Вохштерн - Антон Клеттин
Ну да ничего, своего верного Буцефала я знал уже как облупленного — пара морковок в качестве подношения, заклинание исцеления для бодрости, и кулак под нос в качестве основного аргумента, и мы опять лучшие друзья.
Позавтракав шикарной глазуньей из пяти яиц вкупе со свежеиспеченной ржаной лепешкой, запив это все травяным сбором, я попрощался с хлебосольными хозяевами, и направился к воротам. Пора было ехать на выручку Глинору.
На воротах народа прибавилось. Кроме Хонира там были еще двое парней помоложе. Они о чем-то степенно беседовали, стоя у подножия башенки. Рядом находилась какая-то странная конструкция, вроде переносной баррикады, которую я не заметил вечером.
— Здарова, мужики, — поприветствовал я их, подъезжая поближе.
— Доброго утречка, ваша милость, — поклонились оба парнишки, а Хонир лишь улыбнувшись, приветливо кивнул.
— Вы чего, парни, — искренне удивился я, — какая же я вам милость? Совсем белены объелись?
— Ну, дык, — смутился один из них. — Шпага на боку, дорсак, опять же.
— То есть, если тебе дать шпагу и посадить на дорсака, то ты тоже милостью станешь? — Задал я резонный вопрос.
— Я? Нет, я…
— Как отдохнул, Шурик? — Перебил своего молодого односельчанина Хонир.
— Как у Дволики за пазухой. — Честно признался я. — Хорошая у тебя жена, Хонир. Приветливая, добрая. Даже завидно немного.
— Та, — отмахнулся тот. — Какие твои годы. Найдешь еще себе женку. Даже лучше найдешь. Да и то, это моя с гостями такая добренькая. А мне знаешь как иногда житья от нее нет? Вот, помню, я настоечки целую бочку подготовил. Все как надо. Ну и спрятал в сарае, за стогом, хорошо спрятал — травинка к травинке, так эта…
Я еще некоторое время постоял в воротах, выслушивая сетования Хонира о его тяжкой мужской доле. Потом поделился своими переживаниями на этот счет. А после, попрощавшись с мужиками, выдвинулся, наконец, на выручку Глинору.
Когда, спустя пару часов быстрого бега, в нас с Ромчиком из ближайших кустов полетели стрелы и камни, я немного растерялся. Что ж, теперь у меня были причины как хвалить себя, так и быть недовольным. Похвалить себя можно за развитое чутье и предусмотрительность — «защита Итана» висела постоянно и на мне, и на моем верном скакуне. А вот недоволен был тем, что совсем уж расслабился в последнее время, и перестал проверять придорожные кусты на предмет бородатых, плохо одетых, отвратительно пахнущих, неприятностей.
Я резко натянул левый повод, заставляя свой непарнокопытный транспорт сойти с дороги и углубиться в редкий осенний подлесок. Хвала богам, обошлось без внезапных сюрпризов, вроде кротовьих нор и подло спрятавшихся камней. Так что вскоре мы были достаточно далеко от дороги, и я мог безбоязненно спешиться.
Привязав Ромчика к стволу какой-то местной березки и попросив того вести себя потише, я наложил на нас обоих заклинание маскировки, и бегом двинулся обратно к дороге. Уж очень было интересно, кто это такой шустрый решил мне день испортить.
Недолго мне пришлось прозябать в неведении — уже через пару минут бега, я не только заметил впереди фигуры напавших на меня уродов, но и мог слышать, о чем они говорят.
— Давайте, парни, поднажмите. Барь не мог далеко ускакать. — Подбадривал своих подельников щуплый мужичонка, одетый в плотную кожанку, с наклепанными на нее металлическими пластинами.
— Та ты чего, сдурел, Блоха? — Возражал ему другой, совсем молоденький, типичный такой крестьянский молодец. — Ты лошадку того баря видал? Хрен мы его догоним на своих двоих.
— Завали, щегол, раз дельного сказать не можешь. — Осадил молодого щуплый. — Там, впереди овражек есть. Не пройдет там конь, никак не пройдет.
Остальные разбойнички в разговор не встревали, так что я сделал закономерный вывод, что Блоха среди них за главного. А значит именно его и нужно оставить для вдумчивой беседы.
Однако, то ли бандитский лидер был поумнее своих подельников, то ли просто что-то почувствовал, но, когда я принял окончательное решение его захвате, он как-то вдруг постепенно начал замедляться, пропуская своих товарищей вперед.
— Ты чего, Блоха? — Поинтересовался у него один из пробегавших мимо оборванцев. Видимо, не только я заметил странное поведение старшего среди бандитов.
— Ничего, — огрызнулся тот. А потом вдруг признался: — Неспокойно что-то мне.
— Ты ж сам грил, чтоб мы поспешали, — не унимался все тот же бандит.
— Говорил. А сейчас неспокойно.
— Так может, хрен с ним, с барем-то?
— А Кривому что скажем? — Огрызнулся Блоха. — Как объясним, что не догнали баря? Чай, по головке-то ни тебя, ни меня не погладит, как думаешь?
— Не погладит, — хмуро кивнул разговорчивый.
— Ну так и нехрен трындеть, догоняй остальных. А я обмозгую как нам лучше быть, коль что.
Опачки, а не так уж и плохо у меня с предчувствием, как оказалось. Встретил-таки ребят Кривого, пусть и не в том месте, на которое рассчитывал. Ну да оно, наверное, и к лучшему. Не будет ненужных вопросов со стороны селян, да и возможных жертв тоже. Все же бой рядом с селением — не то же самое, что в лесу. Шанс, что прилетит кому не надо, ничтожно мал.
Дождавшись, пока основная масса оборванцев пронесется мимо меня, я подкрался со спины к остановившемуся Блохе и нанес удар рукоятью стилета по затылку. Все, как учил Гральф — точно и быстро, тщательно рассчитав силу. После чего, привязал бандита к стволу ближайшего дерева его же поясом. Закончил вовремя, так как отряд заметил потерю бойца и, обеспокоенный, двигался сейчас в обратном направлении.
— Что за… — Удивленно проговорил уже знакомый мне юнец, первым заметивший связанного Блоху. Это были его последние слова в жизни — уже в следующую секунду он захрипел и попытался зажать разрез на своем горле.
Надо признать, бандиты быстро поняли к чему все идет и попытались от меня сбежать. Но, заклинания ускорения и сканирования не дали им даже призрачного шанса. И вскоре все преследователи, кроме Блохи, отправились на суд к Хаймат. Его он тоже ждал, но чуть позже. Перед этим ему нужно будет ответить на несколько моих вопросов.
Первое, что попытался сделать Блоха, когда пришел в себя — заехать ногой мне в пах. Шустрым оказался, сволочь, и боевитым. К счастью, хватило лишь пары увесистых аргументов, дабы уговорить его поделиться со мною нужной информацией.
В принципе, ничего сверх ординарного в нашей с бандитами встрече не было. Мне просто «повезло» выбрать дорогу, которая проходила неподалеку от их лагеря. Как правило, эти джентльмены удачи, рядом с домом не охотились. Но перед такой легкой добычей, как я, устоять не смогли. Парень, молодой, хорошо одетый, на дорогом коне — явно водятся деньжата. Да и едет быстро, значит спешит. Одиночка. Как такого не пощипать? Ну и пощипали, дурачье.
А вот о поселении Глинора (как-то я не удосужился уточнить у местных как оно вообще называется) Блоха ничего толкового рассказать не мог. Он входил в «бригаду», чьей зоной ответственности являлись ближние к дороге деревеньки. Знал лишь только, что Кривой, хорошенько так получив по зубам от крестьян, пока туда не собирался. Хотел хитростью деревеньку взять, а что это за хитрость — с Блохой не поделился.
Стоило теперь решить как быть, и куда ехать. К бандитам, или к Глинору. С одной стороны, поселок меня интересовал слабо. Да, скорее всего бандиты задумали какую-то гадость, которая будет стоить многих человеческих жизней. Но я все же не Робин Гуд и даже не Бэтмен, чтобы спасать всех подряд. Люди на Риэле умирают каждый день и всем не помочь.
С другой же стороны, как ни крути, но селяне мне были симпатичны. Еще в первый мой приезд пришлись по душе. Да и семья Хонира со мною по-доброму обошлась. К тому же, был еще вопрос с Глинором. В поселке остались его жена и сын. Да и за остальных сельчан он переживает, судя по его поступкам. И не будет ли глупостью с моей стороны не помочь своему потенциальному соратнику?
Будет, причем не глупостью, а настоящим свинством и огромным минусом в карму. А я ведь и так хожу по краю со всеми этими убийствами и пытками. Вот и получается, что и выбора-то у меня, по сути, и нет.
От места, где полегла бандитская бригада до лагеря было что-то около трех километров, если напрямик, через лес. Ромчика я оставил менее чем за километр от него. И чтобы подальше от всей движухи, и чтобы на сканере видно было. Мало ли кто его обидеть захочет. Понятное дело, что я наложил маскировочное заклинание, но то все же было далеко не совершенным, и едва заметный силуэт
