Андрей Орлов - Столица Сибири 2029. Берег монстров
Ольгу уже тошнило, но быстро поднесенная рюмка водки пресекла критическую ситуацию.
– Уф… Что же ты сразу не сказал, Виктор?
– А ты бы выпила? – хозяин жилплощади самодовольно ухмыльнулся. – Ладно, все в порядке, жизнь продолжается. Будет небольшой рецидив через пару часов, но с ним вы справитесь.
– А мне? – жалобно попросил Серега.
– А ты не маленький, сам возьмешь.
– Спасибо вам, мужики, – искренне поблагодарил я, начиная собираться. – Хорошо у вас, но мы пойдем. Дела, знаете ли, сами не сделаются.
– Ладно, – решился Виктор, – провожу вас до вокзала. Ходить по этой местности без провожатого – эффективный способ отбросить кеды. В лучшем случае, карму себе сломаете. Но учтите, только до вокзала, дальше мы не ходим. Может, собачку оставите? – он задумчиво уставился на смирно пыхтящего Молчуна.
Пес ощетинился и зарычал. При нужде он умел выключать дурачка и понимать человеческую речь.
– Ни в коем случае! – воскликнули мы хором. А Ольга добавила. – Как вы можете, Виктор! Это же наш второй ребенок!
И снова городским руинам не было конца. Мертвый мир представал во всем своем мрачном великолепии. Прощание вышло каким-то смазанным. Серега тоже выражал готовность «усилить службу безопасности», но Виктор отмахнулся – нечего там толкаться. Сиди и развлекай Агдамыча. А лучше печку растопи, холодновато в доме стало. Мы пробирались вдоль разрушенных подъездов. Двое перебегали, третий созерцал, а потом первые двое созерцали, пока бежал третий. Где-то далеко, за просевшей аркой, за гаражным кооперативом и путевыми строениями, выли собаки. Мы добежали до конца дома, затаились у раздавленного шлакоблочной плитой зеленого «Витца». В салоне белели кости незадачливой водительницы. Одежда давно истлела, рассыпалась, но уцелела туфелька на шпильке, натянутая на косточку стопы…
В округе было тихо. Мы передвигались короткими перебежками мимо двухэтажного здания Сбербанка, засыпанного обломками примкнувшей к нему многоэтажки. В момент толчка по дороге мимо банка ехала фура с прицепом, ее перевернуло, и теперь разрозненные части автопоезда, словно детали конструктора, валялись на тротуаре. Все случилось внезапно, я даже ухом не повел! Дуновение воздуха – Виктор резко повернулся, вскинул самострел, пропела тетива. Крупное животное с клочками неравномерно растущей шерсти покатилось по ступеням Сбербанка, застыло у подножия, конвульсивно вздрагивая. Стрела пробила его насквозь. Мы попятились. Виктор прошипел, чтобы я не стрелял, а то столько дерьма слетится… Он тоже волновался, жирный пот блестел на лбу. Я никогда еще не видел таких разросшихся крыс! Это определенно была крыса – «мелкий» надоедливый грызун. Жирная, размером с двух кошек, со свирепой оскаленной мордой. Подрагивал лоснящийся голый хвост. Она напоминала гигантскую лохматую грушу. Что-то мелькнуло в заваленном проходе, у которого стоял проржавевший банкомат. Показалась еще одна тварь. Блестели хищные глаза, она злобно попискивала. Вздыбилась шерсть, как у собаки. Крыса помчалась на нас – ну, полная дура! Зарычал Молчун, рванулся ей навстречу, оттолкнувшись всеми лапами. Но Виктор уже отправил вторую стрелу из своей «двустволки». И вторая тварь, призывно пища, покатилась по ступеням. Виктор, махнув, бросился прочь, перезаряжая на бегу. Мы побежали за ним. Молчун сообразил, что его порыв остался неоцененным, помялся и припустил за нами. Мы перебежали перекресток улицы Ленина и 1905 года, перемахнули через груду кирпича и бытовой техники, затаились. Виктор стащил с носа запотевшие очки, принялся лихорадочно протирать их отворотом пуховика. Полчища крыс за нами не гнались.
– Неплохо, – отдышавшись, похвалил я. – У вас же зрение плохое, Виктор, как вам удается метко стрелять?
– Ума не приложу… – признался абориген. – Интуиция, наверное. Или задницей эту нечисть чую… Крысы в этой местности – это что-то… Здесь всегда в подвалах было много крыс, вели себя как таджики – ну, словно у себя дома, не боялись ничего, на людей фыркали. А после того, что случилось… в общем, окончательно обнаглели. Переняли повадки кротов, землю роют. Поодиночке еще ничего, а вот когда их стая – бросаются, не думая, грызут все подряд… Пойдемте, здесь два шага до привокзалки…
Через пять минут мы уже лежали в руинах на краю площади Гарина-Михайловского, угрюмо созерцали городские просторы. Мы поздно проснулись – день уже подкрадывался к обеду. Город заволокла темно-серая облачность. Надрывался ветер. И вновь преследовало ощущение позднего вечера. Привокзальная площадь была пуста – там нечему было падать. И земля здесь с корнем не выворачивалась. Чернели лишь невнятные, занесенные снегом горки – остовы машин, развалившиеся киоски, остановочные павильоны. А вот за границами площади стихия почудила на славу. Вокзал «Новосибирск-Главный» – бывшее украшение города – стал горкой мусора. От вокзала пригородных сообщений уцелели лишь несущие конструкции. Добротные здания, прилегающие к площади, отчасти выдержали удар – их строили «на века» в пятидесятых годах прошлого столетия, отдельные фрагменты почти не пострадали. Чего не сказать о высотной гостинице «Новосибирск» – неприлично рослая безыскусная коробка рухнула практически плашмя – на обычную пятиэтажку, в которой я когда-то жил…
Сердце обливалось кровью, когда я смотрел на эти развалины. Я помнил, как, воя от горя, откапывал свою Маринку, еще не зная, что она покинула дом перед толчком. Лучше бы она погибла тогда под прессом многотонных глыб…
– Дальше не пойду, – мрачно сообщил Виктор. – На площадь не суйтесь, обойдите слева, прижмитесь к гостинице. А уж на Вокзальной магистрали… понятия не имею, с чем столкнетесь. Простите, – он как-то стушевался. – Ей-богу, не могу идти дальше. Словно не пускает что-то, держит на привязи. Ну, знаете, как животные, привязанные к ареалу своего обитания… Или как ведьмы, не переходящие черту нарисованного мелом круга…
– Как же вы возвращаться будете? – поежилась Ольга. – Там крысы…
– О себе думайте, девушка, – посоветовал Виктор. – Ваши проблемы по сравнению с моими… что-то вроде парашюта с пожизненной гарантией.
– Может, что-нибудь посоветуете? – спросил я.
– Посоветую, – не смутился Виктор, озираясь через плечо. – Я, конечно, не специалист по выживанию в этом мире… Чуть почуете запах газа – бегите. Ни в коем случае не нюхайте. Этот газ не веселящий – убивает на третьем вдохе. Колодцы обходите стороной – не суйтесь в канализацию. По крайней мере в центре. Мистика там какая-то. Сойдете с ума, потом не выберетесь.
– Но мы уже были в колодце, – вздрогнула Ольга. – На улице Нарымской…
– Я не говорю про улицу Нарымскую, – поморщился Виктор. – Я говорю про подземелья Центрального района. К тому же готов поспорить на бутылку водки, что глубоко в колодец вы не спускались. Это не считается. Просто примите на вооружение. Вороны и голуби – падальщики, но с голодухи могут напасть и на живого человека. Не подпускайте их близко. Без нужды не стреляйте. Опасайтесь крыс – они тут отдельная грустная тема. Люди говорят, что этими тварями перегружены подземелья ЦУМа, «Флагмана» и «Бонанзы» – они до сих пор находят там еду и радостно размножаются. Влезете во что-то непонятное, особенно в ночное время – просто уходите, тихо, без паники. Шуметь ни в коем случае нельзя.
– Мы поняли, спасибо, – я неуверенно помялся. – Скажите, Виктор, вот вы вроде неглупый человек… Надеюсь, вы вникли вчера в нашу историю. Скажите, зачем эти люди похитили мальчишку?
– Думал уже, – соорудил неопределенную мину Виктор. – Завиральные версии об усыновлении или индийскую мелодраму с объявившимся отцом рассматривать, вы правы, не стоит… Вы прекрасно понимаете, что в этом мире фактически не осталось детей. Вот отсюда и пляшите.
– А куда плясать-то? – не поняла Ольга.
– Да куда хотите, – серую личину проводника исказила усмешка. – В голову приходят только фантастические версии. Детей приносят в жертву какому-нибудь сверхъестественному божеству, надеясь, что ударит молния, разлетятся по небу тучи и пепел, выглянет солнышко, и снова на земле воцарятся гармония и рай… Или, скажем, именно ребенок укажет невежественным взрослым дорогу в Шамбалу – страну сияющего света… Помните залипуху про Шамбалу? Мистическая страна, часть классического индуизма, связанная с местом рождения будущей аватары Вишну? Якобы царство в Средней Азии, сделавшееся невидимым для человеческих глаз. Где ее только не искали – эту Шамбалу: и на Алтае, и в Саянах, и даже на Крайнем Севере. Несколько веков уже ищут. Праведное общество, прекрасный климат. Стоит найти эту страну – и будет людям счастье. Мудрость одолеет невежество, духовность – косность, самоотверженность – эгоизм. Сгинет нечисть, уйдут природные катаклизмы, воцарятся мир и гармония. А если учесть, что только чистые сердцем могут найти к ней дорогу, то данная версия имеет под собой резонные основания, согласитесь? У кого еще в нашем мире остались чистые души и сердца, как не у детей?
