Андрей Левицкий - Нашествие
Когда он обогнул здание, фигура Ростислава мелькнула у входа на полигон. На таком расстоянии стрелять из дробовика, тем более — пистолета, не было никакого смысла, и Сотник побежал следом. На ходу оглянулся — Хорька под дверью ресторана не видно, наверное, вошел внутрь. У стены под разбитым окном лежал незнакомый человек. На крыше мотеля привстал Багрянец, и Сотник на ходу махнул ему, чтобы слезал.
Полигон был огорожен железными щитами трехметровой высоты. Сразу за входом тянулась полоса земли, где стояла двухэтажная башенка наблюдателя, откуда в бинокль можно было следить за всем полигоном кроме тех участков, которые закрывали постройки. В башню сходились провода от подвижных мишеней, датчиков движения и видеокамер, там стояли мониторы, через которые так же можно было наблюдать за происходящим.
Когда Сотник обежал башенку, Ростислав проковылял через калитку в низкой ограде, идущей по краю земляной полосы. Его шатало, правая рука висела плетью, автомат он держал в левой. В ресторане Игорю показалось, что дробь едва зацепила плечо врага — конечно, рана есть, кровь течет, но как-то слишком уж он ослаб, ведь меньше минуты прошло… Может, не спал всю ночь, не ел, выбился из сил?
Игорь побежал следом. Уже за калиткой Ростислав оглянулся, с трудом поднял автомат и дал короткую очередь. Игорь растянулся на земле, пули прошли выше. Теперь магазин АКа пустой или почти пустой, а запасного у Ростислава может и не быть…
Когда он вскочил, враг исчез из виду. На полигоне было много всякого понастроено — деревянные и кирпичные стенки с проемами, извилистые земляные насыпи, площадки на сваях, лесенки, даже горки наподобие детских, с которых можно было залихватски съехать, на ходу стреляя по мишеням, выскакивающим из всяких тайников. Мишени тоже были разными, но по большей части представляли собой вырезанные из железа или дерева силуэты с изображениями всяких мрачных личностей, вооруженных автоматами, пистолетами и гранатометами. Были и «мирные», за стрельбу по которым начислялись штрафные очки — девочки с косичками и бантами, мамаши с детьми на руках. Все это внезапно поднималось на пружинках, возникая в проемах окон, выскакивало из ям в земле и над краем поднятых на сваях площадок, прокатывалось на особых роликах по направляющим штангам…
Но сейчас полигон был отключен, мертв.
В ресторане, падая за стол, Игорь ударился коленом и теперь немного хромал. Подволакивая левую ногу, он вошел в калитку, миновал баррикаду из шин, обошел ряд поставленных на попа железных бочек. Остановился, прислушиваясь. Тишина… и в этой тишине впереди, совсем неподалеку, раздался протяжный шорох. Его сменил едва слышный звук шагов, — а потом вдруг сзади загудело, и по периметру полигона включились прожектора.
Игорь так и подскочил. Ну да, у них был свой генератор, оборудование с освещением можно включить даже если извне электроэнергия в клуб не поступает… Но кто его включил? И зачем?
Хотя, можно догадаться — кто, больше ведь просто некому!
Выругавшись, он поспешил вдоль раскрашенной дощатой стены с двумя рядами окон, изображающей фасад офисного здания. Клубный полигон Сотник знал хорошо, сам не раз проходил его, и потому не отреагировал, когда за стеной скрипнуло, и в ближайшем проеме возникла плоская фигура: бородач с жутко злобной мордой держал на руках девочку, приставив к ее голове короткий ствол «ингрэма». Зашипел динамик, террорист что-то прокричал на смутно-арабском наречии. Сотник пробежал мимо, и тут из следующего окна с шипением ударила струя теплого дыма. Очень теплого, почти горячего, но все же не настолько, чтобы обжечь клиента.
Он упал, покатился по земле. Вскочил, тихо матерясь, заглянул в соседнее окно. С другой стороны стенку подпирали наклонные балки, между ними стояли всякие механизмы. Мишень, изображающая бородача с девочкой, медленно складывалась обратно, под ней гудел моторчик, сдвигался рычаг. А за тем проемом, из которого выстрелила струя дыма — она уже исчезла — стоял баллон с вентилем и торчащим вбок патрубком. Позади на сваренном из железных «уголков» квадрате тихо дребезжал железный ящик, от него к баллону тянулись провода и трубки. Имитаторы хреновы! Эта штука появилась здесь уже после того, как клуб перестал принадлежать Сотнику — и что она должна собой изображать? Струю напалма? Или сигаретного дыма, выпущенную злобным террористом в лицо врага?
Еще позади стенки была лестница — а вверху, под окнами «второго этажа» тянулась широкая полка, где стояли механизмы верхних мишеней. На глазах Сотника одна из них с тихим скрипом распрямилась, и тут же из скрытых динамиков полились звуки выстрелом пополам с всполошенными женскими криками.
Игорь залез по лестнице, добравшись до полки, выглянул в ближайший проем.
Сначала он увидел Ростислава — тот достиг примерно середины полигона и брел, качаясь, как пьяный, через полную стоячей воды неглубокую канаву, вдоль протянутой над ее серединой колючей проволокой. Затем, посмотрев в другую сторону, Сотник заметил силуэт в окне на втором этаже башни наблюдателя. Детский силуэт. Ну конечно, кто же еще мог не послушаться его, пойти следом, забраться в башню и там начать крутить всякие рукояти? Игорь замахал руками, показывая, что надо вырубить систему, но Хорек не отреагировал — может, и не видел его, ведь для мальчишки полигон теперь представлял залитый светом прожекторов большой прямоугольник, на котором что-то двигалось, шипело, распрямлялось и складывалось, плевалось дымом, грохотало и орало на разные голоса.
Ростислав достиг конца канавы. Дальше был бревенчатый настил, а за ним — ограда полигона. В принципе, хорошенько подпрыгнув, с настила можно дотянуться до ее края, перелезть и соскочить с другой стороны, но беглец не напоминал человека, способного на такие трюки.
Игорь спрыгнул с лестницы и побежал в обход, хромая сильнее прежнего. Миновал небольшой лабиринт узких улочек между домами в восточном стиле, из круглых окошек которых то и дело высовывались террористические рожи; окруженный какофонией звуков, стрельбой, плачем и невнятными угрожающими выкриками, выскочил с другой стороны лабиринта, двумя руками подняв перед собой пистолет, взбежал по скрипучей лестницей… и увидел лежащего посреди настила Ростислава.
Когда враг упал, автомат отлетел в сторону, теперь он пытался дотянуться до оружия, скреб по дереву пальцами и дергал головой. Игорь перешел на шаг. Встав над Ростиславом, направил ствол пистолета ему в голову. Залитое смертельной бледностью лицо обратилось к нему.
— Ты! — хрипнул раненый. — Чем… чем ты в меня… Жжет, как огнем…
Игорь опустился на корточки, потом сел, поджав ноги. Дробь разорвала дорогой пиджак на правом плече. Там пузырилась красно-желтая жижа, исходила шипучей пенкой. Игорь припомнил густую желтую гадость, которой была измазана картечь в патроне. Что это значит… серые начиняют пули каким-то ядом?
Раненый почти коснулся пальцами приклада АК, и Сотник стволом пистолета отодвинул оружие подальше от него. Смирившись с поражением, Ростислав перестал тянуться к автомату.
— Вы втроем сюда приехали? — спросил Игорь устало. — Отец твой в кузове лежал, да? А кто третий?
— Же… Женя. Охранник наш. Отца в городе ранили… Мы… оружие надо, больше некуда… сюда…
— А где грузовик этот нашли? Списанный, наверное, какой-то… И оружие где, слышишь? Тайник в том же месте?
Вместо ответа Ростислав широко раскрыл глаза, выгнулся и схватил Игоря за ногу. Пальцы до боли сжали ее, а потом он замер.
И тут же затих полигон — прожектора погасли, стихли звуковые эффекты, скрип пружин и рычагов, гудение и звон.
На Игоря снова, как тогда, на суде, после приговора, накатила пустота — ощущение бессмысленности всего происходящего с ним. Не глядя на Ростислава, он подобрал автомат, встал и поплелся прочь. Спустился с настила, прошел по краю полигона, вдоль ограды из железных щитов — и когда подходил к земляной полосе с башней наблюдения, плечи его распрямились, голова поднялась, взгляд стал яснее, тверже. Смысл есть — большой, важный смысл. Всё ясно и понятно, мир вообще прост, логичен, последователен… Надо разобраться, кто эти серые, напавшие на Москву, и выгнать их отсюда — вот и всё.
Когда он подошел к башне, из нее выглянул довольный Хорек — впервые Игорь видел на его круглом бледном лице подобие улыбки.
— Видал, как заверещало? Я только рубильник там, а эти как давай светить со всех сторон!
— Это прожекторы, — ответил Игорь.
— Ну да, прожектора, и дым еще, а потом кричать стали! Только чего оно — взяло и само выключилось. Я рубильник туда-сюда, а оно больше не…
— Нам надо решить один вопрос. — Сотник взял Хорька за плечо, присев на бетонную ступеньку ведущей из башни лестницы, повернул мальчишку лицом к себе.
