Жнец. Жатва-2. Охота на Магистра - Антон Сергеевич Федотов
— Ничего, я считаю, что вахмистр Калашников действует абсолютно правильным образом.
Князь несколько раз щелкнул по ручке, после чего поинтересовался:
— Так к чему ты тогда продвигаешь идею форсирования дознания?
— Я? Предлагаю? — "Удивился" Ефимовский. — Нет, уверен, Егор Степанович справляется. Так что тут я скорее за адвоката дьявола выступаю.
Еще несколько негромких щелчков разнеслись по кабинету.
— А еще хочешь убедиться в отсутствии той самой привязанности.
— В какой-то мере. — Вынужден был признать полковник.
— Ясно, — неожиданно тепло улыбнулся зятю Михалков. — Боишься последствий провала, как тогда?..
Князю импонировала забота полковника о своем фактическом ученике.
— Мне тот случай едва не стоил карьеры. — Глухо объяснил Андрей Иванович, делая резкий глоток.
Хозяин кабинета промолчал недолго, но все же решился:
— Не стоил бы, — признал он. — Ты был одним из лучших. Я опасался "звездной болезни". Хадид же был тебе не по зубам в принципе. Не тот уровень. Но спесь с тебя нужно было сбить срочно. Ты начал слишком рисковать своими людьми. Да и своей головой тоже.
— Вот как… — Глухо выдавил из себя полковник, мысленно припоминая не самые приятные недели своей жизни.
С такой точки зрения он ту нелегкую жизненную коллизию не рассматривал. А оно вот как вышло.
"Что ж, век живи, век учись!", — успокоил он себя древней мудростью. Тем более, по зрелом размышлении, приходилось признать, что начни кто-нибудь их его подчиненных исполнять такие же кренделя, как он в свое время, полковник бы тоже нашел способ сбить с них спесь.
Благо еще, Калашников отличался умом, сообразительностью и удивительной же рассудительностью. А Воронцов… С организацией нового Управления уже не его головная боль. Пусть теперь с ним полковник Киров мучается. Хотя Ярослав Владимирович тот еще сорвиголова. Так что, возможно, эти двое нашли друг друга!
Калашникову же лишь останется обеспечивать "режим" и согласованность действий Воронцова с остальными подразделениями "Тройки". Но это совсем не тоже самое, что отвечать за него!
— Кстати, Никита Владимирович! — Неожиданно окликнул князя полковник.
Михалков наконец-то оторвался от созерцания своей ручки и поднял на зятя вопросительный взгляд.
— Хотелось бы вам напомнить, что Егор — практик внутренней работы! — Решительно заявил Ефимовский.
Хозяин кабинета слегка озадачился. Естественно он помнил, что молодой человек попал в их ряды благодаря удивительному владению внутренней энергией и таланту к боевым искусствам. Это помимо таланта решать крайне нестандартные задачи.
— Я помню. — Наконец, заявил князь тоном "Не соблаговолите ли вы, сударь, выразиться яснее?".
— Хочу так же отметить, что организм хоть и владеющего довольно выдающимися навыками адепта боевых искусств, все же несколько слабее организма одаренного. — Продолжил подводить тестя к какой-то мысли полковник.
Никита Владимирович гадать не любил, а потому сделал легкий жест рукой: говори, мол, чего хочешь!
— Вы три раза отзывали вахмистра из отпуска. И дважды заворачивали его заявление на очередной "в связи с обстановкой". — Нейтрально отметил Андрей Иванович, тот же добавив. — Он на пределе. А я не хочу терять подобные кадры лишь потому, что они "перегорели".
Князь кивнул, но все же заметил:
— С нынешнего дела его отзывать нельзя.
— Нельзя. — Согласился Ефимовский. — Но после — в отпуск!
***
— Что, Егорка, проверяют?
Вахмистр набрал полную грудь воздуха. Он здесь был и вправду замечательный.
— Проверяют, — пожал плечами он. — Волнуется наставник, как бы я не сблизился с тобой… Слишком.
А смысл врать? Одной грязь мазаны. Они же похожими системами воспитаны. Вот и создалась классическая ситуация "ты знаешь, что я знаю" и наоборот.
Кстати, это было довольно удобно обоим участником вполне стандартной в нынешних условиях процедуры. Калашникову не приходилось слишком уж играть, а Шраму притворяться, что не понимает о чем речь.
Их первое знакомство с того и началось:
— Я знаю, зачем ты здесь. — Заявил тогда Повилас высокому жилистому парню, в котором тут же своим звериным чутьем распознал рукопашника экстра-класса.
— Я тоже знаю, ПОЧЕМУ я здесь. — Спокойно ответил тот, кидая небольшую сумку на табурет возле обеденного стола. — Где я могу расположиться?
"Ты хочешь узнать как добраться до Магистра и вообще рассчитываешь а мою помощь в борьбе с Орденом.", — имел ввиду своим замечанием Шрам.
"Я здесь потому, что ты УЖЕ согласился на сотрудничество. И знаю почему. Теперь дававй договариваться!", — хотел сказать свои ответом вахмистр.
А ситуация была проста как три копейки: Повилас МОГ выдать места резервных баз Магистра. И даже с очень высокой степенью вероятности указать, где именно он находится в данный момент.
Дальше начинались нюансы. С одной стороны, при полном его содействии (исключительно добровольным, так как счет пойдет на секунды!) и кое-какой фармакологии, что затормозит процессы в коре его головного мозга, он мог успеть рассказать внимательному слушателю довольно многое. Проблема в том, что закладка все равно сработает, и это станет последним событием в его жизни. С другой стороны, помилования ему не добиться в любом случае. Слишком много всего натворил. Зато остается Ника. Да, Воронцовы обещают позаботиться о ней. И… В это он даже верил. Хотя качество жизни тоже может быть разным. А ему бы очень хотелось, чтобы она выросла счастливой, отучилась, нашла себе достойного жениха…
— Расскажи мне о нем? — Попросил он, прикуривая сигарету.
Вроде много лет назад бросил дурацкую привычку, а вот поди ж ты, "всплыла" откуда-то. Удовольствия она не приносила. Но и отказаться отчего-то от нее было сложно. А с другой стороны, если отчего Повиласу и суждено умереть, то явно не от легочных болезней.
— Что именно? — Устало спросил Калашников, привычно поморщившись от запаха табака.
Отчего-то о ком именно хочет узнать побольше объект, он ни на миг не сомневался. А вот санкцию на разговоры "в ту сторону" пришлось получить у Михалкова и визировать подписью Главы Воронцовых.
— Да что-нибудь! — Махнул рукой Шрам.
Ему было интересно буквально все.
Егор помолчал мгновение, после чего начал говорить:
— Нормальный он парень. Повоевать успел, — тут молодой человек позволил себе усмехнуться. — Правда, против
