Юрий Иванович - Дорога к звёздному престолу

Вот здесь и показала себя Клеопатра, как талантливый организатор и вдохновитель. Голосом она не кричала, берегла дыхание. Зато вырвалась на десяток метров вперёд и, начиная обгон шагающих, громко и требовательно хлопала несколько раз в ладоши. А когда на неё оборачивались, резким, гневным жестом указывала на залитого потом Тантоитана. Мол, гляньте, он бежит! А вы?

Как сразу преображались ребята и девушки! Тупая покорность и грустная безысходность сменялась удивлением, потом восторгом замешанным на надежде, и приводило в итоге к попыткам быстрее перебирать ногами. Словно по мановению волшебной палочки у потерявших силы и желание сражаться кандидатов просыпалось второе дыхание. А когда их обгонял явно перегруженный, но в теории их будущий товарищ по оружию, уже никто не мог себе позволить бежать медленнее, чем он.

Вот таким образом на отметке в две трети дистанции и образовалась внушительная группа самых пыхтящих, но не желающих сдаваться парней и девушек. К тому моменту, правда, и сам Тантоитан почувствовал приближение некоего предела собственной выносливости. Стали появляться мысли панического характера:

"Грохнусь прямо на тропе, или помру на финишной черте?.. Хорошо бы всё-таки добежать…"

Но когда увидел широкую спину своего товарища, не смог сдержать короткого, но радостного мычания. Восстанавливающий дыхание Гарольд быстрым шагом преспокойно шёл в попутном направлении. Что говорило о том, что у отдохнувшего Романа Бровера вполне может хватить сил и лично завершить марш бросок и он сейчас где-то ковыляет на полусогнутых впереди. Но самое главное, хоть на короткое время заметно восстановивший собственные силы Ноль-ноль-восьмой облегчит тяжелейшую участь живого «грузовика». Что и произошло: вначале одна разгрузка, а потом и два рюкзака перекочевали на его могучие плечи.

Тантоитан в следующие минуты бежал почти вприпрыжку. Настолько лёгким и свободным показалось собственное тело. Но эйфория временного облегчения не помешала заметить недоумение и недопонимание в глазах старого товарища. Да и жестами он с конкретным удивлением указал на пристроившуюся группу «слабачков». Танти в ответ позволил себе с некоторым гримасничаньем улыбнуться и большим пальцем с восторгом указать на бегущую чуть впереди Клеопатру. Та как раз поравнялась с очередной «шагающей» девушкой и отработанной серией хлопков и жестов вдохновила на открытие «второго» дыхания. А когда девушка перешла на бег, Гарольд одобрительно крякнул, и впервые за всю историю знакомства стал посматривать на свою недавнюю соученицу с явным уважением. Ведь при всей своей силе и желании помощь ближайшим друзьям, ни он, ни Тантоитан не догадались подобным мизерным поощрением вдохновить прочих отстающих.

Радоваться и «отдыхать» получилось недолго. Вскоре показалась спина еле ковыляющего Зайца. Пришлось Амбалу опять хватать того на спину, а все тяжести сваливать на кряхтящего Тантоитана.

Так и двигались: не снижая необходимого темпа, меняясь «балластом» и "притягивая себе на хвост" всё увеличивающуюся группу подотставших кандидатов. Ну а когда в пределах видимости показался финишный рубеж и висящие над ним в пространстве виртуальные часы, Гарольд даже умудрился промычать несколько первых тактов из гимна космодесантников. Мычание услышали все и настолько взбодрились, что на последних метрах даже Роман нацепил на себя свою разгрузку и с восторженным хрипом пересёк финишную черту. За ним пробежали и все остальные. Причём сделали это не на последней минуте, а на перед предпоследней, что давало хороший шанс заработать в итоге не просто один, а сразу два, а то и три балла. Количество зависело от окончательной разницы во времени между первым кандидатом, закончившим марш бросок, и последним.

Но и это было отлично! На глазах у независимых наблюдателей министерства обороны, нескольких офицеров училища, виднеющегося за их спинами и парочки непонятных гражданских лиц, пришедшая последней к финишу группа радовалась больше всего: хлопали друг друга по плечам, пытались шутить, знакомиться и даже смеяться. На их фоне нахмуренные, измученные и рассевшиеся прямо на земле кандидаты, прибывшие раньше, смотрелись словно проигравшие.

Когда всех построили в колонну, довольно необычную новость перед отправкой сообщил и один из старших офицеров:

— Удивительно! Но впервые за последние одиннадцать лет, все вышедшие на дистанцию марш-броска кандидаты достигли финишного рубежа. Честно говоря, подобная воля к победе нас радует, а вы все по праву заслужили праздничный, усиленный дополнительным десертом, ужин. Шагом, марш!

Именно с этого дня на первом курсе появилась общепризнанная и всеми уважаемая четвёрка лидеров. Да и в ней самой, командная роль Тантоитана больше никем не оспаривалась. Даже строптивой и своенравной Клеопатрой.

Остальные экзамены и испытание удалось преодолеть без особого труда и потерь, а так как такие понятия как летние каникулы для первокурсников училища отсутствовали начисто, то уже с двадцатого июня начались интенсивные занятия, строевая подготовка, физическое усовершенствование, внеурочные подъёмы, тревоги и… Муштра, муштра и ещё раз муштра! Беспросветная, постылая, отупляющая и надоедливая. Но иначе в таком знаменитом, богатым славными боевыми традициями училище и быть не могло. Да и молва гласила: первые шесть месяцев — самые трудные и невыносимые. А потом…, курсанты привыкают, проходят первую боевую практику и становятся…космодесантниками.

Глава восьмая

Нельзя сказать, что для четверых друзей не было за этих полгода ни единого светлого пятна в их жизни. Скорей наоборот, даже в экстренных и тяжелейших ситуациях они умудрялись не только друг друга подбадривать, но и остальных товарищей по оружию не забывать. Большинство курсантов по этой причине непроизвольно тянулись к дружной компании, а частенько и сознательно старались держаться поблизости ради ценной подсказки или своевременного совета. Не меньшее значение имело и умение пошутить каждого из четвёрки друзей. Причём каждый из них умудрялся хохмить только в присущей ему манере.

Роман Бровер, под четыреста первым номером делал это в виде стенаний, проклятий на свою несчастную долю и высмеивания собственных недостатков. Но получались у него стенания уморительно оптимистическими. Например: "Сегодня опять при отжиманиях наелся песка, потому что грудь от земли оторвать так и не смог…" Или: "Из страха опоздать в столовую, пришлось все задачки решить быстрей всех…" А вот умение подмечать все мельчайшие детали в одежде и выражениях лиц, превращало его реплики про нелюбимых командиров в едкую сатиру: "Смотрите, у нашего капрала не застёгнута одна пуговка! Видимо после утреннего нагоняя у майора ему ещё и пинком вслед наподдали…"