Анатолий Гончар - Ангелы апокалипсиса
– Что ж так не везёт-то! – проворчал находившийся в нескольких шагах от Ефимова Фёдор. Тот, в свою очередь, прислушиваясь к нарастающему гулу, мысленно просчитывал варианты действий. Наконец решение было принято.
– Работаем! – сообщил он. Собственно выбора у старшего прапорщика не было. Вероятность, что их обнаружат при вынужденной остановке, близилась к ста процентам.
– Работаем! – повторил он ещё раз, и установленная на минимальную мощность радиостанция донесла его слова до всех разведчиков. – Федя, за тобой «уазик».
– Принял, – коротко ответил тот.
– Старший машины должен остаться цел, – ещё раз напомнил Ефимов свою прежнюю установку.
– Помню, – на этот раз в голосе старшего сержанта прозвучало недовольство, но Сергей оставил это без внимания.
– На броне валить сразу всех!
– Принято, – отозвался залёгший в посадке Карасёв и аккуратно снял ВСС с предохранителя. А Ефимов вызвал Горелова, укрывавшегося за той же полоской леса, что и снайпер:
– Серёга, будь в готовности по команде успокоить броню!
– Запросто! – ответил тот, привычно прилаживаясь к гранатомёту.
А звуки моторов тем временем приближались. Через минуту показалась лобастая башня БТРа. Прямо перед его загнутым вверх носом, смешно подпрыгивая на ухабах, скакал злополучный «уазик». Приближаясь к месту засады, он, как и предполагалось, сбросил скорость. Водитель хорошо знал местную «трассу», поэтому момент, когда колеса машины провалились в вырытую яму, стал для него полной неожиданностью.
«УАЗ» практически мгновенно застыл на месте. Водитель и его пассажир качнулись вперед. Старший машины головой ударился в лобовое стекло, от чего на стекле образовалась трещина. Механик-водитель БТРа, ехавшего за «уазиком», изо всех сил вдавил педаль тормоза. Бронированная машина упёрлась в дорогу всеми восемью колесами, но продолжила ползти вперёд, поднимая клубы серой пыли. Прежде чем «шестидесятка» (БТР-60 пб) замерла в неподвижности, окружающий ландшафт пришёл в движение.
– Вперёд! – рявкнул Ефимов, уже не опасаясь, что его может услышать противник.
Сидевшие на броне «правосеки» так ничего и не поняли – с обеих сторон из ниоткуда материализовались несколько фигур в маскировочных костюмах. Двое бросились к «уазику», еще двое к замершему в неподвижности БТРу. В тот же момент в сидящих на броне бойцов «Правого сектора» ударили тяжелые «винторезовские» пули. Били наверняка – в голову. Натовские каски не выдержали ударов бронебойных пуль, кровавое месиво истерзанной человеческой плоти полетело в разные стороны. Зелёная «шкура» бронетранспортёра окрасилась красным.
Ефимов, предоставив остальным расправляться с сидящими на броне, в три прыжка оказался рядом с распахнутым люком. Схватившись за поручень, он резко оттолкнулся ногами и, согнув руку в локте, дважды выстрелил туда, где должен был находиться механик-водитель. Через мгновение оказавшись на броне, прапорщик трижды выстрелил в глубину бэтээровского чрева, только после этого свесился и заглянул внутрь. Водитель ещё дышал. Больше в БТРе никого не было. Длинноствольный ПБ (пистолет бесшумный) Ефимова обернулся в сторону раненого и ещё раз дернулся от выстрела.
– Фёдор? – окликнул Ефимов.
– Порядок, – тут же отозвался тот, выходя из-за «уазика» и держа за шиворот весьма упитанного вояку.
– Пан майор! – Боровиков показал на погоны пленного.
– Без разницы, – отмахнулся Ефимов.
– Допрашивать будем?
– Нет. – Сергей отрицательно качнул головой. – Впрочем, кратко. Что за броня? Куда и зачем ездил? На большее нет времени. Фёдя, давай по-быстрому. Остальные – каски и бронежилеты на себя.
Сергей решил не «заморачиваться» с одеждой, рассудив, что часовые на пропускном пункте узнают свою технику и не станут присматриваться к людям, а потом будет уже поздно.
– Все же в крови! – брезгливо поморщился Гасанов, но Ефимов только фыркнул:
– Посыпь пылью с дороги и надевай, нечего капризничать!
– Товарищ прапорщик! – Подле Ефимова «нарисовался» рядовой Полищук, глаза его восторженно блестели. – Глядите, какой нож! Я его у «правосека» забрал.
Ефимов не был поклонником ни ножей, ни так называемого «ножевого боя» и не сильно в этом разбирался, но в таком ноже было что-то, что действительно притягивало. У трофея был только один изъян – на костяной рукояти кто-то вырезал инициалы К. Н. О.
Сергей почти непроизвольно протянул руку, и пальцы сами легли на рукоять. «Как влитая…» – подумал он. А Полищук даже разинул рот от восторга.
– Как для вас сделан! – Он не столько хотел сказать Ефимову приятное, сколько констатировал факт. Казалось, нож действительно был сделан под руку прапорщика, тем не менее тот вернул оружие бойцу:
– Держи.
– Нет-нет, – запротестовал Полищук, – берите себе. У меня ещё есть. – Хитро улыбнувшись, он показал ещё один точно такой же нож.
Ефимов не стал спорить, тем более что этому ножику он уже видел практическое применение. До инициалов его бывшего, теперь уже мертвого владельца никому не было дела.
– А трупы куда? – Фёдор был в бронежилете, местами черном и влажном от пропитавшей его крови и пыли.
– Внутрь! – Ефимов решил не рисковать и не оставлять в месте нападения следы.
– Максим! – окликнул он Касатонова. – Давай за руль! – и, указав стволом на яму: – Выползешь?
– Легко!
Пока отъезжали, пока засыпали с таким трудом выкопанную яму, прошло минут семь-восемь.
– Что сказал? – Ефимов обратился к Боровикову, указывая на пленного.
– Ездили на блокпост, за БТРом и хлопцами, что на нём были. – Фёдор ухмыльнулся. – Они там слегка загуляли, вот пан майор за ними и отправился.
– Значит, все свои? С объекта? – Старший прапорщик задумался. – Это хорошо, – и, открыв дверцу «уазика», ещё раз напомнил: – Работаем только бесшумниками. До последнего. Разве что завяжется настоящий бой. Надеюсь, всем понятно? Рустам? – Ефимов повернулся к обнявшему ПКМ пулемётчику.
– Понятно.
– Ты КПВТ и ПКТ проверил?
– Проверил. К бою готовы.
– Отлично. Но только по моей команде.
– Усёк.
– Ма-ла-дец! Всё, парни, по коням! Броня в ста пятидесяти метрах за нами.
– Я помню, – заверил плюхнувшийся на водительское кресло Горелов.
– Боже поможе! – пробормотал прапорщик, уселся на заднее сиденье позади пленного и резко хлопнул дверцей. – Поехали! – Сидевший за рулём Касатонов плавно тронул автомобиль с места.
– А я? А что мне-то делать? – Украинский майор заёрзал на месте. Привязанные к сиденью руки не давали ему развернуться лицом к спецназовцам, сидевшим сзади.
– Сиди молча и не дёргайся! Просто сиди! – скомандовал Ефимов. По его плану майор выступал в роли витрины. Всё, что от него требовалось, – молча сидеть и ждать, пока дежурившие на въезде освободят проезд.
«Главное подобраться к ним поближе, чтобы стрелять наверняка. Проезд в случае чего мы и сами освободим».
– Вы хотите захватить живого американского инструктора? – Майор закрутил шеей, пытаясь увидеть Ефимова, в котором он безошибочно определил командира.
– Ну? – Сергей не стал отвечать прямо, но для себя сделал вывод: пленнику о биологическом оружии известно не было.
– Но их тут нет, они переехали. Были. Говорят, были, но переехали, наделю назад переехали, а вместо них теперь мы, – не унимался майор. Он, видимо, сильно опасался за свою жизнь и спешил выложить всё, что знал.
– Уверен? – Взгляд прапорщика стал жёстким.
Майор снова заёрзал и, не выдержав, поспешно выпалил:
– Точнее, их здесь, возможно, никогда и не было. Это обманка. Подстава.
– Точно?
– Вы меня отпустите?
– Точно? – с нажимом повторил прапорщик.
– Абсолютно! – выдохнул майор.
– Где находятся? – Ефимов предполагал подобное, но всё ещё надеялся, что майор или ошибается, или врет. Хотя как он мог ошибаться?
– В Н-ске. – Пленный назвал неизвестный Ефимову населённый пункт. – Я недавно отправил туда дюжину своих хлопцев.
– Конкретное место знаешь?
Майор сожалеюще вздохнул. Ефимов задумался.
Получалось, что смысла в дальнейших действиях по захвату лжеобъекта не было. Но это только на первый взгляд. Находившиеся на лжеобъекте военнослужащие ВСУ, не дождавшись возвращения «уазика», может, и не поднимут тревоги, но в любом случае вскоре запросят блокпост на предмет нахождения там собственных людей и техники. Их начнут искать и…
Ефимов сплюнул под ноги – у него опять не оставалось выбора. Взглянул на часы: близилось время послеобеденного отдыха.
«Хоть с этим повезло», – подумалось ему, прежде чем они вышли на финишную прямую.
Ещё издали увидев приближающийся «уазик», стоявший на воротах солдат оттащил в сторону утыканные гвоздями доски, поднял шлагбаум и замер по стойке смирно. Второй находившийся на КПП «правосек» сделал то же самое. Иначе было нельзя – майор Степанчук славился чинопочитанием и крутым нравом.
