Андрей Орлов - Столица Сибири 2029. Берег монстров
Потом была полная отключка и беспробудная тьма.
А похмелье было страшнее, чем все мутанты, вместе взятые. Меня мутило и полоскало, состояние было такое, словно через мой несчастный организм процедили весь алкогольный суррогат планеты. Я очнулся на чужой лежанке, сплющенный о батарею парового отопления, пахнущую плесенью и тухлятиной (неужели трудно раз в квартал ее хотя бы тряпкой вытирать!). Рядом со мной покоились ноги Ольги – приятно, что их обладательница обосновалась не на другом конце квартиры, а у меня в ногах. По жилищу неприкаянно блуждал Молчун, подбирал объедки с пола. За столом, посреди горы «вчерашнего», сидел всклокоченный Агдамыч, ошарашенно смотрел на собаку, на нас с Ольгой, мелкими глоточками пил теплую водку, которая в этом доме, похоже, не переводилась. На другом конце помещения ворочались тела, сипло стонали. Словно из болота, выплывала похмельная физиономия хозяина «роковой» квартиры – бессмысленная, опухшая, как вчерашняя Ольгина нога. Вырос сморщенный Серегин нос, закутанный в грязные покрывала.
– Спасибо тебе, Господи… – прошептала Ольга, дернув ногой. – Нас не расчленили и не съели…
– Да лучше бы съели… – резонно отозвался я.
– Мы не питаемся человечиной, – утробно возвестил Виктор, сделал попытку встать, повлекшую небольшие локальные разрушения, и на этом решил не рисковать.
– Как мне плохо… – простонала Ольга. – Мы чего это так надубасились?
– А кому сейчас хорошо? – заметил Виктор. – Но, в общем-то, душевно посидели, мне понравилось…
– Если выпил хорошо, значит, утром плохо… – угрюмо поставил в известность Серега. – Если утром хорошо…
– Эй, а вы кто? – тупо спросил Агдамыч.
Гавкнул Молчун.
– Люди, нам в Академгородок надо… – изрек я слабым голосом. – Вы не знаете, как туда пройти без крупного ущерба?
– Ага, ты еще спроси, какой сейчас общественный строй… – пробормотал Виктор. – Не знаем, Леха, не знаем… Мы дальше вокзала не ходим… Или дальше Нарымской – если в другой конец…
– Тогда мы пойдем…
– Удачи… – пробормотал Виктор, сгребая в кучу, словно кошка, покрывала и почерневшие от грязи простыни. – Семь футов вам под килем… И пусть надежда освещает ваш путь… А мы выпьем с пацанами за упокой ваших душ…
– Не надо про водку, пожалуйста, я вас умоляю… – просила Ольга. – Боже правый, Карнаш, ведь я предупреждала… Ну, почему вас, мужиков, невозможно остановить?
– Виктор, а если по путям пойти? – вспомнил я свою вчерашнюю «недорожденную» мысль.
– Не надейтесь, – лишил он нас последней надежды. – До путепровода у Владимировской – можно. А дальше – только если летать умеете…
– А я вчера уже что-то слышал про Академгородок… – подал голос Серега. – Не, в натуре, Виктор, что-то слышал…
– Так мы и говорили, – проворчал я.
– Не, еще до вас… Вспомнил… – Серега стряхнул с себя покрывало и начал яростно чесаться. – Проходили эти крендели с автоматами, помнишь, братан? Мы только из дома рано утром вышли…
– Было, да, – выдал, громко икнув, Виктор. – Рано утром было дело, еще до вас. Мы с Серегой вышли… ну, как бы на пробежку…
– Черта лысого, – засмеялся Серега. – Ты был такой расписной, какая пробежка? Просто вскрыть хотели одну старенькую заначку…
– Ладно, не позорь меня перед гостями, – проворчал Виктор. – В общем, едва успели спрятаться. Мимо нас они прошли: от Железнодорожной в глубь массива – к вокзалу. Мы высовываться не стали, видок у них был грозный. Этакие ухари, вооруженные по зубы. Злые, сонные. Мешок какой-то тащили. Человек семь их было или восемь. Вроде люди… да точно люди. Мешок еще брыкался. Словно собаку тащили. Или еще одного человека… только маленького.
– А двое бухтели меж собой, – добавил Серега. – Один ворчал, дескать, отстаем от графика, сутки потеряли, увязли по уши в этом сраном городе. Да еще людей потеряли. Два дня осталось – на все, про все. Должны успеть. А второй говорил, что на Университетский проспект лучше не соваться – там точно не пройти. Двигаться нужно по проспекту Строителей, ну и далее – по Лаврентьева, по Морскому… А я еще подумал – какие знакомые названия. Это же в Академгородке…
– Прошли они мимо нас, – подытожил Виктор. – Ну, мы не стали их как-то приглашать в гости – спешили парни. Откопали с Серегой чего хотели, опохмелились, через пару часов решили новую вылазку сделать, погулять по родному массиву – вот на вас и напоролись…
– Что же вы сразу не сказали?! – я задыхался от волнения, подлетел… и рухнул обратно с раскалывающейся головой. Какое совпадение! Эти парни, в отличие от нас, не сунулись на гору под куполом цирка – умные гору обходят! Они вернулись назад и потопали через Челюскинский жилмассив!
– Дык ёпт… – смутился Серега. – Вы вроде и не спрашивали ничего такого…
– Отстали на сутки… – простонала Ольга, хватаясь за голову. – Не могу поверить… Мой мальчик… А мы тут бухаем с какими-то проходимцами…
– А какая вам разница? – проворчал Виктор, предпочитая не обижаться на «проходимцев». – Что бы изменилось? Вы все равно в Академгородок шли. Зато теперь точно знаете, что туда и надо. И что ваш «мешок» был жив – по крайней мере вчера. Не могли вы никуда идти, барышня, вспомни про свою ногу.
– Боже, у меня ведь еще и нога не работает… все несчастья разом… – захныкала Ольга. Она начала привставать, подтянула здоровую ногу, оперлась на нее, села на колено. Стала медленно приподниматься. Измученная похмельем мордашка выражала крайнее непонимание. Нога не болела. Она постучала ей по полу, попрыгала. Потом прошлась взад-вперед. Нагнулась, ощупала со всех сторон. Нога определенно не болела.
– Какая жалость, – заметил я. – А так хотелось повыделываться.
– Виктор, простите… – Ольга смутилась, зарделась. – Я не хотела вас обидеть, вы просто Айболит…
– Это еще не все… – прокряхтел Виктор. Он повторил попытку подняться – теперь уже успешную. Добрался до серванта, осторожно открыл верхнюю дверцу – она висела на обломке петли и чуть не грохнулась ему на макушку – извлек древний пузырек от уксуса, добрался до стола, нацедил в рюмку мутной жижи цвета детской непредсказуемости, выпил. Снова налил до краев, потащился к нам.
– Оприходуйте на двоих. Много не надо.
– Что это? – простонала Ольга.
– Пейте, говорю.
Терять было нечего. Мы выпили. Признаться, ничего отвратительнее я не пил. Словно тухлых яиц объелся вперемешку с коровьими лепешками. И вдруг пропала головная боль, зрение обрело резкость и многоцветность. Прояснился разум. Исчезла вялость из мышц, тело обретало силу и упругость. Мы с Ольгой в сотый раз недоуменно переглянулись. Она испытывала схожие ощущения. Подошел Молчун, принюхался, перекривился и шлепнулся на задние лапы.
– Я повторяю свой вопрос, – Ольга сглотнула – ощущения во рту были непередаваемые. – Что это?
– Антипохмелин, – ухмыльнулся Виктор, поднося нам две рюмки с водкой. – А теперь вот это – отлакировать, так сказать, до блеска… – дождался, пока мы безоговорочно подчинимся, удовлетворенно кивнул. – Голь на выдумки хитра, господа. Путем долгих научных изысканий была выведена точная формула чудодейственной микстуры. Не буду вас грузить процентным составом ингредиентов, но основных компонентов здесь три: моча собаки-мутанта, сцеженная из мочевого пузыря мертвого животного, вороний помет и жировая прослойка одной недружелюбной змеи, которую изредка можно приветствовать на наших развалинах…
Ольгу уже тошнило, но быстро поднесенная рюмка водки пресекла критическую ситуацию.
– Уф… Что же ты сразу не сказал, Виктор?
– А ты бы выпила? – хозяин жилплощади самодовольно ухмыльнулся. – Ладно, все в порядке, жизнь продолжается. Будет небольшой рецидив через пару часов, но с ним вы справитесь.
– А мне? – жалобно попросил Серега.
– А ты не маленький, сам возьмешь.
– Спасибо вам, мужики, – искренне поблагодарил я, начиная собираться. – Хорошо у вас, но мы пойдем. Дела, знаете ли, сами не сделаются.
– Ладно, – решился Виктор, – провожу вас до вокзала. Ходить по этой местности без провожатого – эффективный способ отбросить кеды. В лучшем случае, карму себе сломаете. Но учтите, только до вокзала, дальше мы не ходим. Может, собачку оставите? – он задумчиво уставился на смирно пыхтящего Молчуна.
Пес ощетинился и зарычал. При нужде он умел выключать дурачка и понимать человеческую речь.
– Ни в коем случае! – воскликнули мы хором. А Ольга добавила. – Как вы можете, Виктор! Это же наш второй ребенок!
И снова городским руинам не было конца. Мертвый мир представал во всем своем мрачном великолепии. Прощание вышло каким-то смазанным. Серега тоже выражал готовность «усилить службу безопасности», но Виктор отмахнулся – нечего там толкаться. Сиди и развлекай Агдамыча. А лучше печку растопи, холодновато в доме стало. Мы пробирались вдоль разрушенных подъездов. Двое перебегали, третий созерцал, а потом первые двое созерцали, пока бежал третий. Где-то далеко, за просевшей аркой, за гаражным кооперативом и путевыми строениями, выли собаки. Мы добежали до конца дома, затаились у раздавленного шлакоблочной плитой зеленого «Витца». В салоне белели кости незадачливой водительницы. Одежда давно истлела, рассыпалась, но уцелела туфелька на шпильке, натянутая на косточку стопы…
