Андрей Круз - Эпоха мёртвых. Прорыв

Оцепление же, находящееся на достаточном удалении в виде отдельных опорных пунктов, истребляет разбегающихся. Если даже не преследовать, то одной такой «процедуры» хватит, чтобы заставить остатки любой банды уйти навсегда из района. В любом случае как организованная сила они существовать перестанут. Это не то что «банда рассеяна, видны пятна крови и следы волочения», это взаправду будет. Почему именно «остатки», объяснять надо? Когда представите себе последствия налёта батареи установок БМ-21 «Град» на неукреплённый объект, тогда снова обсудим.

В общем, Трофимыч с Гнездиловым договорились, причём договорились обо всём и к полному удовольствию сторон. И о том, что председатель поедет завтра по окрестным сёлам агитировать, и о том, что вояки подкинут ещё десяток стволов и несколько ящиков патронов из своих запасов сельским, и о том, что вместе с нами в село прибудет разведгруппа из роты артразведки, к которой присоединимся мы с Васькой и поведём её к зоне. А уже они на неё наведут основные силы.

Кроме того, Гнездилов собрался договориться с ракетчиками об объединении усилий. Их основное оружие для нынешних времён не годилось, но зато у них всегда много внимания уделялось охране объектов, поэтому если отрешиться от ракет, то во всём остальном они напоминали легкопехотные части.

Например, их бэтээры куда больше подходили для дальней разведки местности, чем гусеничные МТ-ЛБ[22] и «саушки»[23] артиллеристов. Гусеницы — штука такая, требуют регулярной профилактики и ремонта, равно как и катки, по которым они перематываются. А в последние годы в РВСН завёлся даже свой спецназ, предназначенный для обезвреживания диверсионных и террористических групп, нацеленных на объекты. И такая группа спецназа как раз у соседей имелась, чего тоже со счетов сбрасывать не следовало.

Когда мы вышли из штаба и в сопровождении на этот раз уже помдежа дошли до машины, то обнаружили в багажнике десять ящиков «пятёрки» и десять же хоть и не новых, но в отличном состоянии АК-74. Ещё рядом с нами стояла военная «шишига», в которой за рулём сидел прапорщик, а в кузове — четверо бойцов. Эта машина шла за первой порцией продуктов с огородов колхоза, которую предусмотрительный Трофимович приготовил на сегодня. Но сам везти не стал, захотел, чтобы военные мелькнули в деревне, на глазах у жителей. Политик!

Подкатили два «уазика» со снятым верхом, в которых сидели восемь человек. Я поздоровался с командиром разведгруппы, капитаном Иваницким. Группа была сплошь из офицеров и прапорщиков, солдат в ней не было вообще. Одна и та же картина во всех частях: разбежались все, у кого семья не была рядом. Затем наша разросшаяся до четырёх машин колонна вышла из ППД артполка и пошла на лесную дорогу.

Сергей Крамцов

9 мая, понедельник, утро

Банда, занимавшая свою бывшую зону, сделала выводы из того, что произошло прошлой ночью. Разведка артполка выявила два секрета со стороны ворот, при этом даже неплохо замаскированные. Уничтожать их сразу же не стали, вдруг они ещё и регулярную радиоперекличку завели? Не хотелось поднимать тревогу раньше времени. Изменили маршрут подхода, обошли.

Нас было восемь, шестеро офицеров из артразведки и мы двое, вместе с Кэмелом, как уже бывавшие здесь ранее. С нами же отправились и Шмель, и Сергеич с Лёхой, но и на этот раз они остались возле машин, вместе ещё с двумя офицерами из учебного центра.

Когда мы всё же заняли позиции, я оглядел зону в бинокль. В блёклых рассветных сумерках было видно, что наш ночной рейд даром не прошёл, сгорели все автомобили, находившиеся на стоянке, но неподалёку от них появились уже два новых, оба — бортовые КамАЗы. Возле них теперь тоже стоял часовой, у караулки были ещё трое, и заняты все вышки. Похоже, что весь оставшийся в живых личный состав противника образовал один большой караул. В зоне было тихо, на этот раз ни музыки, ни звуков, присущих попойкам, оттуда не доносилось.

Между забором жилой зоны и административной был газон, который теперь превратился в кладбище. Я насчитал восемнадцать могил, все с крестами из досок — очень неплохо. Будь такое на войне, можно было бы требовать ордена и ещё что-нибудь, но там и противник был бы опытный, бдительный и трезвый. Здесь же мы появились, когда все пребывали в блаженной расслабленности. Поражение на мосту банду ничему не научило, потому что они наверняка решили, что кто-то прорывался мимо и о существовании лагеря не знает.

Ну а теперь было поздно что-то предпринимать. Их судьба была уже не в наших руках, и где-то на позиции выходили три установки РСЗО БМ-21 «Град». В общей сложности до роты военных занимали позиции по периметру зоны, несколькими боевыми группами. После того как будут выпушены все сто двадцать снарядов, что займёт двадцать секунд, эти группы сожмут кольцо вокруг зоны и добьют уцелевших.

Примерно ещё через полчаса был дан сигнал общей готовности. «Грады» получили координаты, а негромкий лязг затворов автоматов с приборами бесшумной стрельбы завершил земной путь обоих секретов. Затем разведгруппа получила сигнал к отходу. Зона накрытия установки «Град» больше четырнадцати гектаров, на этом пространстве всем достанется. Три установки накроют всю территорию не слишком большой зоны «в три слоя», укрытий там нет, слишком капитальных зданий, способных уберечь от реактивных снарядов калибром сто двадцать два миллиметра, — тоже.

Я, признаться, на стадии подготовки операции удивился. Не расточительство ли отстрелять такое количество снарядов по сотне — другой уголовников, но мне сказали, что экономить планируется боезапас для ствольной артиллерии, как лучше хранящийся. Всё же там лишь взрывчатка в герметичном объёме, и всё. А у реактивной артиллерии имеется твёрдое топливо в ракетах, ему тоже особые условия хранения нужны, лучше уж их по делу израсходовать.

К тому же, под установками «Града» имеются грузовики «Урал». Когда запасы снарядов достреляются, их можно будет переделать во что-то полезное. Проза новой жизни.

Когда наша группа отошла на безопасное удаление, Иваницкий дал команду к началу операции. И вскоре в том месте, где располагалась зона, началось светопреставление. Вспышками разрывов осветилось всё рассветное небо, дым и пыль поднимались огромной клубящейся шапкой, грохот стоял такой, что хоть уши затыкай. Длилось это ровно двадцать секунд, я засёк по часам. Потом всё затихло, и разбросанные вокруг периметра боевые группы начали движение к центру. Мы так и шли с группой Иваницкого, не торопясь, беспокоясь даже не о собственной скрытности, что тоже было немаловажно, а о том, чтобы между группами никто не проскочил за кольцо оцепления.