Олег Бондарев - Выбор сталкера

Напротив же, возле закупоренных изнутри дверей, сидел еще один неизвестный. Этот был одет вообще не по-сталкерски: серая куртка, в которой только на совещание спешить, а не обходными путями в Зону красться, серые же брюки хорошего пошива, а уж туфли – пусть все в пыли, слегка подранные, но все равно не из дешевых. И уж точно на обладателя «любых денег» и, соответственно, автора записки этот, второй, походил в сто раз больше, чем первый бедолага в камуфляже.

Забравшись на подоконник, Смычок бросил пару гаек вниз, убедился, что никакая зараза там не поджидает, и легко спрыгнул на пол. Его подозрительный взгляд снова метнулся к мужчине у двери: жив ли он еще или уже испустил дух, и если действительно испустил, то почему: – из-за аномалии, какой-нибудь раны или банального обезвоживания и истощения?

Издалека казалось, что неизвестный, пусть слабо и редко, но все-таки дышит. Подойдя ближе, Смычок открутил крышку фляги и плеснул немного в лицо незнакомцу.

Этот трюк сработал на ура: мужчина вздрогнул и тихо застонал. Глаза его тем не менее оставались закрыты. Однако, когда прозрачные струйки добежали по впалым щекам до рта, он встрепенулся вновь. Неуверенно пошлепав губами, незнакомец слизал живительную влагу и с явным трудом приоткрыл веки. Он был до жути слаб и, кажется, даже болен; глазные яблоки затянуло красной паутинкой лопнувших сосудов, и двигался мужчина вяло, будто робот на последнем издыхании аккумулятора. Сложно было определить, сколько ему лет. Вероятно, около тридцати, скорее, даже меньше, но в его нынешнем состоянии он вполне потянул бы на пятьдесят с хвостиком.

Взгляды сталкера и несчастного узника часовни встретились.

– Я пришел помочь, – сказал Костя негромко.

Незнакомец прохрипел что-то нечленораздельное, замялся, видимо удивившись, как странно звучит его голос. Смычок не знал наверняка, сколько длится добровольное (или все-таки вынужденное?) заточение мужчины, однако выглядел бедолага на редкость потрепанным.

Подойдя к незнакомцу вплотную, Костя приложил флягу к его губам и стал вливать содержимое узнику в рот. Он с удовлетворением отметил, как двигается кадык на поросшей щетиной шее и как быстро пустеет баклажка. Памятуя о запасной фляге, сталкер позволил мужчине напиться всласть и отступил лишь когда последние капли упали в приоткрытый рот незнакомца.

– Давно ты здесь? – спросил Костя напрямик, опускаясь на корточки, чтобы их лица оказались на одном уровне.

Мужчина неопределенно пожал плечами. Видимо, потерял счет времени, пока сидел взаперти.

– Да, кстати, – спохватился Костя.

Он запустил руку в карман и, вытащив найденные у входа часы, продемонстрировал их мужчине:

– Это, наверное, твои?

Пленник часовни неуверенно кивнул.

– Держи. – Костя вложил находку в его холодную ладонь и сжал, накрыв пальцы незнакомца своими.

Мужчина недоуменно уставился на кулак с часами внутри.

– Как… – Первое слово, которое ему покорилось, короткое, но с чего-то ведь надо начинать? – Вы… нашли меня? – скороговоркой договорил он и облегченно вздохнул.

Смычок вытащил из-за пазухи сложенный вчетверо лист, развернул его и продемонстрировал мужчине текст записки. Тот улыбнулся самыми уголками губ.

– Значит, сработало… – хрипло пробормотал он.

Смычок стянул вещмешок и, поставив на пол перед собой, стал рыться внутри. Наконец, он достал хлебную краюху и вручил ее незнакомцу со словами:

– Поешь. Нам еще обратно идти. Ну же. Бери. Смелей.

Незнакомец облизал пересохшие губы и, осторожно приняв краюху из рук сталкера, тут же впился в нее зубами. Он съел ее в один момент и облегченно выдохнул, будто смертельно больной, наконец дорвавшийся до лекарства.

– Как тебя, кстати, зовут? – спросил Костя.

– Егор, – после короткой заминки назвал имя узник. – А вас?

– Меня можешь звать Смычком, – представился Костя в ответ.

– Вы сталкер? – последовал вопрос.

Костя одарил собеседника насмешливым взглядом:

– А сам как думаешь?

– Ну да, глупый вопрос, – признал Егор со слабой улыбкой.

– Тогда задам встречный: тебя-то каким ветром сюда занесло? Ты, в отличие от меня, на сталкера не смахиваешь ни капли. Одет с иголочки…

– Уже нет. – Снова грустная полуулыбка.

– Но был. Я ж не слепой. Одни туфли. – Смычок взглядом указал на обувку Егора. – Наверное, дороже всего моего наряда.

– Преувеличиваете… но отрицать глупо – я не сталкер. Даже близко нет.

Он замолчал, отвел взгляд в сторону. Смычок, выждав с пол минуты, пожал плечами:

– Ну не хочешь рассказывать – твое право. Мне до твоей истории дела нет. Только вот как мне в таком случае понять, сможешь ли ты заплатить за свое спасение или нет?

Егор испуганно взглянул на Костю и снова поспешно уткнулся в пол.

– С собой у меня все равно ничего нет, – пробормотал он. – Сами понимаете, с бумажником в Зону не ходят.

– Ну да, от аномалий ведь не откупишься, – согласился Смычок. – Но речь не о «прямо сейчас», а о «ближайшем будущем». Сразу, как мы снова окажемся за пределами Зоны, ты должен будешь заплатить столько, сколько я скажу. Ведь это ты подразумевал, когда упоминал в записке «любые деньги»?

Егор нервно облизал пересохшие губы.

– Ну… – Пауза. – Да. И я явно не в том положении, чтобы менять условия… сейчас. Главное, что вы здесь. Я… я до сих пор не верю, что записка… дошла. Честно, я… боялся, что она попадает к человеку, который в Зону никогда не пойдет. Ну или вообще не дойдет… как вариант.

– Вернемся – сходи в храм, поставь свечку, – безо всякого энтузиазма сказал Костя.

Он поднялся, огляделся по сторонам. Снова уставился на лежащего ничком мужчину. Ну, ей-богу, это Голубь. Наряд прямо точь-в-точь.

– А этот… тип, к которому я записку при… привязал, он вам… кто? – сбивчиво произнес Егор. – Родственник?

– Брат, – бросил Смычок, не оборачиваясь. – Двоюродный.

– А он ведь, получается, тоже… да?

– Сталкер? Ага.

И распятие это вдобавок… Судя по тому, что лежит оно на трупе, а не под ним, падало уже после того, как умер сталкер.

– Ты к ним не подходил? – Костя оглянулся через плечо и, прищурившись, вопросительно уставился на пленника.

Егор мотнул головой.

– Тогда как умудрился привязать записку?

– Ну, когда он… поднялся, я сначала… ну, опешил, понятно. Ну вот, а как потом понял, что он не живой, а… «муляж»… Тогда мне мысль пришла в голову – а что, если он в город пойдет, ну, как другие, до него. Даже если на границе его поймали бы, записка попала к «синим каскам», а это уже лучше, чем… в никуда. Может быть, они и не стали бы меня спасать, но это был хоть какой-то шанс… В общем, я вырвал из блокнота страничку, а ручка у меня всегда с собой, ну я и написал, а потом думаю – чем примотать? Вытащил в итоге шнурок из туфли. – Он указал на правую стопу. – И, когда… ну, ваш брат подошел, привязал записку к его руке.