Масонская карта Поволжья - Юрий Николаевич Москаленко
Дом Хромого Касьяна стоял не просто на отшибе, а метрах, наверное, в двухстах за околицей.
- Ну, дальше уж ты один, пожалуй, - произнёс Данилыч.
Что ж, один, так один. И я пошёл. Приближаясь к жилищу местного колдуна, я не почувствовал ничего особенного. Хорошо это, или плохо? А сейчас и узнаем!
- Есть кто дома? – громко выкрикнул я, подойдя к калитке.
- Иди куда шёл! – донеслось в ответ.
- Дак, а я же к тебе и шёл, дедушка Касьян!
Из дома донёсся скрипучий смех.
- Дедушка, говоришь? Ну, входи, коли не боишься!
Дверь избушки открылась, не сказать, чтоб уж гостеприимно, но всё-таки. Я распахнул калитку и, преодолев пять метров пространства, вошёл в дом.
Сначала я, как и следовало ожидать, попал в сени, а уж из них в саму избу. В полумраке комнаты я увидел стол и сидящего за ним косматого старика.
- Ну, с чем пожаловал, гость дорогой? – голос прозвучал совершенно обыденно, никаких попыток запугать, никаких издёвок. Хорошо.
- А вот с чем, - сказал я, доставая из-за пазухи бутылку. – Найдётся у тебя в хозяйстве подходящая посуда?
- Подходящая?
- Ну да! Подходящая случаю.
- А что за случай у тебя такой, что ты ко мне с эдаким гостинцем пожаловал? И каким ветром тебя в наши края занесло?
- Добрый совет нужен, дедушка!
- Эвон ты как, - хмыкнул старик. – А знаешь, сколько годков меня дедушкой-то никто не величал?
- Ну, откуда ж? Сам же видишь, я в ваших краях человек новый, можно сказать, случайный.
- Вижу, как не видеть, а ты давай вон там вон на полочке пошеруди, глядишь и сыщешь чего. Была там когда-то посуда.
Я поставил бутылку на стол, а сам полез шерудить на полке, и обнаружил там пару металлических рюмок, как ни странно, совершенно не запылённых. Этот факт меня не то чтобы озадачил, но удивил. Старик разглядывание мною рюмок воспринял по-своему:
- Что, гадаешь, как я сейчас из серебра пить буду?
- А они что, серебряные? – не поверил я.
Не поверил я по двум причинам: во-первых, для такой более чем скромной обстановки это слишком дорогие предметы, а во-вторых, да, он что, из серебра пить собирается? Он же колдун!
- Не гадай! Ничего мне от серебра не сделается.
- Это почему? – заинтересовался я.
- Не твоего ума это дело. А ты вона лучше и впрямь, разливай.
Я разлил.
- Ну, твоё здоровье, дед Касьян!
- Чего?!
- Будь здоров, говорю!
- Да куда уж мне! – сказал дед и выпил, не чокнувшись.
Я тоже выпил.
- Слышь, дед, а закусить у тебя не чем? – поинтересовался я у него.
- От чего ж, вона в печи чугунок с картошкой, а в кадушке вон в той капуста квашеная, - кивнул он на стоящий в углу бочонок.
- А сам чего ж не угощаешь? – осторожно поинтересовался я.
- А мне, мил человек, не с руки, - и он похлопал правой рукой по пустому левому рукаву прямо в районе плеча.
- Ого! Это кто тебя так?
- Обо мне потом, ты же не за этим сюда, на ночь глядя пожаловал.
- Верно, - согласился я.
- Ну, выкладывай, раз пришёл.
Я собрался с мыслями и произнёс:
- Я спросить у тебя хотел, как с шуралеями бороться?
Дед громко и скрипуче расхохотался.
- Эк, ты хватил! Да куды тебе с ими бороться?! В йих же силищи – медведя напополам разорвут! А он - бороться! Сдурел?
- Ну, прогнать, победить, убить, в конце концов! Как их одолеть можно?
Дед долго пристально смотрел на меня, потом спросил:
- А тебе по что? Ты – человек пришлый, пришёл, ушёл, и вся забота. Что за дело тебе шуралеев гонять?
Я призадумался. А, правда, зачем? Хотя, нет. Знаю.
- Есть у меня, дедушка, дело одно в этих краях. Землицу государеву надобно померять: сколько ее, к какому уезду отнести. Вот, а злыдни эти мешают: под ногами путаются, людишек пугают. Сказывали мне, будто ты средство против них знаешь. Не поведаешь?
- Средство, говоришь? – усмехнулся старик. – Средство у тебя и у самого найдётся. Это вона там чаво у тебя? – он ткнул сухим узловатым пальцем в то место, где под рубахой висел нательный крестик.
Я машинально коснулся рукой этого места.
- Покажь, покажь, не боись!
Я нехотя достал крест из-под рубахи. Касьян придвинулся рассмотреть его поближе, а я, пока он пялился на крест, заметил, что смотрит он только одним правым глазом, левый всё время был скрыт густой прядью нечёсаных седых волос.
- Да-а-а, - вымолвил, наконец, старик. – Сильная штука! Тот, кто стоит за ней, большую силу над шуралеями имеет. Чернобог могуч, но этот посильнее будет. Ну, будя! Убери, - с этими словами он откинулся обратно, прислонившись спиной к стене.
Мы помолчали.
- Ты смотри, не отдавай его никому, - серьёзно произнёс Касьян.
А кому отдавать простой алюминиевый крестик, данный тебе при крещении? Если только цепочку – она серебряная, только в ней того серебра…
- Не знаю как, - продолжал он. – Но амулет этот накрепко с тобою связан. Вся его сила, только когда он в твоих руках. А если отдашь кому – враз ослабеет.
Смотри-ка! А дедушка-то на раз просекает.
- Ежели ты ещё слова какие заветные знаешь, или заклятья, тут уж сила разов в сто, а можа и в тыщу поболе станет.
Заветные слова, это он про молитвы, наверное. Ну, так, не знаю я их, а спросить не у кого.
- Налей-ка, а то в горле пересохло, прокашлял старик.
Я разлил.
- Закуску-то будешь доставать? Али как?
- И так пойдёт! – махнул рукой я.
Потом махнул стопку, водка, и вправду, и так пошла. А чего ей не пойти? Чай не сорок градусов. Можно и без закуски. Дед крякнул, занюхнул рукавом и, блеснув правым глазом, поинтересовался:
- Ещё чего спросить хотел, али
