Замок. Веретено. И Бесконечная ночь - Александра Хартманн
В число таких необходимых людей без сомнения входил сэр Керан, вестник богов, «его мудрейшество» грозный волхв Диодус и я. Мне даже выделили отдельную лошадь. И теперь мы с животным таращились друг на друга в легком недоумении. Наездница из меня та еще, и скакун хорошо это чувствовал. Оглянувшись вокруг с немой мольбой в глазах, быстро поняла, что никто не спешит помочь ведьме в овладении тонким искусством залезания в седло. Остальные всадники уже были готовы, неизменные охранники-верзилы насмешливо скалили зубы над моими тщетными попытками сесть в седло.
— Смотрите-ка, ребята, а ведьма мало того, что глупа, как гусыня, так еще и неуклюжая, — гоготал во все горло Тарин и остальные дружки подхватили его смех. Чтоб им лопнуть, этим тупым дубинам.
Не на шутку разозливших, я в десятый раз попыталась вставить ногу в стремена, но лошадка мудро рассудила, что такая всадница ей ни к чему, и решительно отступила в сторону, презрительно фыркнув. К тому времени я уже порядком выбилась из сил, в предыдущие неудачные разы я успевала вытащить сапог из стремени, прежде чем лошадь отойдет, но в этот раз, каблук зацепился, меня потащило, сапог соскользнул с ноги, и я неуклюже плюхнулась прямо на снег, чем вызвала очередной взрыв хохота. Желающих поглазеть на мое унижение стало намного больше.
— Животное чувствует дурной дух! Его не обманешь! — послышалось из злорадствующей толпы.
Ярость взвивалась внутри черным пламенем. Ага, дурной дух, значит! Ну сейчас вы увидите настоящую заклинательницу зверей!
Уверенным движением вынимаю застрявший сапог, обнимаю скакуна за морду и заглядываю в фиолетовую влажную глубину глаз.
— Послушай, я знаю, что тебе доводилось возить куда более искусных наездников, но именно сейчас мне нужно добраться до замка. Иначе две прекрасные ни в чем неповинные девушки умрут.
Лошадка загнула острые уши и качнула мордой, словно соглашаясь с моими доводами. Несколько ободренная такой реакцией животного, я осторожно погладила жесткую гриву и шею.
— Смотрите-ка, не иначе как заговор наводит на животинку, — раздались шепотки вокруг.
— Околеет кобыла после такого, как пить дать!
— Гляньте-ка, лошадь приняла ведьму! — ахнул кто-то, тыча в меня.
А я тем временем тайком сунула в рот лошади кусочек яблочного пирога, который припасла изначально для себя в дорогу, и пока скакун довольно работал зубами, забралась-таки в седло. Так хотелось сделать это как можно изящнее и проворнее, но получилось, как получилось. Хорошо уже, что снова не упала на потеху толпы.
— Отлично, — тихонько выдыхаю и обхватываю ногами бока лошади, пальцами цепляясь за поводья.
— Во имя пяти богов, капитан Роберт, Керан, помогите уже ей! — раздался раздраженный приказ бургомистра, все это напряженно наблюдавший за мой. Он уже давно сидел верхом на черном как ночь породистом скакуне рядом с повозкой, облаченный в дорогой плащ, подбитый мехом белой лисицы, и выглядел величественно и грозно. Чуть позади стояли капитан стражи Роберт, Диодус и белобрысый вестник, в зеленых глазах которого читалось снисходительное презрение по отношению к такой странной неумехе, как я. В самом деле, в этом мире, где единственным верным способом передвижения были лошади, казалось странным подобная нерасторопность.
Первым поспешил выполнить приказ своего господина капитан Роберт. Резво подъехав ко мне, он ловко схватил поводья и привязал их конец к своему седлу. Вот теперь можно было трогаться в путь. Я напоследок еще раз окинула взглядом толпу, но убедилась, что Клода нет. Интересно, почему он не поехал? Мне хотелось поблагодарить хранителя древних фолиантов. Все же, если бы не его поддержка, я была бы давно мертва. Глаза невольно заскользили и по бело-серому фасаду замка, в одном из окон которого я вдруг увидела крошку Мирей. Девочка грустно улыбалась и махала мне ручкой, и я улыбнулась ей в ответ.
Длинная процессия выехала из широких ворот замка и потянулась по улицам уже проснувшегося Клерстара. Стук копыт заглушал толстый слой снега, покрывавший мощенную дорогу, а обильно смазанные свиным жиром полозья саней скользили плавно и бесшумно, дабы не нарушать покоя прекрасной дочери бургомистра. Горожане приветствовали появление своего правителя глубоким благоговейным поклоном и молитвами о здравии госпожи, плевки же через левое плечо адресовывались мне.
Лошадка послушно семенила ногами за капитаном, и я наконец смогла расслабить напряженные руки и ноги и как следует рассмотреть город. Сошедшие словно со старинных гобеленов аккуратные домики венчались черепичными крышами, из которых, словно пни, торчали толстые черные трубы. Такой же черный дым вырывался из их нутра и делал снег вокруг серого оттенка. Да, именно шапки снега и наросты льда повсеместно были главным украшением Клерстара.
Широкая улица, по которой двигалась процессия, по всей видимости служила главной транспортной артерией города, то и дело груженные телеги с бочками и мешками спешили отъехать в сторону и очистить путь. Кудахтанье кур, лаянье дворовых собак, плач детей, доносившийся из приоткрытых ставень домов, любопытные взгляды толстых лавочников — с живым интересом я отмечала каждую деталь этого старинного города, давно забывшем, как выглядит солнце и чистое голубое небо. Как же мне хотелось иметь рядом доброго собеседника, готового ответить на многочисленные вопросы, что так и вертелись на кончике языка. Но ехавший чуть впереди капитан Роберт казался человеком суровым и молчаливым, стражники тупыми и насмешливыми, а к Керану, чей злой острый взгляд то и дело впивался мне между лопаток, я бы не обратилась с подобными расспросами даже если бы мне за это обещали свободу.
Маршрут процессии пролегал через огромный готический собор, выстроенный из белого камня. Пять острых шпилей венчали статуи богов. Бургомистр Верон поднял руку и подъехал к высоким тяжелым воротам собора, которые тут же широко распахнулись, и оттуда вышли люди в балахонах, серых, черных и коричневых, каждый держал зажженный светильник. Бургомистр опустился на землю, и к нему тут же подошел Диодус.
— Я желаю воздать почести нашим богам, — произнес Верон, — чтобы они защитили нас от тварей тьмы и вернули мою дочь к жизни.
Диодус одобрительно закивал головой на толстой шее.
— Ты
