Алексей Корепанов - Эхо горного храма
– Эфесы не отрубаются в кабаках… – пробормотал Крис и ударил кулаком по столу.
– Прравильно! – отозвался голос Портоса. Самого Портоса Габлер почему-то не видел. – Это кабаки отрубаются в эфесах!
Белокурая глазастая девица с красным цветком в волосах, вдруг возникшая на дне шахты, хихикнула. Нет… Хихикнули две одинаковые белокурые девицы с двумя цветками…
Крис тряхнул головой и попытался вылезти из шахты. Или хотя бы выглянуть. Это стоило ему немалых трудов, но своего он все-таки добился. Надолго ли – вопрос другой.
Полумрак немного рассеялся, и оказалось, что никакая это не шахта, а покрытая травой площадка под навесом, где-то на возвышенности, у набережной. Внизу, по набережной, гулял народ, море вовсе не штормило, и в потемневшем небе над ним светили звезды. А еще излучали мягкий свет развешанные на деревьях фонари, так что все было очень славно. С полянки по соседству, окруженной невысокими кустами, доносилась негромкая музыка. Там танцевали. Неподалеку от компании стафлов сидели у стойки люди, и вокруг за столиками тоже сидели люди, и видно было, что они отдыхают и плевать им на всякие восстания, тренировки файтеров и приказы вигионов.
Девиц в компании эфесов-отпускников действительно было много, причем одна из них, белокурая, прижималась к Крису слева, а другая, рыжая, справа. Напротив Габлера, на коленях у Портоса, расположилось длинноногое стройное создание с высокой взрывообразной прической. Создание сидело, обхватив рукой могучую шею файтера, и, как птичка, пило из бокала, который он держал перед собой. Судя по довольной, хотя почему-то словно заспанной физиономии Портоса, его это вполне устраивало. Рядом со здоровяком сидел Атос, сидел совершенно одеревенело, уставившись в стол перед собой. Бокал его был полон. Видно, не пошло… Через две девицы от Криса обнаружился Годзилла. Он весело скалился, комбинезон его был расстегнут чуть ли не до пояса, и к его широкой груди приникла очень коротко стриженная девица с замысловатой татуировкой во всю спину. Девица была явно не из отдыхающих, а местная и при исполнении служебных обязанностей. Правда, пока не в полном объеме, но, судя по масляно блестевшим глазам Годзиллы, до этого было недалеко. Гранату же аборигенки облепили и сверху, и снизу, и он им что-то самозабвенно рассказывал, а они попивали себе винцо да посмеивались.
Кажется, все были в наличии… Все?
Крис тряхнул головой, разминая мозги, и сосредоточился, вновь пытаясь обвести взглядом компанию.
– А где… Арамис? – довольно вяло спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Сливает излишки! – хохотнул Годзилла.
– А-а… – Габлер едва не уронил голову на стол.
Соседка слева слегка подтолкнула его в бок:
– Без резких движений, Крися…
Он, подняв брови, взглянул на нее, стараясь не качаться:
– М-мы знакомы, мистрис?
– А как же! – улыбнулась девушка. Весьма, кстати, миловидная, как отметил Габлер. – Почти целый час. Глотни сухенького, Крися. Оно освежает.
Девушка подала ему бокал с чем-то желтовато-прозрачным.
– Б-благодарю, – сказал Габлер, но пить не стал. – С-сейчас соберусь…
Он прикрыл глаза и вновь мгновенно очутился в шахте. Из темноты доносился голос Гранаты:
– Ну, кто это мне опять кофеек горячий подставил? Боитесь, что засну? Не засну, девочки! Кстати, о кофе… Муж такой вот, как ты, блондинки говорит: «Допей кофе, пока он горячий». А та ему: «Больше не хочется, милый. Ты поставь его в холодильник – горячий кофе в доме всегда пригодится».
– Ха… ха… – отрывисто сказал Габлер и прижался щекой к теплому голому пахучему плечу рыжей соседки справа. Люк шахты захлопнулся.
Но вскоре тьма отхлынула, и Крис услышал назойливый голос Гранаты. Некоторое время Габлер не понимал, о чем тот говорит, но потом отдельные фразы дошли до его пропитанного алкоголем сознания.
– …ничего сложного, девочки. Но дослужиться до вигиона мне эти правила помогли…
«И когда же он успел дослужиться? – лениво удивился Крис. – Прямо здесь, что ли?»
– Смотри людям в глаза… Храни тайны… Признавай свои ошибки… Будь смелым, а если не можешь – притворись, все равно разницу никто не почувствует… Будь готов проиграть сражение, чтобы выиграть войну… Не жди от жизни справедливости… Упорно иди к цели…
– Сенека! – воскликнул кто-то, и Крис с трудом узнал голос вернувшегося Арамиса. – Марк Аврелий! Девочки, перед вами Сенека Марк Аврелий! Вам ужасно повезло, он здесь всего на сутки, проездом, и вам выпала…
– И ничего не на сутки! – перебил его Граната. – На сколько захочу, на столько здесь и останусь!
Голос у Принца Датского был таким энергичным, что Крис еще раз удивился: ну никакое пойло Гранату не брало…
– Сенека-а?.. – протянул писклявый девичий голосок. – А говорил, что Гамлетом звать…
– Вы меньше Ару слушайте, девочки, вы меня слушайте!
Крис оторвал голову от нежного плечика соседки справа, качнулся на соседку слева – и, наконец, сел более-менее прямо. Ему казалось, что телом его играют неугомонные морские волны.
– Что-то ты, дрружище, не в форме, – ласково и, как показалось Габлеру, немного укоризненно – а то и ехидно! – пророкотал Портос.
– Я не в форме? – возмутился Крис. – Я всегда в форме! Это вот Атос не в форме. – Он повел рукой в сторону неподвижного Джека Срослоффа.
– Да-да, ты в форме, – подхватил Граната. – В хорошей форме, с орлом. Только пятно на нее посадил, неряха.
Габлер набрал в грудь побольше воздуху, чтобы высказать все, что он думает о плюгавом Гамлете Мхитаряне, но в этот момент блуждающий его взгляд остановился на столике, стоявшем метрах в четырех от их разудалой компании. Точнее, на женщине, которая в одиночестве сидела за этим столиком. Сидела и смотрела на него. Бокал перед ней тоже был одиноким.
Крису почудилось, что кто-то сунул его лицом прямо в бинокль, – и картинка мгновенно приблизилась к затуманенным глазам и стала резкой. Женщина была молодой, с тонкой фигурой, которая, однако, вовсе не казалась хрупкой. Простое облегающее платье с глубоким полукруглым вырезом и длинными узкими рукавами изумрудно переливалось в приглушенном свете фонарей. На шее поблескивала тонкая цепочка, явно от мобика, а сам мобик был скрыт под платьем. На руках, покоившихся на столешнице, не было ни колец, ни браслетов, ни прочей дребедени, которую почему-то так любят цеплять на себя женщины всех миров. На бледном лице выделялись чуть узковатые черные глаза под безупречными дугами темных бровей. Губы тоже были бледными, но Габлер почти физически ощутил, какие они теплые и мягкие. И про нос тоже нельзя было сказать ни одного худого слова. Темные волосы едва прикрывали уши, ровная короткая челка контрастировала с белизной лба. Женщина отнюдь не претендовала на звание суперкрасавицы, но на нее хотелось смотреть и смотреть. Ее спокойный взгляд словно проникал в самую душу Криса, и он не мог оторвать от нее глаз. Чем-то она напоминала ту древнюю царицу, молодую жену какого-то земного фараона, статуэтку которой он когда-то видел в объемке…
Разумные существа, издавна населявшие разные планеты Империи Рома Юнион, несколько отличались друг от друга и все-таки были странно похожи. Словно некто когда-то засеял эти миры различными сортами одной и той же культуры. Крис в юности много размышлял об этом…
Он не знал, сколько времени, забыв обо всем, пялился на эту очаровательную женщину… девушку… внезапно выпав из времени и пространства, перестав видеть окружающее и слышать разговоры. Было в этой незнакомке что-то притягательное… хотя, возможно, тут свою роль сыграли поглощенные Габлером в течение дня горячительные напитки.
Ему показалось, что девушка едва заметно улыбнулась ему. Затем отвела взгляд и поднесла к губам бокал.
Вселенная, помедлив, вернулась на место.
Крис оперся на податливое плечо соседки слева и начал подниматься с легкого кресла.
– Ты куда, Крися? – тут же обеспокоилась она.
– Приглашу потанцевать вон ту мистрис, – почти внятно объяснил Габлер.
Он неуклюже развернулся и отодвинул кресло, освобождая себе выход.
– Кто вовремя идет отливать, тому мокрым никогда не бывать! – тут же прокомментировал Граната.
Крис молча показал сослуживцу кукиш, едва сумев его сложить, шагнул от стола, как с обрыва в воду, и услышал за спиной голос белокурой соседки:
– С беллизонками лучше не связываться, Крися. Пойдем лучше со мной…
– Обязательно, только потом, – заверил Габлер, нетвердой походкой направляясь к незнакомке.
У него не было никаких предубеждений касательно беллизонок. Это, впрочем, относилось и к любым другим автохтонкам. Так же, как и к колонисткам, и к кроссам.
Незнакомка, казалось, не замечала его приближения, но Крис чувствовал, что все она замечает. Его просто тянуло к ней, и уже образовалась между ними невидимая нить…
Пройти несколько метров до ее столика было все равно что переплыть штормящий океан. Но Габлер, преодолев все трудности, добрался до цели. Стараясь не шататься, остановился перед девушкой и, дождавшись, когда она поднимет глаза, произнес на выдохе:
