Олег Бондарев - Кремль 2222. Строгино
– Что дальше? – поинтересовался Никола.
Практически одновременно с его вопросом грянули два хлопка, и оба мечника, синхронно вздрогнув, упали к ногам опешившего Вадима.
Третья фаза началась раньше, чем ждал Игорь, но все равно вовремя.
Из ближайших развалин, перемахнув через подоконник, выскочил Громобой. Он шел так быстро, что достопамятный плащ развивался за его спиной, подобно некоему черному знамени. В каждой руке было по пистолю, что, впрочем, ничуть не удивило дружинника: по двойному хлопку было понятно, что на сей раз нейромант стреляет сразу из двух своих стволов.
– Ах ты мразь! – злобно вращая зрачками, в сердцах воскликнул маркитант.
Выхватив трофейный пистолет, он направил его на приближающегося бородача и нажал на спусковой крючок.
Никакой реакции.
Обильно потея, Вадим передернул затвор, попробовал опять – увы, с тем же эффектом. Волнение достигло предела; дрожащими руками маркитант выдернул магазин и с удивлением на него уставился.
В обойме не было ни одного патрона.
Суженные до щелочек глаза торгаша вперились в дружинника, стоящего чуть в сторонке.
– Ты… – змеей прошипел Вадим.
Он шагнул было к разведчику, однако тут между ними проскочила пуля. Она никого не задела, срикошетила от асфальта и ушла в сторону, но свое дело сделала: решительности у маркитанта явно поубавилось. Понимая, что его приперли к стенке, он замер на месте и выжидающе уставился на спешащего к ним Громобоя.
– Долго же ты их вел! – воскликнул нейромант, насмешливо глядя на компаньона. – Я уже успел заскучать. Хорошо, хоть Щелкун меня развлекал, пока вы там по канализации лазали. – Он шумно втянул воздух ноздрями и брезгливо сморщился. – Ну и вонь!
Слышать подобное от человека, который в последний раз мылся в лучшем случае несколько лет назад, было, как минимум, неожиданно. Игорь с трудом сдержал неуместную нынче улыбку и сказал, повернувшись к Вадиму:
– Давай сюда пистолет.
Торгаш стрельнул глазами в сторону нейроманта и нехотя вручил бесполезное оружие дружиннику. Игорь забрал пистолет и вытащил пустую обойму. Маркитант с глазами, налитыми кровью, наблюдал за тем, как она скрывается в кармане, а вместо нее в пистолет ныряет полнехонькая, с семнадцатью блестящими свинцовыми «убийцами» в ряд.
– Запястья перед собой, – продолжил разведчик, пряча пистоль за пояс.
И снова – полное повиновение. Маркитант прекрасно понимал, в каком незавидном положении оказался. Пусть не до конца – ведь ему только предстояло познакомиться с Щелкуном поближе, – но хотя бы в общих чертах: теперь, когда телохранители его были мертвы, жизнь торгаша напрямую зависела о того, насколько четко и быстро он будет выполнять указания «налетчиков».
Громобой подошел к Вадиму, ухватил за сведенные руки и грубо развернул к себе:
– Ну-кась, мразь… Дай хоть посмотрю на тебя вблизи…
Рука нейроманта нырнула в карман и появилась снова, уже с мотком веревки.
– Что вам надо, мужики? – спросил маркитант хрипло, пока Громобой связывал ему запястья.
– Мужики? – хмыкнул нейромант.
Он потянул за край веревки так, чтобы она врезалась в кожу. Вадим скривился, но даже не пискнул.
– Где твои манеры, мразь? – с деланным укором произнес Громобой. – Что еще за «мужики»? Почему не «уважаемые»?
Он глумился, как и обычно. Игорь за несчастные полдня успел привыкнуть к словоблудству своего нового приятеля, но для Вадима подобное отношение было в диковинку. Торгаш привык держать ситуацию под контролем и говорить, что вздумается, а не подстраиваться под других. Смириться с ролью пленника оказалось для него невыносимо трудно – это было видно и по огню в глазах, и по желвакам, которые гуляли вверх-вниз. Внутри Вадима клокотал праведный гнев.
Но, как бы ни был рассержен маркитант, вслух он сказал лишь:
– Забылся. Так что вам надо, уважаемые?
«Скользкий, изворотливый ублюдок», – с ненавистью подумал Игорь.
– Ты, что ли, опять торгуешься? – удивленно выгнул бровь нейромант.
– Ну, я просто думаю, что взрослые… и, безусловно, уважаемые люди всегда найдут способ договориться? – облизав пересохшие губы, спросил Вадим. – Скажите, что вам надо, и я дам… если могу. Может, вам боеприпасы к огнестрелам нужны? Или сами огнестрелы? Скажите, может, у меня есть! Только… только не убивайте…
– Заткнись, мразь, – процедил Громобой.
Он упер ствол пистолета Вадиму в лоб, и тот затрясся, словно одинокий лист березы-мутанта на промозглом осеннем ветру.
– М-м-м-молю… – пробормотал бледный, как смерть, маркитант.
– Так-то лучше. Слушай и отвечай на поставленные вопросы, – наставительно изрек нейромант, убирая пистолет от лица Вадима. – Говори по делу, а не галди без умолку.
Громобой отступил в сторону, открывая дорогу разведчику, и тот незамедлительно воспользовался представившейся возможностью – подступив к Вадиму, шустро схватил его за грудки и притянул к себе. Если поначалу торгаш явно злился, то теперь от него за километр разило по́том и страхом. И вблизи это было особенно заметно – тут тебе и неровное дыхание, и бегающие глаза, и язык, нервно скользящий по губам. Маркитант продолжал дрожать и уже даже отдаленно не напоминал заносчивого торгаша, каким был в окружении преданных телохранителей.
– Вчера, – прошипел Игорь прямо Вадиму в лицо, – на наш отряд напала стая нео.
– Но я-то тут…
– Заткнись, мразь, – сказал нейромант из-за спины разведчика.
– Так вот мне кажется, что эта стая напала на нас не случайно, – сказал дружинник, пристально глядя на маркитанта – не поменяется ли в лице, не выдаст ли эмоции мимикой?
«Показалось, или он скривился на миг?»
Как бы то ни было, Игорь не думал, что покойный Бурт ему врал. Просто какой в этом смысл? Дружинник уже лежал на полу со стрелой в плече, арбалетчик заряжал вторую, чтобы добить ставшего бесполезным хомо… ну и, мимоходом, помянул Вадима, который охотно у выменивал у нео не только разные нужные вещи, но и дружинников. Даже если предположить, что тупоумный дикарь умел лгать, стал бы он врать тому, кого собирался прикончить? Есть ли смысл что-то скрывать от того, кто уже и так одной ногой в могиле и вот-вот ляжет туда весь? Ну и, разумеется, Бурт не мог говорить о каком-то другом маркитанте Вадиме – хотя бы потому, что иных Вадимов в Москве не было. Тут-то людей «старого формата» – раз, два и обчелся.
Они могли пристрелить ублюдка. Могли отдать его на съедение «Рексу». Он, определенно, заслужил такой конец. Но Игорь до сих пор не знал, где находится Захар и груз патронов. В подвале побратима и боеприпасов будто бы не было.
«Куда же ты их дел?» – думал дружинник, глядя в лживые глаза маркитанта.
Прочистив горло, Игорь сказал:
– Я знаю, что это ты сдал нас нео.
– Что? – выпучил глаза маркитант, довольно правдоподобно разыгрывая из себя святую невинность. – Да как ты… Да с чего…
– Никаких оправданий! – рявкнул Игорь, ткнув торгашу в грудь указательным пальцем. – Даже не пытайся! Я не предполагаю, что ты нас предал – я знаю это наверняка. Нас сдал ты. Точка. Будь мы в Кремле, и тебя бы уже обезглавили за твое подлое предательство!
Вадим открыл рот… и закрыл, видимо, поняв, что отпирательство только ухудшит его и без того весьма шаткое положение.
– Но мы с моим товарищем не столь кровожадны, – чуть более спокойным голосом сказал дружинник. – И если ты отдашь нам груз и Захара, которых ты выменял у нео…
– И дополнительные боеприпасы для огнестрелов. И медикаменты, – вставил Громобой.
– Так вот если ты все это отдашь, то мы тебя не убьем, – подытожил разведчик.
Воцарилась тишина. Нейромант и дружинник ждали, что же ответит Вадим, а тот отчего-то не спешил с ответом. Более того – уткнувшись в пол, нервно кусал нижнюю губу и как будто боялся встречаться взглядом с «гостями».
– В чем дело? – спросил Громобой, снова приставляя пистоль к голове торгаша. – Разве так сложно сказать: «Отличная сделка, забирайте и уходите, а я до конца дней буду молить Бога, чтобы простил мне мои грехи!»? Отвечай, сложно?
– Нет-нет-нет, не сложно, – спешно заверил нейроманта Вадим. – Но, видите ли… если с медикаментами еще помогу!.. – Он скосил глаза на Громобоя. – …то вот с грузом боеприпасов… и с пленником…
Тут терпение дружинника окончательно иссякло, и он, хорошенько встряхнув лебезящего торгаша, процедил:
– Что ты с ними сделал? Отвечай!
– Ну, мы ведь про того десятника, со шрамом? – на всякий случай уточнил Вадим.
– Про него. – Игорь едва заметно кивнул.
– Ну так… его и груз я… перевез на основной склад.
– Чего? – поморщился Громобой. – Какой еще «основной склад»? Что ты нам тут заливаешь?
– Ну я ведь не могу держать все в одном месте, так, да? – повел плечом Вадим.
