Андрей Левицкий - Сага смерти. Сеть Антимира

– Трансформировать континуум. Или сломать его. Уничтожить. А может, искривить эту ветвь Мультиверсума и… срастить ее с другой.

– И к чему это может привести? Практически, так сказать? Луна нам на башку свалится?

Химик покачал головой:

– Слишком мало информации. Луна, конечно, тут не при чем, но… Сверхвыброс накроет планету? Реальность схлопнется в точку? Я не знаю, не хватает данных.

– Задница континуума, короче всем настанет, если Ведьмак подберется к эвереттовским Вратам и схлопнет реальность в точку сатанинского мира, – подвел Пригоршня черту, сводя воедино две матрицы, и глянул на Пророка. – А, батя, как тебе такой вариант?

Пророк молчал. Сверху донеслись шаги Тохи, скрип.

– Вот, что мыслю, – рокотнул наконец бородач, и Пригоршня уставился на него. Ему вдруг показалось, что лицо главаря странников кого-то ему напоминает. – В речах бродяги-ученого полно туманной мути.

– Ха! Тут я с тобой согласен.

– …Однако же и зерно истины в них кроется. Состоит оно в том, что, как ни называй врага рода человеческого и деяния его – хоть Сатаной, хоть Эвереттом – но, имея общую цель, можем мы объединить усилия. А потому… – он помолчал, огладил бороду и, шагнув к Химику, протянул руку. – Станем на время соратниками.

Химик, помедлив, руку пожал, узкая гиперская ладонь утонула в лапище бородача, и сказал:

– Вообще-то, Эверетт – это фамилия одного ученого, когда-то выдвинувшего любопытную гипотезу. Он потом спился, кстати. От этого и умер.

– Да понятно, – кивнул Пригоршня. – Меньше про склейки с мультиверсами надо думать, а больше о простых человеческих радостях.

– Что ж ты, ради простых человеческих радостей бросил один чемоданчик в одном месте у Аэродрома и сунулся сюда, в самое аномальное пекло? – спросил Химик, отходя от Василия Пророка.

– Это вы о чем речете, бродяги? – осведомился тот.

– Да ни о чем, батя, это старые дела, забудь, – махнул рукой Пригоршня.

Он хотел достойно ответить Химику, но нужные слова на ум не приходили. А и вправду – что ж он так? Вот если подумать: с момента, как попал на болото, ни разу не вспомнил о чемоданчике с деньгами, спрятанном в старом самолете, о мечте своей, о синем море и белой пене, о качающейся на волнах яхте и частной пристани с баром и девчонками в бикини. Зона захватила его, закрутила, он теперь с головой в ней, погряз во всех этих мутантах, болотах, блуждающих городах, искажениях, континуумах, странниках и чудопарках… погряз в аномальщине, и главное – ему же нравится!

Пригоршня огляделся, будто впервые увидел окружающее. Черт побери: ему же это нравится! Хотя тут реально опасно, и можно распрощаться со своей единственной и неповторимой, но не хочется сбежать отсюда. Очень интересно понять, отчего крутится чертового колесо, и что это за дикая стая, найти Полуночника, узнать, куда смылся Ведьмак со своими, хочется помочь Красному Ворону разобраться с его врагом, втоптавшим в землю жизнь наемника. А еще разгадать тайну вездехода, встретиться с Вилом Кисом, чтобы узнать у того, что там за «красная вода» и что за «террбл монстрс» там бродят… Пригоршня ни за что не свалит отсюда, пока не узнает всё, и не доведет все дела до конца!

Он даже стукнул кулаком по ладони, утвердившись в этой мысли, и Химик вопросительно глянул на него.

Красный Ворон, встав коленями на подоконник, буркнул:

– Долго на одном месте торчим. Пора идти.

Тут как раз ноги Тохи показались из люка, и вскоре курносый спрыгнул на пол.

– Ничего не видать! – бодро объявил он. – Джунгли по всему парку. Кусты да деревья, лопухи всякие, колючки. А бурьян – во, выше головы! Дорожки еще видны, которые не совсем заросли, площадки, но мало. И аттракционы видны. Ржавые. Есть здоровенные. Эти, как их… горки американские, справа, далеко. Колесо впереди, тоже далеко. Крутится. И еще скрип какой-то. Мерный такой.

– Что за скрип? – насторожился Пригоршня.

– А не знаю, – Тоха сунул бинокль в рюкзак, накинул на плечо лямку. – Он не от колеса, ближе. Идем, что ли?

– Вы даже примерно не представляете, где может быть Полуночник? – уточнил Химик. – А если его вообще здесь больше нет? Ладно, нам все равно нужно какое-то направление поисков, так что сейчас просто методично обыскиваем Чудопарк. Идем.

Глава 7

За небольшой асфальтированной площадкой снова потянулись кусты, то чаще, то реже. Ворон двигался в авангарде, причем шел он, на взгляд Пригоршни, слишком быстро, будто его что-то гнало вперед. Но все же не бежал, внимательно приглядывался к обстановке, на пустые места сначала осторожно выглядывал… ладно, пусть будет ведущим. Двое странников разошлись в стороны и просматривали, насколько позволяла буйно разросшаяся флора, пространство по флангам. Американский карабин Пригоршня с собой таскать не стал, бросил на земснаряде. Он держал наготове «Стриж», переведенный в режим автоматического огня.

Химик убрал серп в ножны и часто поднимал руку с «асуром», шевелил пальцами, сгибал-разгибал запястье.

– Освоился с ним? – спросил Пригоршня тихо. – Вроде ты пока не пробовал силовым кнутом работать? Я не видел.

– Я его ощущаю, – ответил Химик задумчиво. – «Асур» – как теплый ком на запястье. И я мысленно могу его сильнее нагреть, если посылаю на него такую волну, усилие как бы. Он тогда начинает светиться ярче, над ним возникает язык прозрачного завихрения, растет – это и есть кнут. Остается еще им «выстрелить»… Очень трудно описать словами.

– Вот и у меня похожее было с этими волнами и завихрениями, пока не отключилось. Ладно, ты крути его пока, изучай. Хорошо будет, если ты его освоишь. Пригодится.

– Хорошо, конечно, только мне нужно по-настоящему тренироваться, чего не хочется делать при странниках. Как они такое воспримут?

– Может, решат, что «асур» – сатанинское оружие, и ты черт с рогами. А может – что ангельское, и ты воин Господа, – хмыкнул Пригоршня.

Тоха не врал, полуостров и вправду весь зарос. Место напоминало Аэродром, тоже лабиринт дорожек и проплешин в море зарослей, только тут над ними торчат не остовы самолетов, а всякие крутилки, качалки и брыкалки. И колесо это – ох и колесище! Теперь оно было видно лучше: медленно, натужно вращающаяся громада далеко впереди, покатые кабины на десяток-два человек, между ними – небольшие люльки с навесами, для парочек. Расширяющиеся книзу металлические опоры тонули в море зелени.

У Пригоршни вдруг заложило уши, он потрогал их ладонями и сморщился. Стало больно – как будто ватной палочкой слишком глубоко ковырнул в ухе, и барабанная перепонка отозвалась. В висках заломило, он тихо выругался. И понял, что остальные ощущают примерно то же: Химик шипел и крутил головой, с одной стороны что-то невнятно пробормотал Пророк, с другой постанывал Тоха. Красный Ворон впереди приостановился, поднял руки к вискам. Как будто откуда-то сигнал неслышный идет… И вдруг все закончилось, боль исчезла. Пригоршня заозирался, а Химик сказал: