Даниэль Дакар - Игра королей
Что касается членства графини в Малом Совете, то, надо полагать, пока она занималась по большей части детьми, очень многие были просто счастливы. Склонность всюду совать свой нос и недурные аналитические способности в сочетании с абсолютным, граничащим с наглостью, бесстрашием доставляли (и продолжают доставлять) массу неудобств тем, кому не повезло привлечь ее негативное внимание. Даже удивительно, что явная попытка дискредитации была предпринята только одна, и та провалилась. Должно быть, не рисковали связываться либо с ней самой, либо с возглавляющим СБ дядей, либо же с работодателем.
Интересно, эта женщина вообще-то понимает, что наступила на любимые мозоли слишком многим? И что рано или поздно кто-нибудь разозлится настолько, что перестанет принимать во внимание ее «кровное родство» с СБ? На всякий газ есть противогаз, а как показывает практика, даже высочайшие особы не застрахованы от покушений. Хотя… чем дольше Варнавский изучал подноготную Марии Корсаковой, тем сильнее было у него ощущение, что она до старости то ли не рассчитывает дожить, то ли не собирается доживать. Тяжелый случай.
Хорошо хоть, что ни армии, ни полиции графиня по какой-то счастливой случайности насолить не успела. В противном случае… ладно, поехали дальше.
Финансы. Богата, и очень. Основа богатства — унаследованное состояние Келли О'Брайена, который управлял и ее деньгами, пока графиня проходила действительную службу. Половина упомянутого состояния вложена в государственные облигации Бельтайна. Пикантная подробность: уже после смерти О'Брайена получила от него в подарок межсистемную яхту, что само по себе весьма недурно. Живет, однако, скромно, в мотовстве и пристрастии к тряпкам и побрякушкам не замечена. Хм…
Дом подарен женихом к свадьбе, семья до недавнего времени содержалась на жалованье мужа и пенсию за погибшего при исполнении долга отца. Ну и заработки самой Марии Александровны как личного помощника его высочества. Опять же, столбовое дворянство, пожалованное регентом после Соколиного Глаза, означает участие в прибыли государственных предприятий. Деньги не самые большие, но все же существенные. Теперь жалованья мужа нет, а есть опять же пенсия. Кроме того, имеется доход от продажи лошадей, его графиня также использует для пополнения семейного бюджета. Впрочем, большая часть жеребят попросту раздаривается.
Половина доходов от вложений, совершаемых от ее имени Сергеем Ремизовым, снова идет в дело, вторая распределяется между благотворительностью в отношении учебных заведений Бельтайна и Империи. Из личных средств графини оплачивается обучение талантливых юношей и девушек из небогатых семей в лучших университетах.
Частная жизнь. Болтать можно сколько угодно, а подтверждения адюльтера — ее адюльтера — отсутствуют напрочь. Более того, не удалось найти ни одного свидетельства того, что между ее знакомством с Никитой Корсаковым и свадьбой с ним же отношения хоть с одним мужчиной вышли за рамки дружеских.
Покойный адмирал, кстати, схимником не был, а несколько лет назад загулял всерьез. Предмет — Дарья Михайловна Савицкая, тридцать один год, сотрудник реабилитационного центра имени Бехтерева, где Корсаков проходил курс лечения после все той же системы Синг. Еще раз посмотреть снимок… хороша, чертовка, Никиту Борисовича вполне можно понять. А уж если учесть, как тщательно подбирали кандидатуру… да, тут есть о чем подумать. Если Марии Корсаковой надоела вся эта история (а доказательств того, что она была в курсе, нет; но — предположим), то мотив убийства вроде бы налицо. Однако есть существенная нестыковка.
Зачем убивать, если можно просто развестись? Графине — что с мужем, что без — с протянутой рукой идти никак не светило. С материальной точки зрения понятнее было бы, убей адмирал Корсаков жену. К тому же развод предприятие менее рискованное, чем убийство, и шума вызывает заметно меньше. Да и психотип Марии Александровны, по оценкам специалистов, с бурными страстями сочетается более чем слабо. Конечно, и специалисты могут ошибаться, но…
Кроме того, следует учитывать наплевательское отношение этой дамы к тому, что принято называть общественным мнением. Характерное высказывание: «Думайте и говорите обо мне, что пожелаете. Где вы видели кошку, которую бы интересовало, что о ней говорят мыши?»[7] И еще: «Сила личности измеряется в дураках, которым есть до нее дело!» При такой постановке вопроса убийство в качестве альтернативы связанному с разводом скандалу как минимум нелогично. А нелогичных поступков за ее сиятельством замечено не было, все, кому выпадало с ней общаться, отмечают незаурядный ум.
Конечно, есть еще такая штука, как состояние аффекта, не исключено, что под внешним хладнокровием графини скрывается тот еще вулкан… да ну, вздор. В порыве ревнивой ярости убивают сковородкой… бутылкой… ножом или пистолетом… руками, наконец. Сложная комбинация с организацией аварии не из этой оперы. Стоп! Руками. Руками-ногами.
Варнавский торопливо вернул на экран отчет по Терехову. Вот оно! Один из завсегдатаев «Поленницы» припомнил, как однажды зашел разговор о женском рукоприкладстве — тема, близкая многим забулдыгам. И Терехов, пребывавший тогда под изрядным градусом, заявил, что скалка суть оружие пролетариата. А вот он знавал одну даму из благородных, которая на Орлане своего противника забила насмерть безо всякой скалки. Одними ногами.
Так-так-так! Отчет по операции на Черном Кряже… в недра СБ лезть не будем, кто нас туда пустит… но есть же и полицейские рапорты… ага. При осмотре добывающего комплекса было обнаружено помещение, в которое явно кто-то бросил гранату, и останки двух тел. Экспертиза показала, что повреждения от взрыва были уже посмертными, а травмы, несовместимые с жизнью, нанесены… ну да. Предположительно — ногами.
А граната тут, вероятно, с того боку, что хотели следы замести, иначе чего ради было покойников взрывать. Причем не свои следы. Десантуре-то чего опасаться? Правильно, нечего. Они, выполняя приказ, проламывались через комплекс, не стесняясь в средствах и не считая трупы.
Нашел. Нет, ну ведь нашел же! Ай да Паша, ай да сукин сын! Терпение и труд все перетрут. При должной подаче графиню Корсакову вполне можно заподозрить — а то и обвинить — в убийстве двух подданных Империи, причем совершенном в те времена, когда сама она была еще гражданкой Бельтайна. Конечно, тогда Мария Сазонова вполне могла пользоваться дипломатической неприкосновенностью… все равно. Вот тут и надо покопаться. Только аккуратно.
Самое главное в этом деле что? Правильно, свидетели. А кто у нас в свидетелях? Кто вообще присутствовал при извлечении госпожи графини из недр комплекса на Черном Кряже? Полиция Орлана? Нет, эти потом подтянулись. Сотрудники комплекса? Так, в отчетах упомянуто, что они видели десантников, один из которых кого-то нес на руках. Значит, десантники… вот черт! Вытаскивали графиню именно тереховцы, но в Синге подразделение выбили почти целиком, за исключением самого капитана и старшего сержанта Одинцова. К заместителю командира охраны наследника престола не на всякой кривой козе подъедешь, так что его оставим на сладкое. А где у нас сейчас бравый парень Федя Одинцов?
Глава 7
2578 год, август.
Бар был самым обыкновенным. Из тех, в которых собираются офисные служащие пропустить по стаканчику после трудового дня. Здесь было в меру шумно, в меру уютно, в меру дымно. В меру вкусное пиво. В меру съедобные копчености, поданные в качестве закуски. Все в меру. Все как обычно. Обычно — для обычных людей. А для наследника престола?
М-да… что-то не похоже, что ему дадут сегодня побыть обычным человеком. По крайней мере, конкретно эта физиономия, торчащая из воротника обтерханного костюма, точно не даст. Потому что как бы ни отворачивался лейтенант Митрофанов, как бы ни изображал полнейшую случайность своего здесь появления, все было совершенно ясно. И снаружи, небось, тоже покуривают. И «такси» наверняка дожидается. Ох, Мария Александровна! Ну да ладно, есть вещи, с которыми бороться бессмысленно. Как же это? «И разума отличить одно от другого»?
Порой Константин… не то чтобы жалел о своем рождении в семье императора — тогда еще великого князя Георгия Михайловича. Нет, не жалел. Просто время от времени он пытался представить себе, что было бы, будь его отец учителем. Или фермером. Или полицейским. Пытался, да. Но ничего не выходило. С самого детства Костя знал, кем ему предстоит стать — если он достойно проявит себя. С самого детства видел только одну цель и шел к ней по узкому, вычерченному предназначением, коридору.
А что бы он стал делать, если бы вдруг предназначение изменилось? Или попросту исчезло? Как бы он пережил это? Иногда Константину казалось, что он знает ответ: шесть лет назад потерявшая цель, выпавшая из коридора женщина чуть не сошла с ума у него глазах. Эту драму великий князь сумел предотвратить. А сколько было тех, которые не сумел, потому что даже не знал о том, что они имеют место быть?
