Андрей Уланов - Серебряные пули с урановым сердечником
Зря я так подумал. Глупо, конечно, подозревать каждого встречного мирянина в телепатии… но первый огненный шарик взмыл из-за стен ровно пять секунд спустя.
Он с шипением врезался в воду в двадцати трех метрах от носа. Почти прямо по курсу – иди мы чуть быстрее, правый борт «Пахаря» полыхал бы таким же веселым чадным пламенем, что и пятно на волнах.
Второй шар расплескался за кормой. Недолет, перелет – классическая «вилка». Я еще успел подумать, что типов из форта явно кто-то корректирует, а затем из-за фонтанов каменной крошки показался третий снаряд, и мой мир сразу стал очень ограниченным и дерганым – в дело вступил боевой чип.
Надо отдать местным катапультерам должное – выстрел был просто снайперский. Каменная глыба – два и четыре десятых метра в поперечнике – падала прямо на наш кораблик. Зеленый пунктир ее предполагаемой траектории упирался в палубу перед мачтой, и миновать эту точку «Морской пахарь» не успевал никак. Разве что очень резко пустить в ход четвертого туза… нет, все равно не успеваем.
Три шага до борта. Судя по уровню компрессии, чип настроен более чем серьезно – тело с трудом продавливается сквозь вязкий воздух. Кроме меня, в мире продолжают двигаться только извергаемые кинетичками нити.
Шаг. Второй. Третий. Осторожно смыкаю пальцы правой руки вокруг прицела винтовки. Наемнику, сжимающему ее, процесс стрельбы, похоже, доставляет массу удовольствия – рот распахнут в вопле, палец жмет на гашетку так, что это даже мне в нынешнем состоянии заметно. Ладно, потерпишь чуток без игрушки… главное, пальцы ему не переломать!
Левая рука тем временем уже извлекла из чехольчика на поясе наемника серебристый воланчик гранаты.
Теперь разжать пальцы – пусть винтовка сама падает до уровня пояса. Медленно, конечно, ну да ничего. Глыба пока тоже улетела не так уж далеко.
А сейчас самое медленное. Очень аккуратно надеваем гранату на ствол… и кажется, что проходит целая вечность, прежде чем ладонь ощущает легкую дрожь, в обычной реальности воспринимаемую четким щелчком фиксатора. Еще чуть довернуть ствол… пошла!
Красный пунктир тает быстро – за то время, пока он полностью пропадает, стертый обтекаемым носиком гранаты, глыба успевает преодолеть не больше двух десятков метров.
Прозрачный сиреневый диск беззвучно вспыхивает в небе. Беззвучно – потому что не справившийся с нагрузкой звукофильтр просто-напросто отрубил внешние шумы. Чип все еще активен – ждет, пока инфор рассчитает траектории для неспешно разлетающейся в стороны стаи черных обломков. Вряд ли, конечно, в нашу сторону полетит хоть что-нибудь значимое… ну да, ближайший пунктир пляшет на волнах метрах в трех от борта. Он неопасен… но у чипа на этот счет есть свое мнение, и пучок белых нитей превращает камень в тучу щебня.
Еще два огненных шара разбились о волны за кормой.
– Ва-а…
– Держи. – Я вернул винтовку ошалело глядящему на свои руки наемнику. – И больше не роняй!
– Но-оя…
– Они поднимают цепи!
Быстро, однако. У меня, признаюсь, теплилась слабая надежда, что защитники фортов будут пытаться покончить с нами менее сильнодействующими средствами чуть подольше – и мне не придется вводить в игру туза номер три. Видимо, мы сумели произвести на них впечатление.
Конечно, можно было бы попробовать просто перерезать цепи сосредоточенным огнем, но цепей было шесть штук, и каждая из них выглядела вполне способной остановить супертанкер… секунды на полторы.
– На счет три, – прошептал я. – Раз… два… взлет! Под жуткий скрип сминаемого металла «Морской пахарь» накренился вперед и вправо. Все незакрепленные предметы – в том числе и примерно полсотни не успевших уцепиться за что-нибудь наемников – посыпались по палубе, образовав кучу-малу, в которую напоследок впечатался рулевой, продолжавший судорожно хвататься за штурвальное колесо. Судя по доносившимся из глубины копошащейся массы стонам и богохульствам, рассчитывать на то, что дело ограничится ушибами, не приходилось.
Скрип повторился, и палуба у меня под ногами дрогнула. Крен вправо, и так уже составлявший не меньше двадцати градусов, начал сначала медленно, а потом все быстрее уве…
– Запрашиваемый маневр, – глубокомысленно сообщила фишка, уловив мой панический вопль, – называется поворотом оверкиль.
«Это был не вопрос, дубина!»
Плюх!
– В момент приводнения крен на правый борт составлял 48 градусов.
«Заткнись».
* * *– До Дворца-из-Раковин осталось меньше часа, – озабоченно сказал бесенок.
– Или пять минут лету.
– Нет!
– Почему? – удивилась Золушка. – Так же быстрее.
– Потому что ты, – отозвался я, – сидишь в мягком кресле в рубке пепелаца, а я стою на палубе. И палуба эта, что характерно, сплошь усеяна пострадавшими во время прошлого полета.
– Так уж и вся? – ехидно переспросила напарница.
– Ну… доски местами проглядывают.
На самом деле прыжок через цепи обошелся нам много дешевле, чем я предполагал, глядя на копошашееся вдоль бортов месиво. Три перелома и шесть вывихов – и ни одной брошенной винтовки. Да, эти парни были профи, и, поглядев на них в деле, я проникся к ним куда большим уважением, чем за две предшествовавшие недели.
– Капитан, – окликнул меня герцог. – Я закончил.
– Незаконное присвоение воинских званий вооруженных сил Федерации, – в очередной раз завел свою песню инк, – карается…
«Заткнись!»
Последние два часа Клайт развлекался допросом таможенного чиновника – груз вашего корабля? Пепелац, одна штука, – который был настолько потрясен видом несущегося против течения парусника, что даже не успел выпрыгнуть из шлюпки. Он оказался настоящим кладезем информации по части Дворца-из-Раковин – и на диво словоохотливым всего лишь через пять минут, после того как отрядный кашевар Пинк Трогги начал заунывным голосом просвещать его на тему практикуемых в различных Мирах методах допроса. Внешность же кашевара – потомка троллей, как шепнул мне Девлин, – позволяла предположить, что большую, часть этих методов ему довелось познать на своей зеленой бугристой шкуре, причем он не испытал при этом особо неприятных ощущений.
Полученные от таможенника сведения герцог лично вносил в объемную схему дворца. Вообще-то игрушечный проектор был преподнесен мной в дар сестре его высочества, в надежде хоть немного растопить воздвигнутую ею ледяную стену отчуждения. Однако игрушкой немедленно завладел сам Клайт – и радовался при этом раз в пять больше любого земного мальчишки. Зато Кайти… скажем так, ожидаемого мной потепления не последовало.
– Много нового, как я погляжу, – заметил я, садясь на бухту троса рядом с проектором.
– Да.
Молодой герцог выглядел крайне озабоченным. И, глядя на схему, я понимал – и разделял – причины этой самой озабоченности. Разноцветных фигурок, которыми Клайт обозначал войска Гарнарка, стало заметно больше… раза в три.
– Что это за синие всадники? Их же не было раньше, не так ли?
– Эскадрон Королевских Конных Арбалетчиков, – герцог задумчиво тронул ногтем одну из фигурок, и проектор послушно продемонстрировал всадника на вытянувшемся в прыжке коне. – Их казармы в тридцати глью от дворца… это чуть больше круга для застоявшихся лошадей.
«По принятой в Мирах системе время исчисления один вейланский круг равен сорока двум минутам и…»
«Хватит».
– Сколько получается с ними?
– Чуть меньше трех тысяч.
– Bay, – не выдержал я. – Тридцать к одному.
– Если ты решил передумать, землянин, – насмешливо покосился на меня герцог, – то у тебя еще есть для этого время.
– Издеваешься? И потом, что смогут эти арбалетчики против моего… нашего оружия?
– Твое оружие дает простому воину силу чародея средней руки, – сказал герцог. – Но оно не защитит от стрелы, пущенной в спину… и потом, во дворце тоже, – он повел рукой, заставив ярко вспыхнуть беспорядочно разбросанные по схеме малиновые фигурки, – будут маги.
– Меня больше волнует это проклятое глушащее заклинание, – признался я. – Если бы мы могли переговариваться… это мог бы быть решающий туз из рукава.
Обидно. Наверняка составлявший антипереговорное заклинание маг никогда не слышал про радиоволны или импульсы Хольта. Но заклинание исправно глушило их – из этой схватки магии с технологией победительницей выходила магия.
– Мы справимся, капитан, – сказал Клайт. – Десятники клянутся, что пройдут по своим маршрутам с закрытыми глазами. И я им верю… особенно вспоминая, как гонял их твой демон-призрак.
– Твои бы слова, – проворчал я, – да…
– Пристань! Пристань Золотого Рога!
– Ну вот, – герцог встал и привычным – уже привычным! – жестом поправил ремень винтовки. – Надеюсь, – пошутил он, – любезные гарнаркцы позволят нам сойти на берег, не замочив ног. Не хотелось бы хлюпать речным илом по роскошным коврам дворцовых коридоров.
