Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон
Работа Виллема, напомним, состояла сейчас не в том, чтобы проявлять нормальные человеческие эмоции (этим и так занимались все вокруг), и не в том, чтобы обеспечивать физическую безопасность королевы (этим занималась охрана), а в том, чтобы подумать о следующих нескольких часах. Или даже о паре дней.
Очевидно, все сегодняшнее расписание насмарку. Сегодняшние мероприятия Виллем отменил одним коротким сообщением.
Он не побежал за остальными — остался на гребне дюны, откуда видел все происходящее и мог собрать детали в общую картину.
Было очевидно, что они прибыли очень рано, откликнувшись на первые сообщения о беде. Дальше информация будет распространяться. Сегодня воскресенье, работают очень немногие. Весь город бросится сюда поглазеть — или в лучшем случае помогать полиции и медикам. Случайные обстоятельства — близость Хёйс-тен-Бос к месту происшествия, сообщения от друзей Лотты — позволили королеве и принцессе прибыть на место всего через несколько минут после катастрофы. (Или во время катастрофы? Виллем вздрогнул при мысли, что кто-то, возможно, задыхается под слоем пены прямо сейчас.)
Так или иначе, на пляже скапливалось все больше народу — сейчас уже вдвое больше, чем ко времени их приезда. Толпа создала для полиции новую проблему. Повинуясь естественному инстинкту, все вновь прибывшие лезли на гребень дюны; ясно было, что кто-то из них неизбежно — из-за чрезмерного любопытства, неуклюжести или желания кого-то спасти — рухнет прямо в пену. Поэтому явилось подкрепление, и сейчас полицейские отгораживали велосипедную дорожку кордоном.
Желтый спасательный вертолет подлетел ближе и, зависнув над самым местом происшествия, принялся разгонять пену струей от несущего винта. Отличная мысль! Мощный поток в несколько секунд сделал большую промоину и обнажил участок пляжа. Потревоженная пена разлеталась вокруг мириадами сверкающих на солнце брызг.
Все это хорошо; но Виллем по-прежнему не занимался своим делом. Он повернулся к морю спиной и перевел взгляд на наружный склон дюны, туда, где возле кучки полицейских машин остановились принцесса Шарлотта и королева Фредерика. Они стояли рядом. Шарлотта держала мать за руку и склонила голову ей на плечо — трогательный жест, но и чуточку смешной, поскольку ростом она была на несколько сантиметров выше матери. Королева стояла уверенно и твердо, слушала, что говорит какая-то женщина в светоотражающем жилете, и кивала. Все в ее позе говорило о том, что краткая анонимность королевской семьи подошла к концу. Королеву узнали. Соответственно, изменилось и поведение людей вокруг. Сотрудница службы спасения докладывает ей, что происходит, хотя Саския, разумеется, не просила и не требовала у нее докладов. Она никогда так не делает. Но когда ты прибыл на место катастрофы и вдруг видишь перед собой королеву, неизбежно начнешь перед ней отчитываться — это происходит само собой.
Разматывая на ходу желтую оградительную ленту, приближался полицейский. Виллема он смерил подозрительным взглядом. Тот посторонился с дороги. Затем достал из внутреннего кармана костюма (дома он больше не одевался как техасец) ламинированное удостоверение на оранжевом шнуре и надел на шею. Проверять его никто не станет, но сам облик импозантного пожилого человека в костюме, пальто и с удостоверением на груди обеспечит ему уважение и доступ туда, куда не пускают простых зевак.
Тем временем начала съезжаться пресса. Поначалу журналисты сосредоточились на съемках трагедии и усилий по спасению людей. Но очень скоро, понимал Виллем, они заметят королеву и принцессу — и в СМИ появятся их фотографии. Не только в СМИ — еще и в соцсетях, куда их выложат случайные зрители. Что увидит страна на этих снимках? Высокомерную и самодовольную монархиню, которая только мешает спасать людей, оттягивая внимание на себя? Или женщину из народа, поступающую normaal для каждого перед лицом такой беды?
Что делать? Что от него требуется?
Взгляд Виллема упал на армейский грузовик с платформой, черепашьим шагом едущий по гребню дюны. Через каждые несколько метров солдаты сбрасывали с платформы на песок какие-то ящики. Что в них, Виллем не представлял.
Несколько секунд спустя он был уже рядом с королевой. Когда к грузовикам начали подтаскивать тела, она тактично отступила в сторону, чтобы не мешать спасателям в этой скорбной — и весьма физически затратной — работе.
— Нужно увести вас подальше от мертвецов, — вполголоса сказал Виллем. — Может быть, заняться открыванием вон тех ящиков?
— Смотрите сами, — устало ответила она. — Я все готова делать, лишь бы кому-то помочь. Мы пытаемся найти друга Лотты, пока безуспешно.
Отвернувшись от нее, он отправил сообщение всего из двух слов:
> Требуется Фенна.
А затем вошел в свою официальную роль: полное хладнокровие, насколько это возможно в таких обстоятельствах для существа из плоти и крови.
Снова подошел к ящикам, выброшенным из грузовика. Наклейки и штампы ничего ему не говорили.
Неподалеку трое в светоотражающих жилетах что-то обсуждали, стоя над одним из ящиков. Он направился прямо к ним. Должно быть, из-за костюма и удостоверения все трое замолчали и перевели взгляд на него. В руках у них были пластиковые стаканчики с кофе; как видно, они только что приступили к работе.
— Что это такое и зачем? — без предисловий спросил Виллем.
На любом другом языке прозвучало бы грубо; но нидерландцы общаются друг с другом именно так.
— Надувные палатки, складные столы и стулья, одеяла с подогревом, теплая одежда, перекус, — ответила старшая в группе, немолодая индо[573] с седеющими волосами, собранными в хвост.
— Все по плану для катастроф с массовыми жертвами? — догадался Виллем.
— Точно. Здесь уже полно людей, и в ближайшие часы съедется еще больше. Собирается дождь. Всех надо где-то устроить, чтобы они не мешали спасателям. Самим спасателям нужно перекусывать, где-то мыть руки, пользоваться туалетом. А еще — искать родственников жертв.
Виллем кивнул.
— Вам нужны помощники, чтобы все это распаковать и расставить?
Женщина окинула его взглядом с ног до головы и ответила индонезийской идиомой, означающей приблизительно: «А сами-то как думаете?» Другие встретили это предложение кивками и возгласами облегчения.
Королеву Фредерику и принцессу Шарлотту Виллем нашел почти там же, где оставил, на склоне дюны. Принцесса, опустившись на песок, обнимала какого-то паренька в гидрокостюме, что с ошарашенным видом
