Алексей Рудаков - Записки пилота. Тетралогия (СИ)

— Милый, — нежным тоном, но с явными недобрыми нотками, повернула ко мне свой шлем Ариша, — ты её за поясной ремень держи. Тогда ни кто не пострадает….Тебе понятно, любимый?

Тон, каким она выделила слово «пострадает» не оставил мне никаких шансов к сопротивлению.

— Внимание! Начинаем движение. — Бродяжка снова что-то там сделала и в этот раз машина приподнялась и начала неспешно перебирать лапами, неся нас по коридору.

— Уважаемые пассажиры! Передаём за проезд! Не забываем оплачивать, передаём водителю! — Не удержался от избитой шутки Александер.

— Скажи, — продолжая аккуратно придерживать её за ремень, обратился я к нашему водителю, — а быстрее она может? Да и куда мы едем? Тут что — автопилот есть?

— Угу. — Невпопад ответила Бродяжка не переставая копаться среди всех этих игл.

— Что угу? — Начал было я, но тут в стенках нашего дивана открылись какие-то окошечки и из них повалил густой голубоватый пар. Немного потупив я догадался подставить свой газоанализатор под ближайшую струю и спустя несколько секунд на моём забрале высветился состав этой смеси. Так…. Кислород. Метан, азот, какие-то соединения углерода и целый ворох сложных и ничего мне не говорящих названий.

— Эй… — неуверенно обратился я к водительнице, — ты там что врубила?! Тут газ какой то идёт? Не надо нас обкуривать.

— Упс…. Значит это не скорость, а что-то вроде климат контроля. Ща вырублю.

И действительно — окошки быстро закрылись, отсекая потоки газа. На скорость, впрочем, это ни как не повлияло — машина двигалась всё так же неспешно, немного быстрее пешехода.

— У них же трахеи были, — внезапно начала пояснять Бродяжка: — вот в их понимании комфорт и состоял в том, чтобы газовая смесь нужной температуры, влажности, со вкусовыми добавками, короче — приятная им, принудительно вентилировала трахеи. А я прочитала — плавный путь или быстрый — но быстрый в смысле приятный, ну что всё приятное быстро проходит — и решила, что это скорость. Я сейчас ещё поищу, должен тут быть газ.

Я только покачал головой — да, ей не позавидуешь. Разбираться в чужом языке, ещё и вымершем фиг его знает сколько тысячелетий назад. Тут и с помощью Древнего не легко.

Продолжая глазеть по сторонам я приметил, что впереди потолок начал разгораться тусклым малиновым цветом. По мере нашего приближения свечение становилось всё ярче, и кое-где из пола начали извергаться потоки уже знакомого голубоватого газа.

— Эмм… Бродяжка, — окликнул я её. — Ты это… ну — вперёд глянь.

— Ну что не там опя… Ой!

Наша машина плавно остановилась и мы все уставились вперёд по коридору.

Потолок впереди налился сочным малиновым цветом, давая хорошее, хоть и непривычное человеческому глазу освещение. Газовых гейзеров поубавилось, но с нашего места было видно что и свет и восстанавливаемая атмосфера отделены от нас некой прозрачной преградой — прямо как у нас при входе в Станцию.

— Это что? — Вытянул руку в сторону всего этого безобразия Александер. — Дорогая, что ты сделала?

— Я ничего, честно! Я отключила комфорт пакет только.

Она снова засунула голову в ту же щель.

— Ой! Я честно, это не я сделала!

— Что?! Что ты сделала?!

— Кажется я активировала расконсервацию этого комплекса. Но я не понимаю как?!

Мы переглянулись.

— Ага… а это ещё что?! — И прежде чем мы успели что то сказать, наша машина плавно опустилась на пол, палочки V приняли сначала горизонтальное положение, потом они опустились ещё ниже — и мы закономерно скатились с подушек на пол.

Пока мы чертыхаясь поднимались на ноги, наш диванчик резко сложился — как складывается чемодан и с очень большой скоростью устремился назад. Раза так в три-четыре быстрее, чем сюда.

— Сдаётся мне, — ни к кому не обращаясь и провожая удаляющуюся машину взглядом, произнёс Александер. — Что сюда мы шли задним ходом. Какой, однако глюпый мух. Вперёд — одну скорость сделал, а назад аж четыре. Да, водила?

— Да ну тебя, — отмахнулась Бродяжка и, пересмеиваясь, мы пошли к границе силового поля, разделявшей коридор впереди.

Глава 9

Подойдя практически вплотную к неярко мерцавшей пелене поля, она вытянула руку и ткнула пальцем в преграду.

Ничего не произошло. Поначалу. Только активизировался ещё один гейзер — прямо за силовым полем.

— Идите сюда, быстро. — Поманила нас к себе Бродяжка. — Встаём тут. — Она начала расставлять нас прямо напротив продолжавшего бить с той стороны гейзера.

— Ты, — она показала на меня, — встань вот тут и ноги расставь шире. Нет, теперь по ближе. Ага. Вот так. Ариша. Ты встань за ним. Чуть дальше, а ноги поставь как и он. Отлично! Александер — тебе самое сложное. Вот тут, — она показала рукой за Аришей, — вот тут сядь на корточки и упрись руками вот сюда.

— Да я упаду сейчас, — начал протестовать согнувшийся практически в позе низкого старта молодой человек. — Да и зачем это всё?

— Садись как я сказала! — она досадливо покосилась на начинающий ослабевать гейзер. — Потерпи, прошу. Так надо.

— Хорошо, — проворчал он в ответ и замер в неудобной позе.

— Теперь — держите меня.

С этими словами она подалась вперёд и мне пришлось обнять её чуть ниже груди, удерживая в горизонтальном положении.

— Ногами не дёргай, — проворчал получивший по шлему сапогом Александер.

— Голову наклони — не буду попадать, — парировала она. — Всё. Стоим неподвижно и молчим.

Стояли мы не долго — гейзер практически перестал извергаться и из пола, так и не утратившего визуально своей монолитности, теперь вверх поднималась тонкая струйка. Я засмотрелся на её изгибы и не сразу понял что освещение, до этого заливавшее помещение сочным малиновым светом, потускнело. Я задрал голову, желая осмотреть потолок и замер — с той стороны на меня смотрела гигантская пчела. Примерно с корову — машинально отметил я.

Пчела опустилась на пол, прижалась к нему и её усики-антенны, каждая примерно толщиной с моё запястье, затрепетали едва не касаясь пелены поля. Пчела выполнила серию взмахов, дрожаний, покачиваний усиками и замерла, явно ожидая ответа.

— Замерли. Не шевелимся, — прошептал голос Бродяжки в шлеме.

Не дождавшись ответа пчела или пчёл сменила позу, задрав голову с передней половиной корпуса вверх. Раздался какой-то скрип, шелест, чириканье.

— Чжишь-скрууужжжжжж. — Вдруг раздался голос Бродяжки, включившей внешние динамики. — Клессссь- жууууурххх, — продолжила она.

Пчёл тут же пропал, а стена силового поля начала медленно угасать, открывая нам проход внутрь.