Владимир Брайт - Вечность в объятиях смерти
Чтобы не врезаться в него, все следующие машины были вынуждены экстренно затормозить. Я был прав. Стрелять и правда не пришлось. Меньше чем за полминуты крайняя левая полоса встала.
— Впечатляет. — Карусель спрыгнула на дорогу.
— Кто бы сомневался в…
— После, — отмахнулась она. — Сейчас нужно выбрать нечто более серьезное, чем игрушечная спортивная машинка для молодящихся старушек.
— Зачем?
— Чтобы пробиться сквозь заторы в городе.
— А…
— Они будут. И очень много. Кстати, вон тот внедорожник подойдет.
— Какой?
— Черный «тжингсс». Девятый в ряду.
— Думаешь, это…
— Догоняй!
Не теряя времени на объяснения, она подбежала к машине, рывком открыла дверь и приказала водителю:
— Выходи.
— Это ты мне? — Сидящий за рулем человек смерил презрительным взглядом сумасшедшую, похожую на зомби из дешевого комикса, и только затем выпустил струю дыма в лицо напрочь обнаглевшей девке.
— Им тоже. — Карусель кивнула на трех пассажиров. — Мне нужна машина.
— А больше тебе ничего не нужно? — Водитель растянул рот в нехорошей ухмылке.
— Нет. И я не намерена повторять.
— Даже так? — Недокуренная сигарета, брошенная в лицо, достигла цели, взорвавшись снопом искр.
Если он надеялся ошеломить незнакомку, то просчитался. Под действием гремучего коктейля из транквилизатора и морфия Карусель не обратила бы внимания даже на струю газовой горелки, не говоря о каком-то жалком бычке.
Видя, что брошенный окурок не произвел должного впечатления, парень разозлился по-настоящему:
— Сука недоношенная, ты вообще знаешь, с кем разговариваешь? Сейчас…
Никто так и не узнал, что именно хочет предложить не в меру вспыльчивый владелец автомобиля. Хмурый мужчина, неожиданно возникший из-за спины напарницы, положил конец распрям.
Удар прикладом в лицо оборвал вопрос на полуслове.
Насилие неприемлемо, когда имеешь дело с нормальными людьми. Если речь заходит о прочих, вариантов попросту нет.
Кажется, я перестарался и сломал ему нос. С другой стороны, дезориентированного шоком человека проще выкинуть из машины.
— Ты… Б…ь… Ответишь… Ох…
Кинуть недокуренную сигарету в лицо незнакомой девушке, а после обложить ее матом — не лучший способ добиться расположения.
После столь вызывающего поведения удар в пах уже не кажется чем-то из ряда вон выходящим.
Я не стал отвлекаться на мелочи. Карусель могла сама разобраться с невоспитанным быдлом. У меня имелись дела поважнее.
Пассажир с переднего сиденья дернулся было к бардачку (наверняка там лежал пистолет), однако лаконичное: «Не советую!» — вкупе со стволом дробовика, направленным в голову, резко охладили его пыл.
Я не мог знать, есть ли оружие у двоих сзади. Судя по внешнему виду, они состояли в какой-нибудь банде, а не учились в элитном заведении, беззаботно прожигая деньги богатых родителей. Следовательно…
Умение думать, сопоставлять степень риска, анализировать ситуацию и принимать разумные взвешенные решения не относились к числу достоинств отморозка, вскинувшего пистолет. Зато хорошая реакция и неплохая скорость говорили о том, что стрелять он умеет. И не только по статичным мишеням.
Большие дорогие машины — одно из средств самовыражения «настоящих крутых» парней из криминального мира, не боящихся вида чужой крови.
Легкие быстрые деньги. Высокие ставки. И, соответственно, большой риск. Стреляешь первым — и ты на коне. В модном клубе наслаждаешься изысканным шампанским и дорогими наркотиками в компании элитных проституток. Смеешься, вспоминая, как харкал кровью, корчась на земле, тот ублюдок с простреленным животом.
Чуть опоздал — светлая полоса кончилась. Картечь с полуметра не просто сдирает мясо. Она, как отупевший от монотонной работы мясник, безжалостно дробит кость, ампутируя конечность.
Щелк.
Выстрел.
Расплата за глупость.
Чудовищный удар.
Невыносимая боль.
И дикий животный страх потерять все без остатка.
Включая главное — жизнь.
Время летит быстро. Десять минут назад все было в полном порядке. Так, как должно быть всегда. А сейчас кисть с зажатым пистолетом летит в сторону, с противным чавкающим звуком бьется о стекло, после чего, оставляя на гладкой поверхности размытую кровавую полосу, падает к ногам хозяина.
— Ааааааааааааааааааааааа!
АТФ акселератор капля за каплей высасывал жизнь, предлагая взамен улучшенные рефлексы и, как следствие, бонус в старинной ковбойской забаве «Кто первый нажмет на курок, тот супермолодец». С учетом моего безнадежного состояния это была не самая плохая сделка.
— Ааааааааааааааааааааааа!
Из безобразного обрубка с острым обломком белеющей кости на кожаное сиденье выплеснулся фонтан темно-бордовой крови.
Чужая боль не значит ничего, в то время как своя может свести с ума.
Меньше всего мне хотелось возиться с человеком, бьющимся в истерике.
Удар прикладом в лицо поверг раненого в глубокий нокаут.
— Следующий — на поражение. — На редкость убедительный ствол дробовика переместился в направлении пассажира, сидящего сзади.
Два «Зелау-З» в разведенных в сторону руках на уровне лиц. Взгляд, лишенный всяких эмоций. Денни Бадджи, как обычно, на высоте. Хоть сейчас на рекламный плакат.
«Покарать зло нашего города-3» во всех кинотеатрах заштатного городишки. Не пропустите боевик класса «Б» с любимцем публики.
— Забирай этот кусок дерьма. — Я кивнул на бесчувственного калеку. — И выметайся из машины.
Выстрел в замкнутом пространстве болезненно бьет по ушам. Вполне возможно, контуженый приятель раненого не слышал слов, зато прекрасно уловил смысл: чтобы выжить, нужно как можно скорее покинуть опасную зону.
Через десять секунд салон «тжингсса» был свободен. Если бы не лужа крови на сиденье и несколько дырок в обшивке, могло показаться, что внедорожник взят напрокат в солидной конторе.
Сервис на высшем уровне. Улыбающийся персонал. Страховка на случай непредвиденных обстоятельств. Все — согласно договору.
С проклятыми демонами…
— Поехали? — Карусель резко сдала назад, протаранив бампером автомобиль сзади.
Расстояние между стоящими почти впритык машинами было минимальным. Чтобы выбраться из пробки, пришлось их расталкивать.
— Поехали, — легко согласился я, ставя рычаг автоматической коробки передач в положение «Drive».
Декорации бессмысленного фильма менялись с головокружительной быстротой, а двое героев пытались убежать не столько от полиции, властей и бандитов, сколько от себя. И если первое с переменным успехом все-таки удавалось, то второе — никак.
— Вместе до самого конца? — в очередной раз повторила она вопрос, превратившийся в навязчивую идею.
— Как скажешь.
Воодушевленная ответом, она утопила педаль газа до упора. После чего взревевший двигателем внедорожник покинул крайнюю левую полосу, вырвавшись на оперативный простор.
— Думаешь, камеры видеонаблюдения не зафиксировали машину, в которую мы пересели? — поинтересовался я спустя некоторое время.
Путешествовать молча скучно. Тем более когда в конце приключения тебя ожидает грустный финал.
— Полиции уже не до нас.
— А если твои друзья с капота ошибаются?
— Тогда на ближайшем съезде через двенадцать километров ты увидишь вооруженных людей.
— А ты?
— А я — нет. Включи музыку.
Было очевидно, что она не настроена продолжать разговор.
— Как скажешь. — Выполнив просьбу, я откинулся на спинку кресла, устало смежив веки.
Колонки выдали что-то мощное, динамичное и на редкость агрессивное.
Не знаю, в чем было дело. В музыке, в наркотическом дерьме, пульсирующем в организме, или во всем вместе взятом. Но через несколько секунд я слился с ритмом до такой степени, что показалось, будто нахожусь в сердце огромного муравейника.
Миллионы созданий бегут куда-то, ощущая себя частью единого целого. Скрежещут жвала, трутся друг о друга хитиновые панцири. Нескончаемой рекой льется живой поток, готовый принести себя в жертву во имя великой цели. Настолько великой, что ее невозможно вместить в крошечное сознание.
Высшая степень самопожертвования — смерть во имя того, о чем не имеешь понятия. И…
— Это тебя!
— Что?! — Я не сразу понял, о чем идет речь.
— Герда! — Карусель кинула мне на колени клипсу сотового.
— Надеюсь, это и правда она, а не глупый розыгрыш, — раздраженно подумал я, цепляя на ухо телефон.
— Привет. — Это в самом деле была Герда.
— Привет. — Странно разговаривать с женщиной, которая, с одной стороны, тебе небезразлична, а с другой — у вас не может быть ничего общего. По той простой причине, что ты живой труп.
