Юрий Кузнецов - Калитка во Вселенную (СИ)
— Ага, вот оклемаешься, да и попробуешь достать, а я с удовольствием посмотрю. Давай пока палатку поставим, вон там, в тенечке.
Под руководством Наташи, они в четыре руки быстро установили палатку, благо деревянные колья и палки для нее были также заботливо сложены в тайнике, натянули сверху серебристый тент. Наташа нашла и откопала полузанесенный песком каменный очаг, установила над ним металлический таганок. Жора сходил с парой пластиковых канистр к водопаду за водой, захватив, заодно, на обратном пути и свою высохшую одежду. Тем временем Наташа прошлась по берегу, и, набрав охапку сухих палок, ловко разожгла костер. Вскоре в медном котле закипала вода.
За этими хлопотами они не сразу заметили, что солнечный шар опустился почти к линии горизонта, норовя нырнуть в море. Действие Наташиных шариков заканчивалось, и Жора снова чувствовал себя все хуже и хуже.
— Так. — Решительно сказала Наташа. — Сейчас поешь, хотя бы через силу, и лезь в палатку отдыхать. Я тебя еще немного подлечу, и завтра будешь как огурчик.
— Зеленый и в пупырышках? — вяло пошутил Жора.
— Именно такой ты сейчас, а завтра — упругий и хрустящий.
Без особого аппетита Жора поел макарон с сублимированным мясом, запил чаем из медного, как и котелок, чайника. Потом покорно выпил Наташиной фармакологии и полез в палатку. Только в тот момент, когда он обессилено рухнул на спальный мешок, Жора почувствовал, как смертельно устал.
— Жора, ты там устраивайся, я пока здесь еще немного похлопочу, и, как стемнеет, тоже спать отправлюсь — сказала снаружи Наташа.
— Как скажешь, хозяйка — отозвался Жора.
Он пристроил заряженный картечью дробовик к стенке палатки себе под бок. В головах разместил извлеченный из коробки кобуры маузер. Потом положил голову на ворох одежды, играющий роль подушки, и мгновенно заснул, как убитый.
Утром следующего дня Жора, первые несколько секунд после пробуждения, не мог понять — где находится. В палатке царил полумрак, за ее тряпочными стенками слышался птичий гомон, доносился шум прибоя, Наташи рядом не было. Он потянулся, с удовольствием почувствовал, что от вчерашнего недомогания следов практически не осталось. Так, небольшая вялость организма, не более. Страшно захотелось искупаться, и Жора, расстегнув «молнию» на выходе из палатки, выполз наружу. Солнечные лучи едва пробивались откуда-то из-за зеленой стены джунглей, с моря дул бодрящий ветерок. Натальи нигде видно не было и Жора, с обычной утренней целью, отошел поглубже в пальмовый лесок, пристроившись под деревом. В этот момент на ветки над его головой неожиданно прилетела стайка ярко раскрашенных зелено-красных попугаев. Они устроили прямо над ним безобразную свару, громко орали, дрались и сыпали Жоре на голову какой-то мусор. От души повеселившись, глядя на эту пернатую шпану, Жора бодрой рысцой отправился в сторону песчаной пляжной полосы. Отойдя от лагеря метров на триста, он, наконец, разглядел в волнах Наташину голову. Немного поколебавшись, он решительно стянул с себя трусы и голышом ринулся в волны. Хотя, ринулся — слишком сильно сказано. Сначала Жоре пришлось преодолеть едва ли не полсотни метров отмели, и лишь потом началась приемлемая для плавания глубина. Жора любил нырять с маской, но, хотя сейчас маски не было, глаза он все равно под водой держал отрытыми. Без маски, естественно, видно было плохо, но понятно, что на небольшой — от двух до трех метров, глубине, внизу простиралось вполне себе безжизненное песчаное дно. Изредка на нем виднелись валуны, поросшие бахромой водорослей, и мелькали стайки крохотных рыбок.
— Здесь все ясно — решил Жора, и, повернувшись на спину, приготовился расслабиться в теплых водах. В этот момент его сильно обхватили чьи-то руки и ноги, потянув на глубину. Борясь за жизнь, и судорожно забив конечностями, Жора увидел смеющееся лицо Наташи.
— Расслабился, герой? — хохотала она. — А здесь джунгли, океан и дикие места — расслабляться нельзя.
— Натаха! — рассвирепел Жора — ты знаешь, как закончил мальчик, кричавший: «Волки, волки»?
— Должна к своему стыду сказать — не знаю…
— Так слушай. — Жора расслабился, лег на спину в ласковые волны, Наташа пристроилась рядом.
— Был некий мальчик, пастух, то ли в Турции, то ли еще где. Но, судя по его бестолковости, это наверняка было в Турции. Короче — стало очень скучно этому убогому пасти отару, и он среди ночи заорал: «Волки! Волки!»
Селяне, естественно, выскочили — кто с чем. Волков нет. На следующую ночь ситуация повторяется — видимо малолетнему придурку понравилось. Народ выскакивает — никого…
На третью ночь реально пришла волчья стая — мальчик орал-орал, но бесполезно. «Опять это придурок», — говорили селяне, и дрыхли дальше. А утром собрали косточки от своих овец, ну и от пастуха.
— Так в чем мораль? — не поняла Наташа.
— Оуп-буль-упс — едва не утонул Жора. — Ты что, на самом деле не понимаешь, что пытаясь испугать меня попусту, ты рискуешь пренебречь моей защитой тогда, когда это будет действительно необходимо?
— Ты знаешь, мысль очевидная, но до сих пор она мне в голову не приходила…
— Блондинки, блин — пробурчал Жора, уходя на глубину.
— Я, между прочим, брюнетка, хотя… — задумалась Наташа, не спеша, выгребая лежа на спине в сторону берега.
День с купаниями и загораниями, день, когда других забот у них не было — пролетел незаметно.
Вечером, после не очень вкусного, но обильного ужина Жора забрался в палатку и, сделал вид, что заснул. Через полуприкрытые веки он видел, как в палатку залезла Наташа. Белея в темноте маечкой и шортиками, она тщательно застегнула за собой «молнию» и со вздохом улеглась на свой спальник.
Через две-три минуты тишины она сказала — Ну, хватить кряхтеть, давай сюда….
Жора мигом подкатился ей под бочок, а дальше он услышал — Лапы убери…. Ты что, думаешь, у меня здесь шкаф с нижним бельем…? Сказала — лапы убери, медведь, пока не порвал, сама сниму.
Жора с замиранием сердца слушал, как шуршала девушка, выползая из своих одежд. И понеслась черемуха…
Глава 12
Следующие несколько дней были сплошным праздником и каникулами. Жора от души отдыхал — загорал, купался, ловил рыбу и охотился. От предыдущих гостей острова остались снасти, а подробными рекомендациями — где и как ловить — охотно поделилась Наталья, сама уважающая рыбалку. Почти каждый вечер они собирали крупных крабов, вылезающих на берег для ночной охоты. Помимо рыбы и крабов Жоре также повезло добыть свиненка, пришедшего со всем семейством на водопой, и пару дней они объедались свежим нежным мясом. Словом — свежатина поступала на стол исправно, а Наташа обеспечивала скромный быт. По вечерам они болтали на разные темы, затем затейливо занимались любовью, то в палатке, то снаружи на свежем воздухе, благо ночи стояли теплые. Организм Жоры практически полностью восстановился, и внимательный медицинский взгляд Наташи на его лице более не останавливался.
Все самое интересное началось на седьмой день этого своеобразного отпуска. Около полудня, когда Жора утомленно возлежал в тенечке в гамаке, заботливо сплетенным в свое время хозяйственным Михалычем, он услышал Наташкин пронзительный вопль — Корабль! Жора, смотри, корабль!
Жора едва не выпал из гамака. Немного побарахтавшись в его сетке, он в конце-концов спустился на землю. Чертыхаясь, Жора торопливо отыскал среди всякого барахла подзорную трубу, и поспешил на берег. Там, уже безо всякой трубы он увидел, что в бухту медленно вползала двухмачтовая шхуна. Основные паруса у нее были небрежно убраны, лишь на носу пузырился от ветра косой треугольный парус. Кораблик был небольшой, черного смоляного цвета, и имел заметный крен на один борт. Жора попытался в подзорную трубу разглядеть флаг, трепыхавшийся на мачте, но разглядел лишь нечто желто-красное, с непонятным гербом. Во флагах Жора не разбирался, зато благодаря отличной оптике ему хорошо было видно, что недавно судну хорошо досталось — отчетливо просматривались повреждения и в такелаже, и в бортах кораблика.
— Жора! Ну, наконец-то — люди! — прыгала от радости Наташа. — Мы так давно ждали, ну когда….
— Вот уж не разделяю этой радости — подумал Жора, однако, согласно покивав головой восторженной Наташе, осторожно сказал — Это, конечно, хорошо — что люди, однако здесь, Наташ, насколько я помню, достаточно дикие времена.
Но девушка от этого рассудительного замечания лишь досадливо отмахнулась — словно от назойливой мухи. Она с восторгом смотрела, как шхуна, готовясь к стоянке, неторопливо разворачивалась. Вот засуетились моряки, убирая носовой парус. Благодаря крену хорошо были видны стоящие на палубе пушки — по четыре с каждого борта. Наконец с носа судна полетел в воду якорь, подняв тучу брызг. Кораблик дернулся, потом медленно развернулся наклоненным бортом в сторону берега. Некоторое время Жора наблюдал, как ловко передвигаясь по скошенной палубе, там туда-сюда сновали матросы. Потом он увидел, как с кормы в воду плюхнулась довольно большая шлюпка. В нее, по канатам, сноровисто посыпались с борта моряки, затем спустили на воду еще одну шлюпку, поменьше. Следом за ней в воду полетело несколько бочек, перевязанных тросом. Экипаж первой шлюпки проворно закрепил их по бортам второй лодки, после чего, взяв ее на буксир, дружно, в четыре весла, погребли к берегу. Все это сопровождалось воплями, командами и ругательствами, но язык было не разобрать.
