Александр Конторович - Имперец. Живыми не брать!

— Присаживайтесь, господин Волин! Удостоверение личности ваше можно посмотреть?

— Смотрите.

Следователь проводит карточку через сканер, подслеповато прищурившись, смотрит на экран.

— Да, все в порядке!

Он пододвигает к себе клавиатуру.

— Чего стряслось-то?

— Да заявленьице на вас пришло…

— От кого это? — искренне удивляюсь я. — Вроде бы по пьяни никому морду не бил?

— Да уж, по пьяни-то оно, может быть, и лучше было бы…

— То есть?

— Вы господина Погонина знаете?

— М-м-м… кто это такой?

— Политик! — скривившись, произносит следователь. — Есть тут такой…

— Отродясь в политику не лез! Чего ему от меня надо-то?

— Пишет, мол, ворвались к нему, обругали… рукоприкладством занимались. Попортили мебель, и вообще…

— Он с дуба-то не рухнул, этот ваш Погонялкин? Мне делать более неча, кроме как политикам морды ровнять?

Следак вздыхает:

— Господин Погонин пользуется немаленькой поддержкой там! — Его палец показывает на потолок. — Дело на личном контроле у начальника ГУВД, так что… сами понимаете.

— Ладно. Черт с ним, спрашивайте.

А вот дальнейший разговор никакой полезной информации следователю не дал. Да, признаюсь, был я в этом логове и даже с самим главарем лично беседовал. Спорил, не отрицаю. Однако ж вся беда в том, что никакой драки при этом не было. Говорили мы с ним у окна, с улицы все видно было. Да и расстались — на улице. Опять же, на глазах у всех. И даже более того, есть и у меня свидетели — мимо проезжали, вот и видели.

— И по именам можете назвать?

— Без проблем вообще! Лысенков Дмитрий Петрович — устроит вас такой?

Следак грустнеет на глазах. Фамилия ему явно знакома. Это адвокат Петряева — тот еще жучила! Но дело свое знает крепко — на кривой козе не объедешь. И хотя формально показания сектантов и Лысенкова равны, все понимают, как отнесется к ним суд.

— Так он еще и не один там был!

— Фамилии назвать можете?

— Это — к Лысенкову, у меня память на имена неважная. А он, как человек предусмотрительный, еще и камеру с собой всегда возит…

Хозяин кабинета начинает копаться в бумагах, кому-то звонит. Минут через пять дверь кабинета распахивается от рывка.

— Господин полковник! — вскакивает с места следователь. — Веду допрос…

— Знаю. Господин Волин, можно вас на минутку?

Вопросительно гляжу на хозяина кабинета. Тот кивает — можно.

Встаю и выхожу в коридор.

Следом за полковником прохожу на лестничную площадку, и мы оба останавливаемся.

— Ну, здорово, Михаил!

— И тебе не хворать! Эк ты, Борька, вырос-то! Сразу и не признать!

— Да ладно тебе! — отмахивается полицейский. — Как бегать сам перестал, так и раздался во все стороны…

Борис Викторович Неделько — командир полицейского спецназа. Это его ребята тогда штурмовали квартиру наркоши. И это именно он «не заметил», как я подобрал с асфальта бандитский РПГ…

Мы не виделись лет пять, он существенно раздобрел с того момента. Заматерел весьма основательно… Уже полковник. Интересно, а здесь он что делает?

— Пенсии дожидаюсь, — предвосхищая мой вопрос, говорит он. — Недолго уже осталось, полгода максимум. А пока числюсь заместителем начальника УВД. Я тебя еще в окно увидел, узнал. Пока освободился, у дежурного выяснил… Что тут у тебя?

Коротко пересказываю прошедшие события, опуская, естественно, эпизод на трассе. Викторович чешет в затылке.

— Хм… слышал я про этого мерзюка… Ладно, топай к следователю, я пока кое-какие справки наведу. Во дворе меня обожди, я тебя найду.

Мой разговор со следователем, опосля визита Неделько, долго не продлился. Внимательно читаю протокол, вношу пару поправок и подписываю. По-моему, следователь и сам не шибко горел желанием что-то раскапывать дальше.

Выхожу во двор и присаживаюсь на лавочке. Рабочий день уже заканчивается, и мимо меня начинают проходить сотрудники.

— Михаил Петрович?

Оборачиваюсь. Коренастый лейтенант стоит рядом со скамейкой.

— Да. Слушаю вас!

— Борис Викторович вас ожидает. В тире. Я провожу.

В гулкой бетонной коробке, расположенной в подвале здания, никого сейчас нет. Тишину нарушает только звук наших шагов по стрелковой галерее.

— В общем, так, Миша, — говорит полковник. — Влип ты основательно. Это скотина редкостная и упрямая. На тебя заведены сразу два дела. Одно — у нас, будут пытаться пришить тебе уголовщину. На тот случай, если не выгорит, — подано заявление в суд. Вот там все умно написано. Нарушение прав частной собственности — тебя никто в этот дом не приглашал. Незаконная политическая агитация — ты ведь его доводы опровергал? Угроза лично Погонину — тут целая когорта свидетелей есть.

— А то что он незаконно несовершеннолетнего удерживал? Это как?

— А доказательства? Есть они у тебя?

— Показания отца и самого Кольки — мало?

— Отец — лицо заинтересованное, Колька — несовершеннолетний. Да и ты уверен, что он подтвердит вашу версию? Кроме того, на суде тотчас возникнет вопрос — кто напал на охрану? Соответствующее заявление — имеется. И если этот парень проявит выборочный склероз, всем его показаниям — грош цена!

— Что же? Он выиграет суд?

— Да.

— Но в деле будет масса несостыковок!

— И что? Он — выиграет.

— Почему?

— Да потому, Миша, что ты — военный!

— Пенсионер!

— Военный пенсионер!

— И что же в этом плохого?

— Да то, что пока Погонин выполняет свою главную задачу — смешивание армии с дерьмом, он там в своем «штабе» может хоть ритуальным каннибализмом заниматься. Все спишут.

— Брешешь!

— Нет, — устало говорит полковник, и я вижу, что этот большой сильный человек чем-то надломлен. Просто физически ощущаю тот непосильный груз, что его пригибает к земле.

— Но почему так?

— Видишь ли… — Борис останавливается и присаживается на какой-то ящик. — Ты, скорее всего, многого не знаешь… Да и я, сказать по правде, тоже не все еще понимаю до конца. Посоветоваться бы… Только с кем? Повсюду сейчас новые люди, без году неделя в органах — а туда же! «Опытные руководители» — чего, хотел бы я знать? Я бы общественным сортиром их руководить не поставил — и это развалят! «Эффективный менеджмент» — это они так преступность победить хотят? Как можно бороться хоть с теми же карманниками и домушниками, упраздняя отделы, которые годами создавались именно для этой цели? «Полиция общественной безопасности должна организовать соответствующую работу» — так, кажется, в приказе написано? Это у нас патрульные полицейские квартирных воров ловить должны, что ли? А все прочие, что делать станут?