Интриги Богов - Владимир Александрович Сухинин
«Однако, – подумал удивленный Артем. – Он что, сожрал плазму, как конфету?.. Или… Переправил заклятие в свой мир?»
Быстро сообразив, что его боевые заклятия не причиняют вреда твари, он понял, что надо применять другие. И применил первое, что пришло в голову, – ошеломление. К его удивлению, это подействовало. Затем он применил иллюзию стены, и тварь замерла.
Прислушавшись, Артем понял, что девушки стали входить в нужный ритм, и снова применил ошеломление. Так он поступил пять раз, и жрицы восстановили камлание. Но это не обрадовало тварь. Она стала отростками ощупывать пространство вокруг себя, а Артем создал иллюзию стены. Он видел, как метнулись три отростка, желая разбить стену, и проскочили мимо. Это тварь, по всей видимости, сильно озадачило. Она подтянула тело ближе.
Каким-то пришедшим из вне озарения Артем понял, что студень нужно выманить из пещеры, подальше от душ, висящих на магических скрепах, но тварь не желала отходить далеко. Она тянула к Артему свои щупальца.
Артем видел, что они тянулись и тянулись – так, словно могли вытянуться на любую длину. Он отступил и заставил отступить ширда. Вновь наложил ошеломление и обернулся на девушек. Видно, было, что они устали.
Он вновь повернулся к твари и обмер. Ее конечности почти доползли до ширда, и тот встал в боевую стойку. Мертвый ширд, поднятый колдовством, страха не испытывал. Ему было чуждо это состояние живых.
Сама тварь уменьшилась в размерах. Артем первое мгновение запаниковал, но тут же резко себя осадил.
«Бессмертных тварей не бывает», – сказал он сам себе и приказал:
– Умка, назад! – сам выхватил костяной нож. Почувствовал, как вспотела ладонь. Пальцами перебрал по рукоятке. – Мы с тобой, тварь, еще поборемся, – прошипел он.
Подождал, когда истонченный отросток приблизился, и, стараясь дотянуться до него, стал шарить в воздухе у его груди. И тогда Артем резким ударом ножа лезвием полосонул по отростку. Кусок желейной плоти размером с предплечье взрослого человека отвалился, а Артем нанес новый удар, потом еще и еще. Под его ногами валялись безжизненные студенистые кляксы. Без тела они расплывались, как кисель. Тварь оттянула отросток и недовольно заурчала. Видимо, она обладала каким-то разумом, потому что не стала тянуться отростками, а сама сделала движение к нему.
«Не выдержала, – мысленно усмехнулся Артем, – решила покинуть свое убежище?» Он отступил еще на шаг назад. Студень вновь заурчал и двинулся следом.
«Ну же, девочки, давайте уже, вызывайте. Тварь выползла из своего убежища. Где же ваши боги?» – мысленно воззвал Артем к жрицам, а сам отчетливо понял: дальше отступать нельзя. Тварь выбралась из пещеры, ненадолго остановилась и поползла дальше.
«Ей нельзя позволить добраться до девчонок», – догадывался Артем и мучительно размышлял, что же делать? У него остался только один вариант действий – втянуть тварь, вернее, ее душу в нож. И там попробовать побороться. Может, сумеет, по крайней мере, выгадать время. Он еще постоял несколько томительных секунд и наконец понял: сейчас или, как говорится, никогда. Девушки в трансе. Их за собой не утащишь, если будешь удирать. Надо атаковать. И, ободряя себя душераздирающим криком, кинулся на тварь. Его опередил ширд и, проскочив мимо, врезался в студенистую плоть твари. Он не успел ничего сделать. Тварь почти мгновенно обволокла его своей массой, и пес очутился внутри нее. Артем уже не смотрел, что стало с Умкой, он воспользовался тем, что недорезанный отросток завис в воздухе, и воткнул нож в студенистое тело.
– Хватай! – заорал он и очутился в ноже.
Из пыли на дороге поднялся Умка и набросился на лежащего рядом осьминога. Рядом с осьминогом стоял и колыхался студень. Он надувался и ничего не предпринимал. Артем, обрадованный тем, что пес странным образом не растворился внутри твари, крикнул:
– Умка, беги! – и сам бросился наутек к дому, стоявшему за его спиной за крепким высоким забором. Заскочил в открытую калитку и оглянулся.
Ширд бежал следом и в пасти тащил трепыхающегося осьминога.
– Брось! – заорал Артем. – Брось эту гадость. Это кака. Фу! Брось!
Пес подбежал, бросил у ворот помятого осьминога и вбежал внутрь.
Артем захлопнул калитку и с ужасом понял, что это не помогло.
Тварь опомнилась и висела в воздухе над воротами.
Артем вновь закричал:
– Умка, за мной, дуралей! – и бросился в дом.
Пес прошмыгнул в дом первым между ног Артема. Тот забежал, задвинул защелку и прижался спиной к двери. Тяжело дыша, посмотрел на спокойно сидящего пса. Тот всем своим видом показывал, что ему было все равно – бежать, сражаться или раствориться в желудке этой твари.
– Мне бы твое хладнокровие, Умка, – пробурчал Артем и тут же отлетел по коридору к лестнице, ведущей на второй этаж. Это тварь врезалась в дверь, выбила запор и застыла в проходе. Она неожиданно застряла и сейчас выглядела не студнем, а крепким надутым шаром.
– Бежим! – подстегнул сам себя Артем и на карачках, не вставая в полный рост, поспешил на второй этаж. Тварь проломила косяк, разворотив дверной проем, и полетела следом.
Артем уже знал путь отступления – не раз в свою бытность удирал от демона – и, добежав до окна, сиганул в низ. Больно ударился пятками, прокричал:
– Е-мое, как больно-то!.. – и, прихрамывая, обежал двор, забежал на первый этаж.
Он слышал, как тварь рвалась через окно.
Отдышавшись, он осторожно поднялся по лестнице, припал животом к ступеням и выглянул.
Тварь стала красной, как кумачовый флаг, и старалась изо всех сил выбраться через окно. Но то ли структура ее тела поменялась, то ли душа была шарообразной с толстой кожей, но она в проеме застряла намертво и сама не могла двинуться ни вперед, ни назад.
Артем, оценив обстановку, облегченно вздохнул, вытер выступивший пот со лба и присел на ступеньку отдохнуть. Пес лез следом за ним. Выглянул, увидел красный надутый шевелящийся шар и неожиданно бросился на него. Прыгнул и зубами ухватил надутый бок. Зубы ширда, не повредив шкуры, проскрежетали по толстой оболочке, но удар вытолкнул шар из окна.
Артем с воплем огорчения:
– Ну что ты наделал, глупый Умка! – вскочил и побежал к окну, но тут же отпрянул. За окном висел сердитый шар с большим ртом и возмущенно свистел.
«Ну прямо колобок», – не к месту подумал Артем и почувствовал исходящую от шара злобу. Тот каким-то образом видел его или чувствовал. Артем тут же подхватился и с криком:
– Умка, деру! – побежал
