Анатолий Гончар - Ангелы апокалипсиса

– Олег, – окликнули его сразу же, – на нас БР пришло.

– Понял. – Он даже не удивился. Боевые выходы следовали один за другим, с редкими днями отдыха. Пока им невероятно везло – все в группе оставались целы.

– Собираемся.

– Понял я, понял, – заверил Карасёв и даже слегка обрадовался предстоящему выходу – он позволял на время забыть домашние неурядицы. «А если даже и убьют, плевать!» – Ефрейтор полностью погрузился во всеобщую суету.

Незадолго до командировки от Семёна Ларина ушла жена. После глупой ссоры просто собрала вещи, взяла ребёнка и смылась – уехала к матери. «Ну и бог с ней!» – решил он, с беззаботностью одинокого мачо поплыв по волнам холостяцкой жизни. Но чем больше проходило времени, чем дольше длилось расставание, тем сильнее скучал он и по своей Надежде, и по пятимесячному сыну. И ведь поссорились из-за сущей ерунды, безделицы, не стоящей и выеденного яйца. Иногда, особенно по вечерам накануне выходов, Семёну становилось тоскливо, хотелось не то чтобы поговорить, хотя бы услышать её голос, узнать, как дела, как сын. Сегодня он понял, что дольше не выдержит. Его гордыня, уже давно дав трещину, окончательно лопнула, разлетевшись на мелкие осколки.

«А что, если она не захочет разговаривать? Пошлёт меня к чёрту? И пусть… всё равно позвоню», – достал телефон, всё ещё мешкая, нажал кнопку вызова. Она ответила, будто телефон лежал у неё в руках. Возможно, так и было.

– Сеня, я так рада! – донеслось вместо приветствия.

– Наденька, привет! – Он не нашёлся, чтобы сказать что-то ещё.

– Я люблю тебя, Сенечка, я так скучала, я так ждала твоего звонка, родной мой! – Этот поток нежности, обрушившийся на него целым каскадом слов, выбил Ларина из колеи, заставил забыть всё, что он собирался ей сказать. Слова оправдания и примирения вылетели у него из головы, стали вдруг ненужными, глупыми и неуклюжими.

– И я люблю тебя… – только и произнёс он.

А она всё говорила и говорила, рассказывала о себе, о сыне. Её голос лился успокаивающим и ласковым ручейком. Семёну стало так хорошо, что на глазах навернулись слёзы.

– А почему ты не позвонила? – получасом позже задал он вдруг вертевшийся на языке вопрос.

– Я боялась, – честно созналась она. – Боялась, что ты не захочешь со мной разговаривать, что ты меня не простишь.

– Дурочка ты моя! – ласково проворковал он. – Я сам каждый день порывался тебе позвонить, но боялся того же, чего и ты. Как хорошо, что я позвонил. – На душе у него было радостно. – Жаль, что Олежка спит, – назвал он сына по имени, – а то бы я и с ним поговорил.

– Он ещё не умеет, но пыхтит и канючит! – Она засмеялась задорно, весело. Разговор продолжался, и будущее казалось светлым и безоблачным.

Глава 16

Чистое озеро. Чёрное зеркало в лесной чаще. Ничто не нарушает глади – ни дуновение ветерка, ни всплеск рыбы, ни тень птицы. Тишь и благодать ранней осени – солнце, мерцающее за деревьями и бесконечно высокое, необыкновенно синее небо. Вот со столетнего, разлапистого дуба сорвался небольшой листок и, медленно кружась, опустился на вздрогнувшее от прикосновения зеркало, замер. Но что-то неуловимо изменилось, и в следующий миг огромный плёс взлетел над поверхностью воды, ударил, закружил водоворотом и сразу всё ожило – у берегов упавшим горохом рассыпалась мелочь, в центре, будто отвечая на призыв, изогнувшись дугой, высигнул, взвился вверх и тут же канул в воду отливающий золотом карп. Из зарослей тростника, привлечённая игрой малька, величаво выбралась цапля. Озеро проснулось – заплескалась крупная рыба, заискрила мелочь, во все стороны расходящимися лучами потянулись следы убегающих от цапли рыбёшек. «Зеркало» треснуло, рассыпавшись на множество осколков жизни.

– Короче. – Начальник штаба отряда майор Перепёлкин вызвал к себе Ефимова и его командира для постановки и уточнения задачи. – Не позднее утра четверга вы должны выйти в квадрат Х… У… Короче, провести поиск, обнаружить объект и, короче, уничтожить.

– Что за объект? – задал уточняющий вопрос Ефимов.

– Хрен его знает! – Перепёлкин непроизвольно почесал за ухом. – Короче, об этом вам будет сообщено дополнительно.

– Понятно, что ничего не понятно! – заключил Ефимов.

– Поди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что, – поддакнул ему группник.

– Нам не привыкать. – Ефимов мысленно представил карту, прикинул, на какое расстояние они должны будут углубиться на вражескую территорию, и ему стало не по себе. Оставалось надеяться, что задача окажется не слишком сложной.

– Куда идти – вы теперь знаете, а всё остальное «телеграммой».

– Сколько у нас времени на подготовку?

– Ни хрена у вас его нет! Короче, собирайтесь пошустрее!

– А в «Боевом уставе» написано… – с усмешкой начал Ефимов.

– Михалыч, я тоже про «Боевой устав» одному вышестоящему деятелю заявил. Ты думаешь, он меня стал слушать? Знаешь, что он сказал? Хочешь дословно? – Перепёлкин скривился: – «Засуньте свой устав себе…» Короче, ты понял.

Услышав это, Ефимов даже не удивился.

– Все с ними ясно! – В этих словах промелькнула тень нахлынувших на Сергея эмоций.

– Швабодны! – прошипел Перепёлкин, показывая тем самым, что разговор окончен.

– Сергей Михайлович, – Масляков остался сидеть за столом, – я ещё решение не до конца принял. Вы там наших подгоните, хорошо? А то времени мало осталось.

– Подгоню, – твёрдо пообещал Ефимов, выбираясь из-за стола совещаний. – Ты сам-то тут не особо рассиживай.

– Я быстро, – как бы подтверждая свои слова действием, Масляков зашуршал расстеленной на столе картой.

За полчаса до выхода группы на задачу в отряд прибыла белая иномарка. Из неё вылезли трое – хорошо известный всем в отряде полковник ГРУ, неизвестный майор в пехотных знаках различия, но с «укороченным стволом» и «стечкиным» на поясе (что сразу ставило под сомнение его войсковую принадлежность) и высокий худой мужик в сером штатском костюме. Ефимова и Маслякова вновь вызвали в штаб. Странным было уже то, что кроме вышеназванных, в палатке Центра боевого управления присутствовал только комбат и никого больше. Даже начальник штаба на эту постановку задач допущен не был. Никто никого не представлял. Быка за рога взял человек в штатском:

– Из агентурных сведений стало известно о разработке в США смертельно опасного вируса избирательного действия, со стопроцентной вероятностью летального исхода. – Говоривший выдержал театральную паузу. – По косвенным признакам можно судить, что изначально… то есть с самого начала, он разрабатывался для доставки и распространения именно в нашей стране. Кодовое название этой давно задуманной операции «Троянский конь». Вирус создан. Он настолько опасен, что руководство США не решилось проводить последнюю фазу исследований на своей территории. Всё оборудование перевезено в одну из областей Украины. Хотя, возможно, дело вовсе и не в опасениях за собственную жизнь, которые вызвало это оружие у американского руководства. Тем более что наши эксперты считают почти доказанным факт наличия у американцев антивируса, просто они решили не рисковать и в случае провала свалить всё на своих украинских партнёров. Так сказать, откреститься от произошедшего. Ваша задача – обнаружить объект и уничтожить лабораторию. Кроме того, нам будут нужны задокументированные доказательства её существования. – С этими словами он передал Маслякову две миниатюрные фотовидеокамеры. – По возможности захватите кого-нибудь из американского персонала. Желательно из числа вирусологов. Гарантирую самые высокие награды, если сумеете притащить профессора Джеймса Рассела-Констинскоффа. Он руководит проектом. Вот его фотография. – Штатский достал и показал небольшое цветное фото. На нем был изображён спортивного вида мужчина лет тридцати двух – тридцати пяти, в спортивном костюме, с теннисной ракеткой в руке. На аристократическом лице сияла довольно приятная улыбка, принадлежность к профессуре выдавала разве что бородка клинышком. – К сожалению, мы не можем послать туда более крупные силы (слишком велик риск обнаружения противником), не можем нанести авиа – или артудар, так как при этом не будет исключена возможность неконтролируемого заражения местности. – Человек в сером костюме замолчал. Он сказал всё, что мог, утаив только одно: при нанесении по объекту дистанционного удара распространение вируса можно было предотвратить только в одном случае: если этот удар будет ядерным. Ввиду чрезвычайности ситуации подобный вариант был рассмотрен компетентной комиссией и принят к реализации в качестве запасного. Как всегда в подобных случаях – из двух зол выбрали меньшее.

Ефимов ушёл с совещания в мучительных раздумьях. И расположение объекта в глубоком тылу противника, и задача более чем серьёзная – прапорщика не покидала мысль, что в такой заднице они ещё не были.