: карты, очень похожие на эту, сейчас внимательно рассматривают люди в Дели. И в Пекине. И во многих других местах.
— Да и неважно, — вставил Виллем. — Прошу прощения за цинизм, но, едва такую карту увидит широкая публика, научный, фактологический подход к делу станет невозможен.
Саския кивнула.
— Помните, мы обсуждали это в поезде? Неважно, что происходит, — важно, как это воспринимают.
— Именно. Публика уже верила, что какие-то большие шишки манипулируют погодой, даже когда никто ничего подобного не делал. А теперь Т. Р. в самом деле что-то делает! Все, что произойдет с климатом дальше — и хорошее, и дурное, — будут относить на его счет.
— Или на счет тех, кто его поддерживает, — снова кивнула Саския, а затем подтолкнула локтем Лотту. Что толку приглашать ее на такие встречи, если она сидит в телефоне, занятая чем-то своим? — Милая, а ты что скажешь? Ты у нас неожиданно стала специалистом по Пенджабу. Как там настроения? Люди злятся на Т. Р. Мак-Хулигана?
— Кое-кто, наверное, злится, — ответила Лотта, — только им сейчас не до того. Они там фанатеют от Большого Лосося!
— Что за Большой Лосось?
Вместо ответа Лотта кликнула на ссылку и развернула телефон экраном к матери. На экране, в обрамлении кричащих надписей неизвестным алфавитом (видимо, на пенджаби), красовался на фоне невероятно высокой горы полуголый молодой великан, в воинственной позе и с шестом в руке.
— Смотри!
Саския не сразу смогла оторвать взгляд от экрана. Там, где снимался этот парень, похоже, было холодно: соски на смуглой мускулистой груди затвердели и торчали, словно остроконечные гималайские скалы.
— А чем он занимается — кроме того, что так выглядит?
— Лупит китайцев своим шестом!
Даже на Саскию, зрелую женщину, обремененную серьезными обязанностями, зрелище произвело впечатление. Не помогало и то, что Лотта открывала все новые треды о Большом Лососе на «Пинтересте». Так… так… нет, надо сосредоточиться! О чем шла речь? Ах да: важно не то, что происходит, а то, как люди это воспринимают.
— Мы наняли Аластера не для определения официальной политики государства, — заметил Виллем. — Это забота Рюда. Нам следует беспокоиться лишь об одном: какую позицию в этом вопросе должна занять королева.
В какой-то момент он перешел на голландский, и Аластер потерял нить. Однако он явно хотел что-то добавить — и, едва Виллем закончил, заговорил снова:
— Ранее я упомянул, что региональная разбивка возможна не только по последствиям проекта, но и по его источникам — то есть откуда производится выброс серы. Множество исследований показывают: результаты для разных регионов мира очень сильно зависят от того, где именно извергается вулкан — или осуществляется геоинженерный проект. Уже давно известно, например, что от извержений вулканов в Южном полушарии дожди в сезон муссонов усиливаются, а извержения вулканов в Северном полушарии обладают обратным действием.
— Выходит, если бы Т. Р. построил свой Шестиствольник в Аргентине… — начал Виллем.
— Для Индии и Китая последствия были бы ровно обратные, — подтвердил Аластер.
Саския слушала даже более внимательно, чем обычно.
— А как насчет… — начала она, но осеклась и бросила взгляд на Лотту.
— Я так и знала! — вздохнула Лотта и встала.
Виллем и Аластер, как благовоспитанные джентльмены, также поднялись со своих мест.
— Должна признать, занятие по климатической геополитике вышло куда более информативным, чем я ожидала, — сказала Саския. — А теперь, юная леди, можете идти к себе и погрузиться в изучение этого… Большого Лосося.
— Обязательно, мама! За ужином расскажу…
— Иди-иди. — Она поцеловала дочь в щеку, и Лотта вышла из комнаты.
— Я хотела поговорить о наших друзьях из Венеции, — начала Саския.
И Виллема, и Аластера несколько удивил такой поворот беседы. По крайней мере, Виллем считал, что никогда больше не увидит венецианцев и ничего о них не услышит. Они представлялись ему любопытным историческим курьезом, не более.
— Кажется, уже можно присесть! — пошутил Аластер и сел. Так же поступил и Виллем.
— После Техаса, — начала Саския, — я время от времени поддерживала связь с Корнелией. Ничего особенного, просто дружеские сообщения и фотки. Она все это время провела в отпуске. По крайней мере, так я полагала — до недавнего времени, — основываясь на селфи, которые она мне присылала. Скажите, можно вывести фотографии с телефона на большой экран?
Оказалось, что можно. И даже несложно: они втроем разобрались сами, без помощи техника.
Корнелию на снимках было не узнать: вместо подчеркнуто элегантных нарядов, в каких ее привыкли видеть в поезде, теперь на ней было обычное туристическое тряпье. Широкополая соломенная шляпа, большие солнечные очки, белая рубашка поверх топа. Она плыла на корабле. Корабль, впрочем, в кадр почти не попал, но некоторые детали позволяли предположить, что это яхта. За спиной у Корнелии виднелось синее море, остров, а подальше, в туманной дымке, — очертания какой-то более крупной суши, видимо, материка. И остров, и материк были скалистыми и гористыми. Море напоминало Эгейское, однако лес на острове выглядел гуще и темнее, чем в Греции или в Турции.
— Черное море? — предположил Аластер.
Виллем же подумал о Корсике.
Саския показала еще несколько фото. Были среди них селфи — но далеко не все. Фотографии рассказывали историю. Вот яхта стоит у островного причала. Причал
