Майкл Гелприн - Хармонт. Наши дни
Девчонка расхохоталась было, но секунду спустя оборвала смех.
– Меня Сажей зовут.
– Ян. То есть Джекпот, – торопливо поправился Ян. – Любопытная у тебя кличка.
– Это не кличка, а имя, – весело усмехнулась девчонка-великанша. – Можно сказать, я эдакий алмаз, только чёрный, как уголь. Так куда ты собрался, мистер Джекпот? Если снова со стволом через ограду, то ещё рано: видишь, нет никого. Ты подожди полгодика, потом лезь, я тебя буду ждать в саду.
Ян улыбнулся. Девчонка неожиданно начала ему нравиться.
– Уговорила, – сказал он. – Запишу, чтоб не забыть, в блокнот. Но сейчас я шёл совсем за другим.
– За чем же?
– Собирался как следует выпить и снять девку, – глядя собеседнице в глаза, дерзко ответил Ян.
Сажа хмыкнула.
– Насчёт девки не гарантирую, но выпить мы могли бы вместе. Платить за меня не надо, я девушка самостоятельная.
– Договорились. Только не в заведении твоего хозяина, меня от них воротит, да и от него тоже.
Сажа на мгновение замялась.
– Ладно, – сказала она. – Хотя лучшие бары здесь принадлежат именно ему. Но изволь, я знаю приличный ирландский паб неподалёку. Подождёшь, я переоденусь?
– Конечно, – кивнул Ян. – Только не вздумай надеть каблуки.
Сажа прыснула и умчалась. Ян неожиданно поймал себя на том, что непроизвольно улыбается и уже, по-видимому, давно. Девчонка ему решительно нравилась.
В пабе было темно и многолюдно. Ян заказал «скотч», и они с Сажей выпили за знакомство.
– За старое, – подмигнула она. – Мы ведь знакомы давно.
Ян выпил вновь, потом ещё раз и ещё. С новой старой знакомой оказалось легко, словно они и в самом деле знали друг друга все десять лет с тех пор, как впервые увиделись.
– Ты не собираешься пригласить меня потанцевать?
Ян невольно покраснел в темноте.
– Я не умею, – признался он. – В молодости пробовал пару раз, оттоптал ноги партнёрше.
– Мне оттоптать ноги непросто, – рассмеялась Сажа. – Я сама кому хочешь оттопчу.
Сексуальность, понял внезапно Ян. Вот что мне почудилось в её голосе. Скрытая, спрятанная за внешностью цирковой силачки. От выпитого у него закружилась голова. Или не от выпитого, подумал Ян. Кажется, голова у него кружится от желания.
– Нет, – сказала внезапно Сажа.
– Что «нет»?
– Второй пункт твоей сегодняшней программы откладывается. Девку тебе придётся искать в другом месте.
Голова перестала кружиться. Ян вытянул из пачки сигарету, закурил. Веселье и лёгкость ушли, сменившись всегдашней настороженностью и злостью.
– Хорошо, – сказал он. – В другом так в другом.
Сажа накрыла ладонью его руку.
– Знаешь, я не ложусь под мужчин. Даже если они мне нравятся, хотя такое случалось нечасто. За мной пытались ухаживать, но я всем ставила условие. Я стою десять вынесенных из Зоны «пустышек» или два десятка «чёрных брызг», на выбор. Желающих не нашлось.
Сажа невесело рассмеялась.
– Дай мне сигарету, – попросила она. – Когда-то это было игрой, потом тестом. Сейчас условие невыполнимо. Хабара в доступных местах почти не осталось.
– Не осталось, – механически повторил Ян. – Так что же, ты станешь моей любовницей, если я вытащу из Зоны десять «пустышек», ты это хотела сказать?
Сажа затянулась, закашлялась, затушила едва начатую сигарету в пепельнице и упёрла подбородок в сжатые кулаки.
– Могу даже женой, – негромко сказала она. – Вдруг позовёшь.
Ян закурил новую сигарету. Посмотрел ей в глаза.
– Ты всерьёз?
– Не знаю. Наверное, всерьёз.
– Я убийца, – сказал Ян. – На мне пятеро.
– Да знаю, – Сажа опустила голову. – Однажды я тоже хотела убить. Женщину, отец мне запретил. Ладно, это не лучшая тема для разговора, Ян. Так что же, – она задорно тряхнула головой. – Пойдёшь на Зону за «пустышками» с «брызгами»? Хочешь, сделаю тебе скидку.
Ян поднялся, посмотрел на часы.
– Мне пора, – сказал он. – Давай встретимся завтра утром. Там же, где сегодня, например. У ворот в будущий дом твоего патрона.
Сажа Цмыг, 21 год, детская нянька, порученка,
телохранительница
Ночью Сажа не могла найти себе места. То, что раньше было девичьей забавой, а потом стало проверкой на мужество, теперь превратилось в зловещую, нехорошую шутку. Неужели этот парень с дерзким скуластым лицом и впрямь ломанётся ночью в Зону, нервно расхаживая от стены к стене, думала Сажа. Джекпот… Характерная такая кличка, «говорящая».
Она присела на кровать. Неужели я влюбилась, с некоторым даже любопытством подумала Сажа. В едва знакомого человека, в убийцу и личного врага её отца. Глупости, тряхнула она головой. Но почему тогда она переживает за него так, словно речь идёт о близком человеке. О «своём», внезапно вспомнила Сажа рассуждения десятилетней давности.
Ночью она не сомкнула глаз и, едва рассвело, выбралась из принадлежащей Карлику гостиницы, села в машину и поехала к новостройке. Небо было чистым, от вчерашних луж не осталось и следа, с озера задувал прохладный, ласкающий кожу ветерок. Дура, сказала себе Сажа, загнав машину в будущий сад будущего особняка. Пора бы уже взяться за ум, этот человек не придёт, а если даже придёт, то для того, чтобы её обругать или, что гораздо хуже, над ней посмеяться. И поделом: какие там по нынешним временам десять «пустышек».
Час шёл за часом, и к десяти утра Сажа чувствовала себя полностью разбитой. Привезли упакованные в дощатые ящики мраморные статуи античных героев. Сажа тщательно подбирала их, роясь в каталогах и аукционных листах. Она с нетерпением их ждала, но сейчас лишь махнула рукой и велела разгружать без неё. Накричала на подвернувшегося под руку Носатого Бен-Галлеви и отправила его со двора прочь. Выкурила вторую и третью в своей жизни сигареты.
Облезлый «додж» с заляпанными грязью бортами притормозил у ворот за четверть часа до полудня, когда Сажа уже отчаялась. Из «Доджа» выбрался страхолюдный индеец и ещё кто-то, скрытый от Сажи кузовом… Она не удержалась и бросилась навстречу. Сердце заколотилось вдруг, бешено, отчаянно, когда она узнала в пассажире вчерашнего «старого нового знакомого». Сажа вросла в землю и завороженно смотрела, как индеец распахивает багажник и помогает Яну взвалить на спину здоровенный мешок.
Он шёл к ней, шатаясь под тяжестью мешка и глядя исподлобья в глаза. В пяти шагах остановился, сбросил ношу на землю.
– Что это? – выдохнула Сажа.
– Я решил, что «пустышки», «брызги» и прочая дребедень недостаточно хороши для тебя, – медленно выговаривая слова и не отводя глаз, ответил Ян. – А кольца у меня нет. Здесь мой свадебный подарок, взгляни. – Он нагнулся, рванул стягивающую горловину мешка тесьму.
Сажа ахнула. Перед ней лежал, отливая красной медью на солнце, легендарный «Золотой шар».
Слёзы набухли у Сажи в уголках глаз и покатились по щекам.
– Ты что же, – пролепетала она, – хочешь… Ты хочешь на мне жениться?
– Да, – твёрдо сказал Ян. – Я хочу, чтобы ты стала моей женой. И чем скорее, тем лучше.
– Ты ведь ничего не знаешь обо мне, – сказала Сажа тоскливо. – Я никогда не думала, что у меня это будет вот так. Когда ставила идиотское условие, и вообще. Ты ведь даже не знаешь, сколько мне лет.
Ян пожал плечами.
– Какая разница, – сказал он. – Я думаю, мы одного возраста, но, если ты на пару лет старше или младше, это не имеет никакого значения.
– Мне двадцать один год, – опустив голову, проговорила Сажа. – Тогда, в саду, мне было одиннадцать. Я дочь сталкера и мутантка. Моим отцом был Гуталин, ты наверняка слышал о нём. Ты по-прежнему хочешь жениться на мне?
– Хочу, – решительно кивнул он, ни на секунду не задумавшись. – Трудновато поверить, но мне нравится эта мутация. И считаю, что мне повезло.
– Не врёшь? – совсем по-детски спросила Сажа.
– Клянусь, что нет. И я хотел бы, – Ян улыбнулся, – отпраздновать нашу помолвку, у меня и свидетель есть, – он кивнул на привалившегося к борту «Доджа» и невозмутимо покуривающего индейца.
– А сообщить родителям ты не хочешь? – лукаво улыбнулась Сажа в ответ.
– У меня нет родителей.
– Я имела в виду своего отца.
Секунд десять Ян стоял, с недоумением разглядывая носки своих ботинок.
– Ты шутишь со мной? – дрогнувшим голосом спросил он. – Только что ты сказала, что твой отец – покойный Гуталин.
– Так и есть. Я говорю о человеке, который меня удочерил. Тебе не просто повезло, тебе очень повезло со мной, – Сажа рассмеялась. – Моего приёмного отца ты тоже знаешь. Его зовут Карл Цмыг, я – дочь мультимиллионера. Я… – Сажа осеклась и замолчала.
Ян отшатнулся, словно его ударили. Побледнел. Сажа с нарастающим ужасом смотрела на его исказившееся лицо.
– Почему ты не сказала раньше? – с горечью спросил Ян.
– Ты не спрашивал, – пролепетала Сажа. – То, что было между вами, давно в прошлом, оно быльём поросло. Или… – она не договорила.
– Или, – бросил Ян презрительно. – Я никогда, ни за что ни гроша не возьму у этого человека и не женюсь на денежном мешке.
