Мушкетер поневоле - Комбат Мв Найтов
– Да, есть такое, стоит ей немного посидеть, от нее неприятный запах начинает исходить. Вот она и уходит переодеться. – подтвердила Катрин.
– Именно поэтому я и не соглашаюсь принимать такую должность. Да и не по мне это. Пустая трата времени.
– Если никто ничего не надумает, могу временно предложить переехать в Ла-Рошель и занять должность инженера крепости по артиллерии. Прицелы и, как Вы ее назвали, «буссоль» мне понравились. Сахар закупить уже не проблема, селитры много, перейти на новый порох будет не проблема, тем более, что он меньше слеживается, глянцевый и гладкий. – предложил комендант крепости.
– Спасибо, конечно, но у меня и здесь работы хватает. Ради большого проекта – мы можем переехать, а так, нам и здесь неплохо живется.
– Да, у вас уютно. А подскажите, Андре, почему сразу не смогли сделать такой станок, как получается сейчас? И что вы там опять переделываете?
– Очень сложно, дорогая Катрин, сделать вал подачи, если еще ничего нет. Деталь вала должна вращаться и одновременно должен перемещаться резец на заданную постоянную величину за один оборот основного вала и закрепленной детали. Тогда у меня не было шестерней, и было не подсчитать передаточное число, чтобы вращение и подача совпадали. Первый вал я не резал, а отливал, а затем вручную доводил его до приемлемой точности. Когда справился с этой задачей, то нарезал новую резьбу с меньшим шагом и заменил вал подачи, пересчитал опять число, сделал новую шестерню и опять это был промежуточный вариант. Зависит это от допусков. В этот раз получилось точно нарезать вал подачи, это уже окончательный вариант валов, и скорость их изготовления стала много больше. Как только это сделаю и получу литую сталь нужной длины, то изготовлю точно такой же вал, но с катаной резьбой, которая значительно лучше и крепче резанной. Вот так, шаг за шагом. А то тут меня Арман решил «гением» назвать. Это – не гениальность, это руки.
– Но, голову вам все равно требуется прикладывать. Но у меня бы точно не хватило терпения.
– Просто, мадам Катрин, у Вас в этом нет необходимости, а у меня есть мечта.
– Увы, мой мальчик, «были и мы ведь тогда рысаками». Годы бегут безостановочно. Совсем недавно я носила Анри вот тут, потом учила его говорить, писать, считать. Плохо учила, считать он не любит. Теперь у него свои дети подросли и у меня уже правнуки. Тем не менее, я подключусь к вашему проекту, Андре, и поддержу Вас в Вашем походе на Варшаву, хотя точно не знаю, где она находится. А подобные дела больше свойственны молодым, так что, я еще не совсем старуха, что-то еще сохранилось от буйной молодости. И я бы хотела, чтобы Вы стали правителем Московии. Вы просвещенный человек, и будете прекрасным монархом. Однако кто-то приехал. О, господи, опять этот Ришелье.
Тот выскочил из кареты и почти бегом направился в дом, мы все вышли его встретить.
– Святой отец, что опять стряслось?
– Вас обвиняют в государственной измене.
– И какому же государству я изменил? Париж стал называться Москвой?
– Нет, в том, что вы подговорили дофина разорвать договор о помолвке.
– Ой ё… Епископ, нас здесь не было! Мы уехали, как только дофин ушел в свою спальню отдохнуть, сразу после отъезда королевы-матери. А вернулись перед тем, как он уехал в Байон. Он тут закатил истерику, что мы уехали без него. Выхода не было, мы сказали, чтобы он ехал к матери отпрашиваться на поездку с нами на горячие источники. Все!
– Испания пообещала объявить нам войну. Хотя бы это радует, но Мария требует немедленно вас казнить.
– Казнить дипломата? Что-то новенькое со стороны Италии и Франции. Давненько такого не было.
– А сын кричит: «Посадить мать в Бастилию!». Вам лучше уехать.
– Съездили на горячие источники. А может быть мне войну Франции объявить? Кто едет меня арестовывать?
– Гийом д’Отмер.
– С ним договориться как-то можно?
– Вряд ли, но я попробую! – епископ развернулся и вышел.
– Ваши светлости, вам лучше уехать, и заберите с собой Марго. Я всегда знал, что этим все и закончится.
– Что ты собираешься делать?
– Драться, уходить мне некуда. А все, что сделано – летит в трубу. Станок жалко.
– Я с тобой. Мама, Марго, кони под седлом, езжайте!
Пока девочки собирались, мы вкатили орудие в дом, снарядов только 18 штук. Зато гранат со влажным пироксилином четыре ящика.
– Берешь в руку, разжимаешь усики, выдергиваешь, и бросаешь, но из-за защиты. Это предохранительная скоба, если она слетает, то через 4 секунды взрыв. Бросать из-за укрытия, разлет осколков очень большой.
Нас поцеловали, перекрестили, и они тронулись через нижнюю калитку. Путь их будет тяжким! Я сходил за рюкзачком и прикладом. Передал свою шпагу герцогу. Прошло еще 15 минут, из-за поворота показался отряд в двадцать человек.
– Слушай, Анри. Меня одного здесь хватит, давай догоняй мать и Маргариту. Прими ее как дочь. И давай быстрее, через дверь на кухне.
За отрядом ехала коляска с Ришелье. Неожиданно появился белый флаг. Противник вышел на переговоры. Они остановились в двадцати метрах от ворот. А ворота здесь тяжелые. Я сел на коня и подскакал к воротам.
– Принц Андре! Я – маршал Гийом д’Отмер. Получил приказ арестовать Вас, но выполнить его не могу, так как вы прибыли в нашу страну с дипломатической миссией. Данными мне правами изменяю вам меру пресечения на домашний арест, в соответствии с дипломатическим протоколом. Вам разрешается передвигаться по усадьбе, но покидать ее вам запрещено. Так же, вам запрещено общение с другими подданными Её Величества, за исключением проживающих в усадьбе слуг.
Из кареты выглянул Ришелье и дал мне знак, чтобы я соглашался.
– Кому я могу подать протест против моего задержания?
– Начальнику караула капралу Кейсаку.
– Могу я взглянуть на ордер об аресте?
– Его со мной не передали.
– В этом случае мой арест вдвойне незаконен.
– Подойдите к воротам ближе.
Я подошел.
– Как только королевский кортеж пересечет Адур, караул будет снят, поэтому, потерпите один день. Они уже собираются и утром отправляются в Париж. У вас хороший «адвокат». – маршал пальцем быстро и незаметно показал на карету Ришелье.
– Дорогой маршал, попросите епископа
